На краю
Шрифт:
Лыков кивнул:
– Далеко. А в самом Владивостоке кто закоперщик?
– Комендант Владивостокской крепости и одновременно командир Четвертого Сибирского армейского корпуса генерал-лейтенант Нищенков.
– Ты с ним знаком?
– Да. Мы поступим вот как…
Таубе затушил сигару и потянулся, хрустнув суставами.
– Аркадию Никаноровичу к Рождеству дадут чин генерала от артиллерии. Решение уже принято. Ты выезжаешь завтра? Как раз явишься туда к распубликованию Высочайшего приказа по военному ведомству. Я передам тебе в поезд новые погоны для него. Чуешь?
Гость кивнул. Хозяин договорил с воодушевлением:
– Производство
Алексей Николаевич усмехнулся:
– Хорошая мысль. А ты интриган… Готовь погоны. Поезд уходит в три пополудни. Теперь давай еще по пендюрочке, и расскажи мне, что делается в Приамурском крае.
Виктор Рейнгольдович махнул рюмку и стал бодро докладывать:
– После того как японцы наклали нам по загривку, краем наконец-то стали заниматься. Сейчас там сильные части. Округ насчитывает сто тридцать тысяч штыков, столько же, сколько Петербургский и Московский, представляешь? Больше лишь в ударных Варшавском и Юго-Западном военных округах, но тем скоро предстоит война.
Сыщик понурился:
– Значит, скоро? Э-хе-хе… Мы, как всегда, не готовы?
– Не готовы. Но пытаемся повысить нашу обороноспособность; не знаю, успеем ли… Готовится «Большая программа по усилению армии». Наконец-то Министерство финансов удалось сломать. Кадр армии мирного времени увеличится сразу на тридцать девять процентов!
– Почему не на сорок? – ехидно уточнил гость. Хозяин только отмахнулся:
– Сейчас наш военный бюджет – всего семьдесят миллионов рублей. И его выбиваем с трудом. Но в следующем году под программу единовременно выдадут колоссальные средства – четыреста тридцать миллионов! Такого в истории России никогда не было. А ежегодные ассигнования вырастут вдвое – до ста сорока миллионов. Достанется и Приморью. Так и передай Аркадию Никаноровичу. Это пока секрет, но полные генералы [9] должны его знать.
9
Полный генерал – генерал от рода войск.
– Такие деньжищи Гучков вам согласовал? – задал весьма интересовавший его вопрос сыщик.
– Да, он много для этого сделал. И хотя самого Гучкова сейчас в Думе нет, партия октябристов по-прежнему под его руководством. И по-прежнему сильно способствует укреплению обороны. Мы, военные, очень это ценим.
Лыков ушел домой в задумчивости. А на другой день они с Азвестопуло сели в скорый поезд № 2 и отправились на восток. Началось десятидневное путешествие сыщиков через всю страну.
В пути Лыков старался держаться в курсе событий. Вагон-библиотека вез свежие газеты, и статский советник погрузился в чтение. Новости, как и прежде, не радовали. Часть их носила совершенно дикий характер. Когда сыщики подъезжали к Вятке, в Петербурге неожиданно скончался член Государственного совета князь Н. В. Вяземский. За завтраком он случайно сломал три искусственных зуба. Те попали в дыхательное горло, и несчастный задохнулся. Нелепая смерть от собственного протеза…
Сухомлинов произвел фурор на открытии памятника
Выпускница Чистопольской женской гимназии захотела поступить на службу учительницей в Чистопольском же уезде. Это оказалось не так-то просто. Учительский совет потребовал от барышни не только аттестат об окончании гимназии, но заодно и медицинское свидетельство о невинности… Пришлось предоставить.
Выездная сессия окружного суда в Хабаровске приговорила госпожу Зандау к трем суткам домашнего ареста за кощунство. Та додумалась явиться на маскарад в костюме Саломеи. Газеты намекали, что платье было полупрозрачным.
На Балканах замучились собирать турецких военнопленных. Одних только офицеров в Болгарии числилось 350 человек, а в Салониках вообще 600. Счет нижним чинам шел на тысячи. Османская империя трещала по швам под ударами славян.
Много писали о покушении в Индии. Лорд Гардинг, вице-король Индии, торжественно въезжал в Дели, восседая на слоне. Он помещался в особой башне, как вдруг сверху из окна дома в него кинули бомбу. Та оказалась начинена патефонными иглами и шурупами. Произведенным взрывом убило двух человек, в том числе служителя, державшего зонт над Гардингом. Еще тринадцать человек ранило. Сам вице-король уцелел чудом. Он получил ранения в лопатку, затылок и бедро, башня была разрушена. Убийцу не нашли, за его открытие обещали награду.
В Бессарабии, на Волыни и в Подольской губернии скупщики задорого приобретали у населения коней артиллерийского и обозного типа и крупными партиями перевозили в Австро-Венгрию. Пока русский военный министр произносил в Лейпциге пустые речи… А с чем он завтра будет воевать? Наглость австрияков известна, но это уже чересчур.
А германское военное министерство запретило графу Цеппелину не только продавать свои дирижабли за границу, но даже выставлять их для обозрения без особого разрешения военных.
Среди прочего Лыков обнаружил новость, которая его раздосадовала. Согласно новому закону, в Приморье запрещалась охота на соболя. Аж на пять лет! Под запрет попала и торговля мехами, не снабженными пломбами, а также их покупка и вывоз за границу. А статский советник собирался привезти домой шкурки супруге на воротник. Не успел… Интересно, можно ли обойти запрет на месте? Тамошняя полиция наверняка умеет ловчить – пусть помогут командированному из столицы. А то ведь он такого накопает!
Расстроенный сыщик показал заметку помощнику. Сергей от политических новостей отмахивался, а тут проявил живой интерес. И весьма обрадовался запрету.
– Очень хорошо. Очень-очень-очень!
– Что же тут хорошего?
Азвестопуло назидательно пояснил:
– Все запреты имеют лишь одно последствие: повышают цену предмета, который будто бы нельзя купить.
– И что? – не понял статский советник.
– А то, что теперь я продам шкурки в Петербурге еще дороже, чем рассчитывал.
– Какие еще шкурки, соболиные? А где ты их возьмешь?
Помощник хохотнул:
– Неужто я грекоса во Владивостоке не найду? Наш брат везде пролез. Куплю на прогонные сколько хватит. А Лединг наставит пломб, каких надо – он известный жулик, чай, справится. Забыли мой девиз? Не зевай на брасах!