На крыльях любви. История создания метода Тета-исцеления

Стайбл Вианна

Помню то волнение, с которым я ожидала результатов исследования. Когда раздался телефонный звонок, я лежала на кровати, Блейк и его бывшая жена находились в той же комнате. Представитель университета говорил, что результаты биопсии нельзя считать убедительными, ведь они показали только наличие мертвой ткани. Им нужно было отправить результаты в клинику Мэйо [7] , где могли бы провести более подробный анализ ткани. По их словам, онкологическое заболевание подтверждалось, но они не знали, к какому типу оно относится, поэтому нужно было сделать еще одно сканирование кости. Я согласилась пройти через новую серию исследований.

7

Клиника

Мэйо (Mayo Clinic) – один из крупнейших частных медицинских центров мира, основанный в 1889 году Уильямом Уоррелом Мэйо в Рочестере (штат Миннесота).

Переваривая новости, поступившие из больницы, я почувствовала, как во мне растет сладко-горький вкус решимости. Смотря на Блейка и его экс-супругу, исполненную злорадства, я сказала себе так: «Нет, умирать я не собираюсь. Я собираюсь жить дальше, а вот вы вдвоем прилипнете друг к другу навсегда. Я поправлюсь, разведусь с тобой и двинусь дальше». Стиснув зубы, я принялась разрабатывать свой план по выздоровлению.

Уверена, Блейк уже размышлял, что же ему теперь со мной делать. К его чести надо сказать, что он включился в мой оздоровительный проект и начал использовать эфирные масла и гипноз в лечебных целях.

Пока я сидела в инвалидном кресле, ожидая в приемной клиники при университете Юты, когда меня позовут на сканирование костной ткани, я краем уха услышала, как врачи обсуждали рентгеновские снимки и результаты магниторезонансной томографии какой-то пациентки. Видимо, ее дела были совсем плохи, и я подумала: «Бедная женщина». Скоро я поняла, что обсуждали-то они меня.

Перед томографией мне пришлось принять радиоактивный йод: мне стало так плохо, что у меня почти остановилось дыхание. Меня вырвало, врачи кинулись мне на помощь. Придя в себя, я попросила санитара отвезти меня в уборную. Он повез меня в туалет, расположенный на этаже отделения химиотерапии. Проезжая по коридору, я не могла отделаться от ощущения, что меня окружает смерть. В этот момент я пришла к решению – химиотерапию проходить не буду.

Длинный день завершался, и я отправилась домой, где мне оставалось дождаться результатов биопсии из клиники Мэйо. Я продолжала заниматься альтернативными видами терапии, изучала средства против рака, применяла эфирные масла, гипноз, аудиозаписи, действующие на подсознание, разные виды пищевых продуктов, травяной чай «ессиак». Похоже, как только становится известно, что кому-то поставили диагноз «рак», человек начинает получать сотни писем с литературой по теме. Мне пришло около ста предложений альтернативной терапии.

Через пару недель мне снова позвонили из университета Юты, с информацией о результатах исследования. Клиника Мэйо определила, что у меня была лимфома либо неопределяемый вид рака кости, что и вызвало гибель клеток в ткани бедренной кости. Теперь это больше походило на правду. Я знала и то, что причиной этого состояния было отравление ртутью. Откуда я узнала? Я поднялась наверх и задала вопрос Богу, на что мне было сказано, что я отравилась ртутью раньше.

По рекомендации врачей, мне предстояло договориться о сеансах химиотерапии или радиотерапии, а также назначить новую биопсию. На все это я сказала: «Нет».

Это решение было частично продиктовано тем, что счет, выставленный мне за биопсию, и так был непомерным; страховки у меня не было, а мой муж отказался оплачивать дальнейшее лечение. Если бы я решилась на химиотерапию, у меня оставалась бы одна-единственная возможность: мне надо было развестись с мужем, продать свой кабинет и перейти на государственную медицинскую страховку. Если бы после этого я и выжила, то неизвестно, как бы у меня получалось заботиться о детях.

