На мопедах по Африке
Шрифт:
Пересекаем холмистую местность на юге Анатолии. Дорога идет вверх под углом от 10 до 15 градусов к высоте 500 метров и затем вновь круто спускается. На моторы, тормоза и покрышки ложится необычайная нагрузка, через каждые 100 километров приходится прочищать воздухоочистители. Заплаты, которые мы раньше положили на камеры, от жары отклеиваются. Починка камер под палящими лучами полуденного солнца становится отныне нашим повседневным занятием.
Примерно через каждые 50 километров нам попадаются деревушки, иногда в них даже удается купить кое-какую еду. Но вот уже несколько дней мы не встречаем ни одной машины. Рыбацкие поселки и деревни сами производят все необходимое, жители их большей частью
Ошалевшая от страха при виде нас курица бросается прямо под переднее колесо мопеда. Приходится остановиться и потратить не одну минуту на то, чтобы высвободить из спиц ее шею, ставшую вдруг необычайно длинной.
Вдоль дороги часто вырастают руины, представляющие почти все культурные эпохи. Рядом с громоздкими римскими акведуками возвышаются изящные стены все, что осталось от строений турецкой архитектуры, мечетей и церквей.
Подъезжаем к Анталье. Путеводитель уверяет, что грех умереть, не увидев Анталью. И действительно, природа с особой щедростью оделила эту провинцию. Город лежит в венце из пальм у самого моря. Он являет собой картину глубочайшего покоя. Розовые цветы олеандра на фоне темной зелени цитрусовых создают чудесный контраст глубокой синеве воды. Куда ни бросишь взгляд, всюду сочные, яркие краски.
Через плодородные равнины едем на восток. Жара такая, что в душных глиняных домишках невозможно находиться, и их обитатели переселяются на крыши или на деревья. В ветвях они сколачивают из нескольких досок нечто вроде беседки, и там, на высоте пяти-шести метров, протекает вся жизнь семьи. Такое "жилье" имеет еще одно бесценное преимущество: хозяева время от времени могут окинуть взором плантации бананов, которые уже начинают созревать...
Снова ставим палатки на берегу моря и наслаждаемся заслуженным отдыхом перед тем, как покинуть территорию Турции. Уже три недели мы пользуемся ее гостеприимством, и наша виза истекла.
СТРАНА СОЛНЦА И РУИН
[Фото: 04-06.jpg]
– Счастливого пути, - сказал нам по-французски турецкий таможенник и, лениво передвинув сигарету из одного угла рта в другой, возвратил наши документы.
Нехотя вышли мы из тени, отбрасываемой зданием пограничной заставы, выехали на залитую солнцем дорогу и покатили по направлению к Сирии. Внезапно, без всякого перехода, растительность исчезла. Далеко позади остались яркие краски Средиземного моря, субтропическая флора побережья сменилась удручающей пустыней. Невысокие холмы, развалины, земля, покрытая гравием и тонким песком... Нет ни деревца, ни кустика, ни травинки, не растет даже чертополох. Ничто не оживляет монотонную картину.
Здесь в палитре природы всего три тона - красно-коричневый (цвет земли), синий (неба) и черный (асфальтированного шоссе). Это наш первый перегон по пустыне. Ртутный столбик термометра ползет все выше, 40-градусную отметку он миновал еще утром, а сейчас солнце стоит прямо над нами. А ведь до тропиков еще далеко!
Вокруг нет ничего, что бы привлекло наше внимание и побудило остановиться, и мы продолжаем мчаться вперед. Вдали изредка мелькают небольшие скопления побеленных каменных домиков с конусообразными крышами. Кое-где виднеются полоски обработанной земли. Теперь, в разгар лета, на выжженной земле, конечно, ничего не растет, но кое-где среди камней торчат сухие стебельки сорго. Судя по этому, крестьяне ценой нечеловеческих усилий собирали здесь весной какой-то урожай. В землю врезаются оросительные каналы. У их русла чахнут редкие кустики, под толстым слоем пыли не различить, какого они цвета. Внезапно перед нами вырастает базар. Здесь бурлит жизнь, на площади перед мечетью кишат люди и животные. Но вот базар остается позади, и снова вокруг нас на десятки километров - бескрайняя Сирийская пустыня. Следующая деревня будет в лучшем случае через час.
