На крючке
Шрифт:
Если бы я все еще мог чувствовать все так, как чувствует нормальный человек, ее привязанность вызвала бы сочувствие в моей груди. Я предполагаю, что, в конце концов, это какая-то травма, из-за которой она так быстро цепляется. Но мое сердце больше не бьется так, как должно. И хотя моя кровь по-прежнему красная, душа, которая у меня когда-то была, съедена кислотой, которая течет по моим венам.
Даже в детстве во мне было что-то такое, что притягивало тьму даже в самых светлых душах, вытаскивало ее на поверхность, пока она
И может быть, именно поэтому я нахожу Венди такой освежающей. Поэтому так легко потеряться в ней. Потому что она — единственный человек, которого моя болезнь не поглотила целиком.
Пока, во всяком случае.
— Где Сми? — спрашивает она, растянувшись на диване в моей гостиной.
Я устраиваюсь рядом, предлагаю ей стакан воды и перекидываю ногу через противоположную ногу.
— Я не уверен, — я оглядываюсь вокруг. — Его время — это его время, я стараюсь не вмешиваться в его личную жизнь и жду от него того же. Я уверен, что в какой-то момент он появится.
Она кивает, делает глоток воды, прежде чем поставить стакан на место.
— Это хорошо. Ты кажешься хорошим боссом.
Я усмехаюсь, моя рука тянется к ней и проводит по голой коже ее бедра.
— Думаю, ты поймешь, что я феноменально умею направлять.
Она хихикает.
— И такой скромный.
Ухмыляясь, мои пальцы дразнят подол ее платья. Она трепещет под моей ладонью, и мой член твердеет от того, как отзывчива она на мои прикосновения.
— Я… — она сглатывает, качая головой. — У меня есть несколько вопросов.
Раздражение мелькает в моей груди, но я отступаю, поднимая бровь.
— Хорошо.
Ее пальцы скрючиваются, когда она смотрит на свои колени — я понял, что она делает это, когда нервничает.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
Вопрос удивляет меня. Я по глупости полагал, что если она до сих пор не спросила, то и не спросит. Я откидываюсь назад, раскинув руки по всей длине дивана.
— Я бизнесмен.
Она закатывает глаза.
— Да, как и мой отец. Но я имею в виду, чем ты занимаешься?
Упоминание о ее отце разжигает во мне огонь, и я вдруг отчаянно хочу узнать все о нем с ее точки зрения.
— Твой отец?
— Уф, — она проводит ладонью по лицу. — Вообще-то я не собиралась говорить о нем. Но да. Он «бизнесмен».
— О, — я провожу языком по зубам. — Может быть, я работал с ним.
Она пожимает плечами.
— Может быть. Он довольно известен.
— Кто он? — я прикладываю большие усилия, чтобы мой голос звучал ровно и низко, мои нервы пляшут под кожей, как камушки.
— Питер Майклз
Проведя рукой по волосам, я вздыхаю.
— Никогда о нем не слышал.
Ее глаза расширяются, но я не замечаю, как опускаются
— Правда? Это несколько… удивительно.
Мои пальцы потирают линию челюсти.
— Серьезно? Тогда прости, что я не так разбирающийся во всем, как следовало бы.
Ее ухмылка растет, ее верхняя часть тела наклоняется ко мне.
— Мне нравится, что ты не знаешь. Если честно, я так волновалась, когда говорила тебе. Я не хотела, чтобы твое мнение обо мне изменилось.
Я подаюсь вперед, мои руки обхватывают ее талию, втягивая ее в себя до конца. Она выдыхает, когда ее тело приземляется на мое, ее большие груди восхитительно вжимаются в мою грудь.
— Дорогая, никто на этой земле не сможет изменить мое мнение о тебе. Боюсь, оно уже сложилось.
Она поднимает голову, ее губы в сантиметрах от моих.
— И какое же оно?
— Мое мнение?
Мой рот опускается ниже, чтобы провести по ее шее, моя рука тянется за ее голову, чтобы запутаться в прядях ее шелковистых волос.
— Я могу показать тебе, если хочешь.
Ее дыхание сбивается, когда я крепче сжимаю и разжимаю ее шею, удлиняя ее. Я осыпаю поцелуями ее горло, возвращаясь к губам. Ее вкус вторгается в мои рецепторы, потребность спиралью проносится через мою грудь и нагревает мою кровь.
Она стонет, ее бедра прижимаются к моему члену через тонкий материал брюк, создавая трение, от которого искры удовольствия пробегают по моему позвоночнику. Я отпускаю ее рот и откидываюсь назад, позволяя ей задать ритм. Она дразнит меня. Мучает меня, но боже, как она прекрасно выглядит. Ее голубое платье сбилось на бедрах, губы розово-красные, как ее щеки, а полуприкрытые глаза смотрят на меня.
Мои пальцы отпускают пряди ее волос, моя рука обхватывает ее, когда я сажусь, наши тела внезапно прижимаются друг к другу.
Наши носы соприкасаются, когда я толчком прижимаюсь к ее прикрытой трусиками промежности. Я вдыхаю ее дыхание и принимаю его за свое, прижимаясь губами к ее губам. Она стонет, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, резкое жжение проникает в мой рот, когда вкус меди заполняет мои вкусовые рецепторы. Я отшатываюсь назад, большой палец проводит по нижней губе, оставляя на ней красный след. Она укусила меня.
Обычно вид собственной крови вызывает у меня рвоту, но по какой-то причине возбуждение захлестывает меня. Моя рука крепко обхватывает ее талию, я подаюсь вперед, мои губы прижимаются к ее губам, вкус моей крови смешивается с ее слюной. Она сосет мой язык, словно хочет проглотить меня целиком, и я стону, толкая ее на диван, мои бедра оказываются между ее ног.
Я отрываюсь от ее губ, перемещая свой рот к ее уху. Моя ладонь обхватывает ее горло и сжимает.
— Ты позволишь мне увидеть эту красивую киску?