На лобном месте
Шрифт:
Хотя стихи Коржавина знали и ранее, это, по сути, его первый выход к широкому читателю.
Появились новые произведения тогда уже известных поэтов Давида Самойлова, Бориса Слуцкого, Владимира Корнилова. И, конечно, новые стихи Николая Заболоцкого, загубленного большого поэта, дерзнувшего сказать здесь и такое:
Соединив безумие с умом,
Среди пустынных смыслов мы построим дом...
В "Тарусских страницах" впервые представлен читателю прозаик Владимир Максимов.
Сколько подлинных талантов, влюбленных в жизнь и в
И что же их ждало? Какова их судьба?
"Тарусские страницы" опубликовали, скажем, маленькую повесть Владимира Максимова "Мы обживаем землю".
Владимира Максимова, как известно, вытолкали в эмиграцию. Что произошло?!
С чем он пришел к Паустовскому, Владимир Максимов, молодой писатель? Может быть, он любил Россию и людей ее лишь абстрактно, а на самом деле пришел в литературу измученным и обозленным?
Повесть "Мы обживаем землю" беспощадно правдива. Владимир Максимов правдив прежде всего к самому себе, бескомпромиссно правдив. Не всякий писатель решится так казнить героя повести -- самого себя -- за нравственную слепоту...
Он нанимается в экспедицию, маленькую экспедицию, которая движется по таежной реке, с ее валунами и перекатами. В экспедиции, кроме него, еще двое рабочих. Димка, паренек из амнистированных, который "просыпается лишь затем, чтобы отхлебнуть из фляжки", и Тихон, мужичок из-под Вологды, молчун, занятый лишь своим вещевым мешком.
Спустя несколько дней герой повести пишет письмо своему воспитателю из детдома, которого продолжает любить. О своих товарищах по работе он пишет: "А люди! Господи, я плевал на героев, героев выдумывают плохие писатели, но хотя бы одна уважающая себя особь! Язык не поворачивается сказать о таких: "Борются за существование". Они не борются, они просто-напросто копошатся в собственной грязи, посильно оттирая ближнего своего от корыта бытия".
С такими мыслями и чувствами герой отплывает по таежной реке под руководством местного жителя Колпакова, который нанимает еще цыгана (мора по-таежному) и его жену на сносях.
Далее происходят события простые и трагические. Завязывается любовь Димки и Христины, жены цыгана; цыган случайно слышит разговор влюбленных и, когда лодка переворачивается, он не выплывает. Остается на дне таежной реки. Хотя пловец он превосходный...
Димка, да и автор, понимают, что цыган покончил жизнь самоубийством.
Димка, который был в той же лодке, выплыл; увы, и он вскоре умер; застудила его ледяная река.
Экспедиция больше не может двигаться, нет гребцов, нет припасов. Колпаков и автор оставили Тихона и беременную Христину в землянке, а сами побрели по тайге за помощью. Колпаков не дошел.
Когда поднятые по тревоге люди приходят за Христиной и Тихоном, то узнают, что Тихон, почувствовав приближение смерти, уполз в тайгу -- идти он уже не мог, сказал Христине: "Я уйду, а то развоняюсь я тут, как помру, а ты слабая будешь, не вытащишь..."
Словом, выяснилось, что каждый, пошедший в эту экспедицию, -- человек цельный, гордый, жизнелюбивый и преданный своим случайным товарищам -- и все переворачивается в душе молодого Максимова: люди-то оказались совсем иными, чем представлялось ему с первого взгляда...
Вот с чего начал Владимир Максимов! Открыл для себя, как прекрасны люди, которых порой трудно распознать в будничной суете.
"Мы обживаем землю" -- заявка на большую прозу. В большой прозе Максимова далеко не все ровно. Я еще буду говорить о ней. Тут я хочу лишь сказать, что он ушел в изгнание, чтобы сохранить чувство внутренней свободы. Без этого, по убеждению Константина Паустовского, писателя не существует.
Верным себе оказался и поэт Владимир Корнилов. Он не солгал ни единым словом, ни единой строкой -- ни в прозе, ни в стихах -- речь об этом еще впереди.
Булат Окуджава. Вся страна пела его песни. За это власть пыталась доконать его, как Александра Галича.
Юрий Казаков, любимец Паустовского, спился -- и замолчал на годы...
Судьба Бориса Балтера еще страшнее: израненный герой войны, бывший командир полка, он не выдержал придирок, травли фильма, поставленного по его книге "Трое из одного города", и умер после двух инфарктов.
Отчего не щадили его, зверствовали в райкомах и горкомах? Он подписал письмо, протестующее против практики закрытых политических процессов в России. Он хотел суда по справедливости -- только и всего -- и был убит!
Наум Коржавин (Мандель) не подписывал и письма протеста. Его стихи были найдены в столах арестованных студентов, не желавших повторения сталинщины. Этого было вполне достаточно, чтобы вытолкать его из России.
Чем талантливей автор "Тарусских страниц", тем круче с ним расправлялись.
Если мы вспомним судьбы остальных, отнюдь не начинающих авторов "Тарусских страниц" -- Марины Цветаевой, Николая Заболоцкого и других, -- то судьбу русской литературы советского периода можно постичь без особых усилий. Кто любил Россию, для кого она была дороже жизни -- того и добивали тюрьмой или изгнанием.
"Тарусские страницы" помогли создать редкую в России обстановку некоторой терпимости властей к правде; но не только они одни. Прямыми "тематическими мостками" к Солженицыну стала повесть Вениамина Каверина "Семь пар нечистых".
Как известно, Александра Солженицына впервые напечатали в "Новом мире" в том же году. Спустя 9 месяцев.
В повести "Семь пар нечистых" поражает достоверность лагерных деталей -- до Солженицына так мало знали об этом.
Вот грузят заключенных. Пересчитывают, поставив на одно колено. В трюме, по обыкновению, хозяйничают уголовники. Бандит Алемасов, "пахан" уголовников, решил захватить пароход "Онега" и угнать его в Норвегию.
Все подготовлено для захвата парохода. Банда терроризировала зэков-бытовиков, политических.