На крючке
Шрифт:
Она хихикает.
— Ты понимаешь, о чем я говорю, — она поворачивается в моих руках и смотрит на меня сверху. — У тебя есть братья или сестры?
Ледяные струйки текут по моим венам, замораживая любое затянувшееся тепло.
— Боюсь, семьи нет. Только я.
Ее взгляд перескакивает с моих глаз на губы и обратно.
— О, прости.
Я отмахиваюсь от ее беспокойства.
— Не стоит, дорогая. Семья все равно не справилась бы с таким, как я.
Ее рот опускается, но она не настаивает. Я благодарен ей за это, не желая придумывать замысловатую историю о том,
— Моему брату шестнадцать, и сегодня он переходит в новую школу, — говорит она.
— В какую школу?
Ее лицо искажается.
— В какой-то интернат за городом. Он говорит, что его все устраивает, но… — она вздыхает, проводя рукой по волосам. — У него был не самый лучший опыт общения с другими детьми. И я не хочу, чтобы он застрял в месте, где он не сможет уйти от издевательств.
Ее глаза становятся стеклянными, и я протягиваю руку, утирая слезу.
— Прости меня. Я так много плачу рядом с тобой, — она вытирает щеки. — Обещаю, я не всегда такая.
— Не извиняйся. Я хочу быть тем, к кому ты обращаешься, когда жизнь становится трудной.
Ее глаза приобретают любопытный блеск, и она наклоняется и нежно целует меня. Маленькие, простые поцелуи, но они все равно заставляют мой живот сжаться.
— Хорошо.
— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их обдумать, и я сдерживаю гримасу, которая хочет появиться на моем лице. Почему я вообще это предложил?
Ее глаза загораются, как будто сегодня День Независимости США, ее пальцы хватаются за ткань моей рубашки.
— Серьезно? Я… — она сглатывает. — Это было бы очень мило. К тому же, тогда ты познакомишься с Джоном.
Я заставляю себя улыбнуться, мысленно ругая себя за предложение того, на что у меня в действительности нет времени. Но я не могу отступить сейчас, и если это даст ей хоть толику дополнительной поддержки и комфорта — того, чего так явно не дает ее отец, — я сделаю это.
Я стою посреди дома Питера Майклза.
Венди ушла наверх переодеться, надев мою одежду на обратном пути, поскольку я разорвал ее платье на две части.
И она оставила меня одного.
Потому что она мне доверяет.
Я хожу по гостиной, ярость бурлит в моих венах, когда я вижу улыбающиеся лица в рамках с фотографиями — счастливая семья, создававшая воспоминания, пока я жил в кошмарах.
Двигаясь по длинному коридору, я заглядываю в несколько разных комнат, пока наконец не прихожу в офис.
Мой желудок сжимается, когда я вхожу внутрь, а сердце забилось в горле. В комнате тепло, много кедра и дуба, но она кажется неиспользованной. Пустой. Сомневаюсь, что он часто здесь бывает.
Тем не менее, иметь
— Кто ты, блядь, такой?
Я поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с высоким долговязым парнем в очках с тонкой оправой и в бордовом поло с русалкой на лицевой стороне.
Я бы узнал этот логотип где угодно. Рокфордская частная школа.
В моем мозгу проносится воспоминание о том, как я впервые увидел его на лицевой стороне брошюры, лежавшей на столе моего дяди. Тогда мне было четырнадцать лет, и когда я перелистывал страницы, предвкушение переполняло меня до краев, я думал, неужели мой дядя наконец устал издеваться надо мной. Напоминать мне о том, как он ненавидел моего отца, проповедовать в моих ушах, что я должен заплатить за его грехи.
Я засунул брошюру в карман и направился прямо к Ру.
— Как ты думаешь, дядя отправит меня туда? — я не могу удержаться от того, чтобы не произнести эти слова с надеждой в голосе.
Ру хмыкает, попыхивая сигарой.
— Зачем ты хочешь отправиться в Марунерс-Рок?
— Куда?
Он указывает на брошюру.
— Рокфордская частная школа. Это школа-интернат, расположенная на Марунерс-Рок — острове у побережья. Туда нужно добираться на лодке, и у них репутация за… — он колеблется.
Мои глаза сужаются.
— За что?
— За исправление трудных подростков, малыш. А их методы, как известно, не отличаются дружелюбием.
Мой желудок вздрагивает, но я сжимаю челюсть.
— Ну, я все равно хочу поехать.
Ру смеется и смотрит на меня с ухмылкой.
— Да? Думаешь, тебе не помешает несколько хороших побоев, чтобы выбить из тебя британца?
Раздражение на его отмашку смешивается со стыдом, который живет в ткани моей души, пока не вырывается наружу.
— У меня бывало и хуже, и гораздо дольше, — я встаю и иду к Ру, мой костюм слегка болтается на моей четырнадцатилетней фигуре. — Я готов на все, лишь бы убежать от него, — мой голос низкий.
Ухмылка Ру спадает, его стул скрипит, когда он наклоняется вперед, встречаясь с моими глазами.
— Что, блять, он с тобой делает, малыш?
Я так и не поступил в Рокфордскую частную школу. В тот день я призналась Ру в некоторых из своих самых темных секретов, от отчаяния у меня развязался язык, я надеялся, что кто-то будет действовать в мою пользу. Что кто-то наконец увидит меня и поймет.