К вечеру мы прибываем в Халеб (Алеппо), второй по величине город Сирии, древнейший центр торговли и искусства, расположенный на пересечении дорог из Турции в Иерусалим и от Евфрата к Средиземному морю.
Небольшая вынужденная остановка: по сирийским законам мы должны получить разрешение на пребывание в стране. Четыре часа требуется Министерству иностранных дел, чтобы поставить на наши паспорта печать - на сей раз треугольную, с вычурной надписью, - и мы решаем использовать это время для прогулки по городу.
– Прежде всего осмотрите крепость, она всего в нескольких минутах ходьбы отсюда, - настоятельно советует нам один из писарей, которые расположились во дворе у стен министерства и без устали выстукивают на машинках прошения для приходящих из деревни крестьян.
Искать, а тем более найти определенное здание в сложнейшем лабиринте переулков восточных городов не так-то просто. Пройдя каких-нибудь 500 метров, вы чувствуете, что безнадежно заблудились. В пустыне ориентироваться куда проще, там выручает компас.
Улицы лишь в редких случаях имеют названия. Приглашение в гости содержит поэтому не адрес, а указание такого рода: "Третий дом с зелеными рамами, налево от Омейядской мечети". Почта на дом не доставляется. Ее опускают в абонементный почтовый ящик, в Халебе их несколько тысяч.
Но вот и крепость! Она возвышается над всем городом. И найти ее, оказывается, совсем нетрудно. Возраст крепости до сих пор вызывает споры среди ученых. Одни дают ей три с половиной тысячи лет, другие - "только" две с половиной. Свой нынешний облик крепость приобрела, однако, в раннем средневековье. Но в одном специалисты единодушны: нет другого древнего арабского сооружения, которое бы так хорошо сохранилось до наших дней. Крепостная стена и мосты, ворота и башни, сводчатые подвалы и рвы - все это и поныне остается шедевром арабской архитектуры и строительного искусства.
С минарета виден весь город. Прямо под нами - бурлящий поток городского транспорта, на окраинах - новые текстильные фабрики и рафинадные предприятия, дымящиеся трубы цементного завода. А за ними до самого горизонта простирается Сирийская пустыня...
Мы возвращаемся в приемную Министерства иностранных дел. Наши паспорта еще не готовы, и мы от нечего делать перелистываем путеводитель, изданный туристическим агентством Сирии. "Посетите Сирию, страну солнца и памятников древности!" - взывает брошюра в яркой обложке. Спору нет: солнца в Сирии хоть отбавляй. В памяти немедленно всплывают картины каменистых, высохших полей.
Страна страдает от немилосердно палящих лучей дневного светила, за все летние месяцы тут не выпадает ни капли дождя. А так как в последние три года обычных осенних и зимних осадков тоже не было, иссохшие поля могут снова превратиться в степи. Путеводитель сообщает нам несколько любопытных цифр. Хотя площадь страны в два раза больше площади Германской Демократической Республики, Сирию населяют всего четыре с половиной миллиона человек. Приложенная к путеводителю карта говорит о том, что люди жмутся к узкой полосе земли вдоль западного побережья Средиземного моря; лишь на Евфрате, далеко на востоке, есть еще несколько населенных пунктов. Слишком щедро солнце, слишком мало воды - для людей и для посевов, три четверти территории страны занимают пустыни и неосвоенные земли. И в этом в немалой степени повинны сами жители. Развалины римского города Пальмиры, лежащие далеко в пустыне (к ним ведут лишь щебеночные дороги), красноречиво свидетельствуют о том, что 2 тысячи лет назад здесь были плодородные поля, способные прокормить десятки тысяч человек.