Я ощущала

себя как никогда одинокой. Признаться, для Блейка этот период тоже был ужасен. Наверное, он был растерян и напуган. Думаю, он не мог предвидеть, что однажды наступит момент, когда ему придется решать проблемы новой жены, которая мечтает о каком-то другом мужчине и, будучи смертельно больна, отказывается от замены в рабочем кабинете; когда ему надо будет разбираться со своей школьной любовью, которая желает его вернуть и надеется на смерть его нынешней жены; когда перед ним будет маячить перспектива новых и новых счетов за медицинские услуги, а возможно, и полное банкротство. Для полноты картины еще и Мэгги пришла к нему с просьбой одолжить значительную сумму, которую в итоге пришлось занять у Паулы.

Отказавшись от костылей, я обнаружила, что теперь хожу прихрамывая: правая нога атрофировалась и стала на несколько сантиметров короче левой. Каждый шаг сопровождался болью. И все же я продолжала работать с клиентами – вовсе не потому, что была такой решительной и стойкой, а просто потому, что мои финансовые обязательства, равно как и мои дети, требовали постоянного внимания.

В этот период мысли о детях не покидали меня ни на минуту. Я видела, что мне некому было бы их передать в случае моей кончины. Брак с Блейком ни в коей мере не являлся примером истинного партнерства между супругами, на него рассчитывать я не могла. Дети в основном проводили время в своих комнатах и с Блейком не общались. Куда им деваться? Мысль о том, что их растили бы родственники или даже их собственный отец, больной и прикованный к инвалидному креслу, была для меня невыносима. Именно эти мысли дали мне силы выжить. Сдаться и умереть, оставить детей одних? Нет, это было невозможно. Еще я очень привязалась к своему кабинету. Он тоже был моим детищем, моим созданием, отказаться от него я не могла.

И все же, сколько бы я себе ни помогала разными средствами, болезнь не отступала. Иной раз я в самом деле думала, что уже умираю. Но каждый раз я говорила себе: «Я не могу умереть, ведь я еще не встретила своего мужчину из Монтаны».

Боли, которые я испытывала постоянно, мешали расслабиться, мешали спать; даже когда мне удавалось отдохнуть, это был поверхностный отдых. Я часто мечтала о том, как бегу со стаей волков где-то в горах, в поисках своего мужчины из Монтаны. Мне почему-то казалось, что мой избранник находится где-то там, где живут волки, мне хотелось дать ему знать, что я делаю все возможное, чтобы войти с ним в контакт. Жаль, если мне придется умереть, так и не встретив его. Я все время видела его в снах – на тракторе или за рулем старенького пикапа.

Воображая себя бегущей вместе с волками, я ощущала, что боль уменьшалась. Я видела, как, паря, направляюсь далеко в леса, снова и снова следуя за волчьей стаей, бегущей высоко в горах. Сначала я видела, как я бежала с волками в человеческом облике, нагая, но однажды, проходя процедуру очищения в сауне, я была настолько обессилена, что перешла в глубокий гипнотический сон, во время которого увидела, как я вхожу внутрь альфа-самки и теперь бегу, составив с ней одно целое. Находясь внутри ее благодатного тела, я не чувствовала никакой боли, и это принесло мне отдохновение. Эта практика стала для меня привычной.

Когда стая волков проходила по территории, где, как я чувствовала, находился мужчина из Монтаны, я пыталась использовать их энергию, чтобы выстроить мост к его снам, но между нами все время возникал какой-то барьер. Я не могла попасть в его сны, хотя я могла чувствовать сны его маленького сына. Поэтому я пыталась проникнуть в его сны, чтобы побудить его передать отцу сообщение о том, что я нахожусь на пути к нему. Но всякий раз, когда я заговаривала с ним в облике волчицы, ребенок пугался. Я чувствовала, что дальше продолжать не стоит, и удалялась.