На крестины в Палестины
Шрифт:
Рабинович с джинном долго церемониться не стал. Он, конечно, потер лампу, предлагая подозреваемому выйти и сдаться добровольно. Но, не получив ответа через пару секунд, кивнул Горынычу. Дескать, зажигай. Ахтармерз как-то странно посмотрел на моего хозяина и пожал плечами. Несколько секунд он фырчал, выплевывая коротенькие язычки пламени, а затем горестно вздохнул.
– Не выходит ничего, – проговорил он средней головой. – То ли поел мало, то ли размер у меня не подходящий…
– Без проблем. Фатима, дай-ка нашему керогазу двойную норму. Без возражений! – не дав Ахтармерзу договорить, скомандовал
Ванино словоблудие результат дало мгновенно. Обидевшийся Горыныч немедленно начал увеличиваться в размерах и, позабыв про лампу, стал пристреливаться своими естественными огнеметами по нашему омоновцу. Мужественный Ваня не отступал и довел Ахтармерза до такого состояния, что кусок сушеной баранины, который трехглавому пламяпускателю дала Фатима и который Горыныч в своем предыдущем размере глодал бы полчаса, он проглотил в одну секунду. Я даже облизнуться не успел.
– О-па, вот теперь он до кондиции дошел, – довольно улыбнулся омоновец и на всякий случай отодвинулся от Ахтармерза. – Сеня, давай свой кувшинчик!
Я тоже поспешил отодвинуться, поскольку разобиженный Горыныч раскочегарился не на шутку. Он плевался языками пламени во все стороны и, если бы Фатима предупреждающе не замахнулась на него поварешкой, мог бы в запале сжечь телегу с припасами. Жареной конины мы бы тогда поели вволю, но зато потом кое-кому пришлось бы пешком передвигаться, а остальные испытали бы острый дефицит продуктов питания. Сеня быстренько, пока наш летающий автоген не остыл, плюхнул лампу на ближайший валун и приказал Ахтармерзу начать обработку.
Горыныч с явным удовольствием направил два языка пламени из крайних голов на емкость с джинном, а третьей повел душещипательные беседы по поводу того, как нехорошо скрывать информацию от сотрудников милиции и вести антиобщественную деятельность. Я поперхнулся, услышав эти слова. Вот уж не думал, что наш трехглавый птеродактиль успеет от моих ментов столько словечек нахвататься за то время, которое провел с нами вместе… А хотя, кот его знает, может быть, у них специально российское обществоведение уже с начальных классов в школе преподают. Чтобы знали дети, по какому принципу общество не стоит строить.
– Молчит, – не сводя глаз с лампы, констатировал Попов.
– Как партизан, – согласился с ним Жомов. – Может быть, лампу плохо накалили?
– Иди потрогай, – прекратив на время увещевания джинна, предложил Горыныч. – И вообще, кажется…
– Креститься надо, когда кажется, – буркнул Рабинович. – Вскрыть эту жестянку сможешь?
– Нет. И если бы вы меня не перебивали, я бы вам уже давно объяснил, в чем тут дело, – обиженно проворчал Горыныч. – Данное вместилище активной протоплазмы, именуемой вами «джинном», как таковое не является предметом, принадлежащим вашей вселенной, и вообще предметом как таковым…
Ахтармерз сел на своего любимого конька и принялся топить моих ментов в дебрях научной терминологии. Слушал его один только Попов. Ваня Жомов через пару минут прослушивания лекции Горыныча махнул на все рукой и принялся чистить верный пистолет, в который раз пересчитывая оставшиеся еще с Египта патроны, а затем с такой же любовью взялся надраивать Святой Грааль, с которым ни на минуту не расставался. А мой Сеня, едва услышав первую фразу Ахтармерза, задумался и несколько минут не выходил из комы.
Чтобы вам хоть что-то понятно было, объясню, о чем именно говорила наша самоговорящая магическая энциклопедия. Только не ждите от меня научных терминов, я по-простому. В общем, джинны обитали в одной из ближайших к нам параллельных вселенных. Там они спокойно плодились и размножались, никому не мешая. Но поскольку обладали силой выполнять практически любые желания, при этом являясь крайне недалекими существами, то очень скоро стали предметом охоты всяких межвселенских авантюристов. Ловили их просто – брали подходящую емкость и, сунув ее под нос первому попавшемуся джинну, достигшему половой зрелости (они только с достижением этого возраста могли желания выполнять), спрашивали: «А слабо в бутылку влезть?» Дурные джинны тут же доказывали, что им «ни фига не слабо», и мгновенно оказывались на каком-нибудь рынке. Сами же ловцы их услугами редко пользовались, поскольку единственное, что могли нормально сделать джинны – это в бутылку забраться. Ну, еще накормить и напоить людей у них неплохо получалось, да на транспортных перевозках некоторые специализировались. Все остальное, услышанное вами про джиннов, это только строчки из всяких там рекламных проспектов.
Судя по тому, что наш чудо-изготовитель в медной упаковке быстренько согласился выполнить Сенину просьбу, он именно транспортником и являлся. А вот посудина у него была не простая. Из рассказа Горыныча следовало, что это была вовсе не медная лампа, а скомпонованный и видоизмененный… – блин, слова-то какие знаю!.. – персональный дом джинна, доставленный прямо из его измерения. А это означало только одно: данного лысика никто не ловил. Он подписал с кем-то контракт и был переброшен к месту выполнения персонального задания. Нетрудно догадаться, какого именно! Грааля и Копья нас лишить этот гад должен был.
– В общем, эта лампа совсем не лампа, – тем временем закончил свою речь Горыныч. – Может быть, учись я в классе восьмом хотя бы, мне и удалось бы расконвертировать ее в этом измерении для предоставления общего доступа, но сейчас я ничего сделать не могу. – И Ахтармерз вдруг захныкал: – И вообще, я к маме хочу. Замучили меня все. И вы, и вселенная ваша противная…
– У-у, еврейская морда, опять зверюшку обидел! – неожиданно для всех заорала на Рабиновича Фатима. – Когда же ты наконец всех терроризировать закончишь.
– Девочка, ты, похоже, так часто задом вертела, что у тебя туда мозги ссыпались, – не выдержал в этот раз мой Сеня, ну, не молодец ли?! – Сначала достань их обратно, а потом в серьезные разговоры со своими замечаниями вмешивайся.
Фатима зарделась и, решив не обострять конфликт, отвернулась, презрительно дернув плечиком. Жомов одобрительно посмотрел на Рабиновича, а вот Андрюша не съязвить в этот раз не смог. Злорадно хихикнув, от толкнул Сеню в бок.
– Рабинович, не узнаю тебя. Где твоя галантность? – невинно поинтересовался он. – Ты же такими замашками всех женщин во всех параллельных вселенных от себя отпугнешь. Попортишь себе репутацию, как за юбками бегать сможешь?