На крючке
Шрифт:
– Да, однако, ясно же, что вы знали правильный ответ. Тот факт, что вы смогли обнаружить ошибку говорит мне о многом, - он снова улыбается.
– Отличная игра была на прошлой неделе, кстати. Приводил внучку, чтобы она посмотрела на вас.
У меня на шее начинает неистово пульсировать венка.
– Это здорово...
– я опускаю взгляд на жирную красную цифру 100 в верхней части листа с викториной.
– То есть Вы говорите мне, что если ученик ответил неверно, но "прочел работу тщательно", то вы игнорируете его ошибку?
Его улыбка увядает.
– Вы отличник. Лучший ученик класса.
Желчь подступает к
– Добился ли я этого своими собственными силами или при вашей помощи?
Джефард садится ровнее, сжимая губы до явной синевы.
– Что вы подразумеваете, мистер Бэйлор?
– Я ничего не подразумеваю, - отвечаю я спокойно, хотя, что греха таить, мне хочется схватить его за этот шерстяной свитер и трясти до тех пор, пока не вытрясу из него признание.
– Я просто спрашиваю, делаете ли вы аналогичные поблажки всем моим одногруппникам.
Его взгляд встречается с моим.
– Мои коллеги, как и я, знают, что ваша нагрузка гораздо выше, чем у ваших одногруппников.
– Так вы относитесь ко мне более снисходительно?
– мне требуется вся выдержка, чтобы не ударить кулаком по столу.
– Я никогда не просил вас о помощи. И не хочу ее. Никогда.
– О, бога ради...
– Джефард берет лист с викториной и рисует косую черту красной ручкой возле 10го вопроса. Его костяшки дрожат, когда профессор пишет вверху страницы 99 очков. Он снова подсовывает мне листок.
– Вот. Минус один балл. И теперь у нас есть не такой уж и совершенный отличник мистер Бэйлор. Вы счастливы?
Ярость кипит у меня в груди.
– Не вам меня упрекать.
Тонкие брови Джефарда приподымаются, но я не даю ему возможности ответить.
– У меня есть такое же право задавать вопросы, как и у любого другого студента, - поднимая тест, я сердито смотрю на него.
– Может даже большее.
Его лицо приобретает пурпурный оттенок.
– Вы заходите слишком далеко.
Упирая кулаки в стол, я наклоняюсь так, что мое лицо оказывается на одном уровне с лицом профессора; в ответ он вздрагивает. Его глаза расширяются от страха, и мне хочется фыркнуть. Он что думает, что я бандит? Чудно. Но я не отступаю. Я негромко, но четко произношу каждое слово так, чтобы он расслышал меня.
– Я осмелюсь не согласиться.
Хватая лист с результатами викторины, я разворачиваюсь и выхожу из класса.
Мне удается оставить Джефарда, так и не накричав на него, но в целом я не могу похвастаться своим спокойствием. Я едва в состоянии видеть то, что прямо передо мной, когда покидаю студгородок и направляюсь домой. Моя голова пульсирует, горло сжимается и болит. А в ушах стоит постоянный гул.
На пассажирском сидении авто лежит лист с викториной, и ошибочная оценка на его лицевой стороне, будто насмехается надо мной. Ага, у меня все еще стоит пятерка. Но сколько раз мои преподаватели завышали мои отметки? По большому счету английская литература - субъективный предмет, оценка зависит от того, насколько, по мнению профессора, я хорошо усвоил материал. Я размышляю о тех часах, что провел горбатясь у своего компьютера, в попытке выразить свои мысли словами. И о гордости, что чувствовал, получая хорошие отметки за эти сочинения.
Мои потные ладони сжимают руль, пока волны унижения будто пощечины хлещут по моему лицу. Неужели все это было шуткой? Чертовой
Я не знаю. И это разъедает меня. Мне нужно знать.
Попав домой, я буквально бегу в свой кабинет.
Ложь. Все это может быть ложью. Годы лжи.
Мои руки дрожат, когда распахиваю шкаф, намереваясь найти старые тексты и эссе. Бумага шуршит, выскальзывает и падает на пол. Я хватаю давний тест, ожидая найти подтверждения, когда останавливаюсь, будто ошпаренный.
Страница плывет у меня перед глазами, а пульс стучит в ушах. И тогда я сжимаю в кулак свой старый тест. Я не могу на это смотреть.
– Блядство!
– я швыряю бумажный ком со всей силы. Он ударяется о стену и, не нанеся и малейшего вреда, падает.
– Черт!
Опускаясь на пол, я хватаюсь за волосы и несколько раз моргаю. Я дрожу, и не могу успокоиться. Мне хочется рвать и метать. Хочется разломать мой стол на части.
Я трус, потому что не могу заставить себя узнать правду. Если все преподаватели мне помогали, то как я смогу дальше жить с этим унижением. Но сомнение уже закралось внутрь, и оно никуда не денется. Я могу пытаться стать лучше, но мир хочет видеть лишь одну сторону моей личности. И я чувствую из-за этого боль, проникающую до мозга костей.
Глава 15
– ЗА МУНИ!
– МУНИ!
Мы все чокаемся, поднимая стаканы вверх в честь нашего друга. Муни, чье настоящее имя Джозеф Шварц, сияет от счастья, а его пышные кудри поблескивают от света ламп над покерным столом.
– Ага, ага, - он заливается румянцем, который лишь усиливается, когда его девушка, Джин, откровенно целует парня в щеку.
– Какой же скромный у меня мужчина.
На улице начинает моросить дождь, но в помещении тепло, а в воздухе витает запах пива и пиццы. Я зависаю со своей старой группой по исследованиям, играя в покер и празднуя то, что Муни получил 180 баллов по тесту в юридический университет. Хотя наша группа распалась еще в прошлом году, и мы редко видимся, нам все равно приятно встретиться и провести вместе время в этот последний год обучения.
– Ты по-прежнему хочешь поступить в Тулейнский университет, приятель?
– спрашивает у Муни Пит перед тем, как сделать еще один глоток пива.
Два года назад Муни попал на празднование Марди Гра в Новом Орлеане, и с того времени у него появилась навязчивая идея поступить там в юридический университет. Хотя его родителям хотелось бы, чтобы парень выбрал Гарвард, Принстон или любой восточный университет Лиги Плюща.
Муни еще сильнее краснеет, когда проводит рукой по волосам и отвечает:
– Если они примут меня, то да.
– Если?
– Пит усмехается своей сексуальность-Тая Диггза-даже-и-близко-не-сравнится-с-моей усмешкой, при этом сжимая между зубами палочки-тягучки Twizzler.
– Я даже не сомневаюсь в этом, друг мой. У тебя есть преимущества.
Пит и сам-то довольно неплохо устроился, в июле он успешно сдал тесты в медицинский университет. Никто этому не удивился. Так как все мы знаем, что он блистателен. Как и его планы на будущее. Он собирается поступить в университет Джона Хопкинса. Пит станет первым человеком в своей семье, кто пойдет учиться в университет, более того, в медицинский.