На крючке
Шрифт:
– Так какие проблемы, ребята? – Яна услышала, как кто-то щелкнул зажигалкой, скорее всего Пронин, который, опустошив свой бокал, решил закурить.
– Проблемы скорее у тебя, – слегка осадил его Ваксмахер, – но мы ребята добрые, можем дать тебе шанс выкрутиться. Есть одно дельце, – он понизил голос и Милославской пришлось еще больше напрячь слух, – сделаешь все как надо – прощу тебе долг. Да еще сможешь тиснуть статеечку в свою газетенку. Ну как?
– Миша, ты же меня знаешь, – как можно убедительнее произнес Проша, – если это не чистый криминал – я сделаю все в лучшем виде.
– Никакого криминала,
– И за это Миша простит мне долг? – недоверчиво спросил Пронин.
– Я даже добавлю тебе еще полштуки, – подтвердил Ваксмахер.
– Погодите, парни, – Пронин явно сомневался, что ему предлагают честную сделку. – Если я вас правильно понял, вы мне что-то дадите и это что-то я должен буду кому-то передать, так?
– Так.
– И за это я могу получить три тысячи баксов, с учетом моего долга тебе?
– Правильно.
– А почему бы вам самим не отдать это что-то, и ничего мне не платить, а? Это что, план свержения существующего постсоциалистического строя? Да за это даже сейчас могут сделать так, что я просто исчезну из этой жизни, не успев насладиться ее прелестями…
– Ты никогда не отличался особой сообразительностью, Проша, – Милославской показалось, что она видит, как Ваксмахер, говоря это, поморщился, – это не имеет никакого отношению ни к власти, ни к сегодняшней системе. Просто мы не хотим, чтобы люди, которым ты передашь информацию, знали от кого она к тебе попала.
– Ага, вы не хотите, понимаю. И что же это за люди?
– Какая тебе разница? – раздраженно прошипел Антон.
– Одна дает, другая дразнится, – огрызнулся Леонид. – Или вы говорите все как есть, или я – пас.
– Ну ты и придурок, Проша, – Антон явно начал выходить из себя.
– А если я включу тебе счетчик, Проша? – мягко произнес Ваксмахер. – Вот у меня твоя расписочка, – Яна услышала шуршание бумаги. – Что ты на это скажешь?
За столом повисла напряженная пауза.
– Решай быстрее, время не терпит, – поторопил Прошу Антон. – Если согласен, получишь номер телефона, по которому сегодня же позвонишь и договоришься о встрече.
– И двести баксов аванса, – добавил Проша, – я совсем на мели.
– На, – Ваксмахер зашуршал купюрами. – Скажешь, что у тебя есть информация на Якова Григорьевича, запомнил?
– Запомнил, на Якова Григорьевича, – вяло повторил Пронин.
– Ну вот и ладушки, – Яна слегка обернулась и увидела как Ваксмахер похлопал Прошу по плечу. – Значит, договорились.
– А моя расписка? – поинтересовался Леонид.
– Получишь вместе с информацией, – вставил Засурский. – После того, как тебе назначат встречу.
– А если они спросят, что за информация? – поинтересовался Пронин.
– Скажи, что хорошая информация, просто замечательная, – усмехнулся Ваксмахер. – Ты же с них за это денег не просишь, дурень. Так что с тебя взятки гладки, понял?
– Понял, – угрюмо повторил Пронин. – Мне бы выпить еще.
– Перебьешься, – грубо осадил его Михаил. – На телефон, иди звони.
Милославская услышала, как отодвигается стул. Она посмотрела назад и увидела, что Пронин взял листок бумаги у Ваксмахера и направился к выходу.
– Думаешь сработает? – спросил Антон, когда они остались с Ваксмахером одни.
– Не дрейфь, Антоша, – приглушенно хохотнул Михаил, – сейчас все узнаем.
Он подозвал официанта и заказал еще выпивку.
Черт возьми, – думала Яна, – какого черта они замышляют? Так я и думала, у них есть информация на Засурского? Но кому они собираются ее передать, и самое главное, зачем? Ясно было одно, Антон Засурский и Михаил Ваксмахер в сговоре. Против Засурского. Хорошо, – размышляла Милославская, – допустим, есть компромат на Якова Григорьевича. Что это за компромат и как он попал к этой парочке – второй вопрос. Почему Антон с Ваксмахером не могут сами встретиться с клиентом и передать ему информацию? И как это связано со смертью Галкиной? Яна напрягала извилины, но вопросов было больше, чем ответов. Что эта парочка может поиметь от Засурского? Антон зарится на его собственность? Даже если каким-то образом Засурский потеряет права на казино, то они перейдут к его жене, а никак не к сыну. А если у Засурского-старшего брачный договор с женой, который предусматривает какие-то ограничения? Это еще один вопрос. Но даже если это так, то у Антона есть еще сестра, которая имеет равные с ним права. И почему вообще Антон решил действовать против отца? Какую роль здесь играет Вакмахер? Может, у них с Антоном свой уговор? Здесь есть над чем подумать.
– А вот и наш журналист, – услышала она голос Антона, сидевшего лицом ко входу. – Кажется, у него есть для нас новости.
– Ну что? – это уже спрашивал Ваксмахер у Пронина, который подошел к столику и плюхнулся на стул.
– Кажется, все нормально, – буркнул Леонид, – но сначала налейте выпить.
– Ладно, давай, – Ваксмахер щелкнул пальцами, подзывая официанта, и повторил заказ для Пронина. – Теперь говори.
– Мне назначили встречу, – понизив голос, произнес Пронин. – Где ваша информация?
– Когда? – не ответив, спросил Антон.
– Завтра вечером.
– Где?
– Послушайте, парни, – голос Пронина вдруг стал твердым, словно башмачная подошва, – мы так не договоривались. Или вы даете мне информацию и расписку, и я сам довожу это дело до конца, или сделка расторгается. Я понятно выражаюсь?
– А если я не отдам тебе расписку? – попытался надавить на него Ваксмахер.
– Катись ты к черту со своей распиской, – прикрикнул на него Пронин. – Если сегодня у меня не будет того, про что вы там наплели, я никуда завтра не пойду, так и знайте. Может, я и дурак, но не настолько, чтобы не понять, что представляют из себя ваши знакомые.
– Вот видишь, – сказал Ваксмахер. – Похоже, он и вправду договорился. Давай твою информацию, Антон.
– Да разве этому писаке можно верить? – вскипел Засурский. – Он же за тридцать серебренников маму родную продаст.
– Чего ты несешь, ты? – сквозь зубы процедил Пронин. – Я, кажется, тебя не оскорблял, дорогой. Если ваше предложение остается в силе – гоните расписку и информацию, нет – до свидания.
– Погоди, Проша, не суетись под клиентом, – примирительным тоном произнес Ваксмахер, – Антоша просто погорячился, правда, Антон? Леня сделал все так как ему сказали, – теперь он обращался к Засурскому, – и он прав, требуя выполнения наших обязательств. Лично я готов вернуть ему расписку, если ты согласен.