На крючке
Шрифт:
– Я скучал по тебе, - его голос нежен, и он использует тот тон, который, как я думаю, парень применяет только ко мне. Низкий интимный звук, заполняющий пространство между нами. Словно мы одни в нашем собственном мире. Я могу думать лишь о том последнем случае, когда он использовал этот тон, обращаясь ко мне. Я хочу поцеловать тебя, Анна.
И по тому, как он смотрит на меня, по тому, как его взгляд сфокусирован на моих губах, а брови сведены от напряжения, я думаю, что Дрю думает сейчас об этом
Порыв ледяного ветра ударяет о наши тела, и я вздрагиваю.
– Я не знаю, как ты можешь стоять здесь без пальто, - бормочу я.
– Ты не замерз?
Дрю тянется и хватает лацканы моего короткого пальто из сэкондхенда, полы которого развеваются на ветру. Его прикосновение такое нежное, когда парень запахивает мое пальто, в результате я стою замерев, с застегнутым пальто и пересохшим ртом.
– Я просто играл в футбол в течение четырех часов, - он не выпускает мое пальто из рук, его большие пальцы потирают шерсть, а предплечья зависают в дюйме от моей груди.
– Если бы я мог не носить одежду в обществе, то постоянно ходил бы голым.
– Это было бы...
– здорово? Да, прошу? С карамелью сверху?
– Это стало бы темой для разговора по всему кампусу за утренним кофе с донатами.
– Ммм, - соглашается он, лениво мыча, при этом легонько подтягивая меня к себе за полы пальто. Я делаю шаг еще ближе, и его голос становится тихим, сменяясь на бормотания.
– Пресса получила бы тему для статьи. Дрю Бэйлор шокировал всех, продемонстрировав свои соски.
Ему не следует произносить такое слово как "соски" на людях. Словно по команде, мои соски затвердели. Его веки опускаются, и я знаю, что Дрю заметил, как напряглось мое тело. Я слышу, как он делает медленный выдох.
А между моих ног к жару добавляется еще и размеренная пульсация. Моя грудь так сжимается, что когда он опускает голову, прикасаясь губами к моему уху, я не могу дышать.
– Ты скучала по мне, Анна?
– шепчет Дрю.
Мои руки сами по себе поднимаются к его груди, а ладони прижимаются к его сильным мышцам. Дрю пахнет чистотой, гелем для душа и его природным ароматом. Сейчас мне уже так хорошо знаком этот запах, что я не могу вам описать. Знаю лишь, что хочу запечатлеть его глубоко в своих легких. Хочу закрыть глаза и прислониться к его телу. Но все же стараюсь держать их открытыми и сфокусированными на золотистой коже его горла.
Мне нравится эта часть его тела, беззащитность его чувствительной кожи. Я люблю те маленькие впадины, чуть выше его ключицы, где шея переходит в широкие плечи, и я знаю, что если прижмусь губами к этому чувствительному месту и пососу его, Дрю издаст беспомощный, мучительный звук, который он издает всякий раз, как я целую его там. Я почти сама начинаю издавать этот звук. Скучала ли я по нему?
– Да.
Я ощущаю его улыбку напротив своей щеки.
– Хорошо, - кончики
– Это твоя машина?
– выпаливаю я. Ни с того ни с сего. Словно Дрю нравится стоять, оперившись на чужое авто, или словно я идиотка, которая констатирует очевидное.
Дрю быстро оглядывается.
– Ага.
– Шикарная, - я идиотка. Пытаюсь трусливо уклонится от темы.
Его улыбка искривляется. Дрю знает, что я пытаюсь отвлечь его и явно забавляется этим. Но вместе с тем он играет со мной. Разворачиваясь, он с любовью проводит ладонями по глянцевому капоту авто.
– Это Малышка Рыжая.
– Малышка Рыжая, - повторяю я. Слыша эти слова, я вспоминаю, как Дрю назвал меня во время нашего первого разговора: Большая Рыжая. И в секунду я решила возненавидеть его. Сейчас же я диву даюсь, как так получилось, что в результате я стою здесь с ним. Как так получилось? Что я хочу его больше, нежели следующий глоток воздуха. Что я нуждаюсь в нем сильнее, чем в ком-либо.
Возможно, Дрю ощущает мое напряжение, потому что он с опаской оглядывается на меня.
– Для меня это термин символизирующий симпатию, знаешь ли, - говорит он хрипло.
– Во всяком случае, я не дал ей настоящего имени.
– Ей?
– Все машины - девушки, Джонс, - он подмигивает. И его подмигивание должно было бы меня повеселить, но нет. Вместо этого я хочу поцеловать Дрю в щеку. Он не только сексуален, но и чертовски очарователен. И сейчас он полностью игнорирует мое выражение лица, разворачивается к своему автомобилю и продолжает его поглаживать.
– Она - Chevy Camaro Z28, 1971 года выпуска, - его выражение лица становится немного грустным, почти мучительным.
– Она принадлежала моему отцу. Он купил ее со свалки и восстанавливал по крупицам.
Причины его гордости становятся очевидными; Дрю поглаживает еще раз капот.
– Из-за этой машины мама сходила с ума, психуя, что папа проводит все выходные с Малышкой Рыжей, но на самом деле мама знала, что папа любил эту машину так...
– Дрю пожимает плечами.
– Ты тоже работал над ее восстановлением?
– В основном только над тюнингом и заменой ремней, но да, я знаю, как починить тачку, если ты об этом спрашиваешь, - в его темных глазах вспыхивают искры озорства.
– Хочешь прокатиться?
– Сейчас?
– Нет. Через три часа, - подшучивает он.
– Думаю, ты можешь пойти переодеться в свои пижаму, можешь немного поспать, а потом мы выйдем и прокатимся.
– Засранец.
Он уже открывает для меня пассажирскую дверь.
Но я колеблюсь.
– Все будет мило и забавно, - добавляет он.
Темный интерьер Camaro освещен лишь желтыми лучами фонарей парковки. Дрю ожидает. Он хочет поцеловать меня. Он хочет всего.
Я делаю короткий вздох.
– Ладно, но этой штуке лучше уметь ездить быстро.