На мой взгляд: размышления в темноте

Белкин Юрий Николаевич

Сейчас в стране проходит административная реформа, хорошо, если бы в результате ее в чиновничьих креслах оказались грамотные, самодостаточные люди. Как раз те, которые не вписывались в прежнюю структуру. Такой чиновник легко заменит двух, а то и трех теперешних. Отсюда и зарплату ему можно утроить. Глядишь, и «брать» меньше будет. К тому же люди, знающие себе цену, не очень-то склонны к раболепию, а значит, и сами не будут испытывать большой нужды в «прогибании» подчиненных. Может быть, одной причиной, порождающей грубость чиновников, станет меньше? Ну, я, кажется, размечтался. Поживем — увидим!

* * *

Не избежало чиновничьих пороков и Всероссийское общество слепых. Нехитрая вроде бы структура — центральное руководство в Москве, областные правления в регионах и ниже первичные организации, объединяющие по нескольку районов каждая — вот и все. А болячки сходные. К тому же они осложнены специфическими особенностями инвалидов

по зрению. К примеру, незрячим людям, как правило, не хватает собственного жизненного опыта, а то и просто элементарной житейской информации, поэтому им часто приходится ориентироваться на чужое мнение. В этих условиях они могут становиться объектом манипуляции в руках недобросовестных людей. Особенно рельефно это прослеживается на жизни первичной организации, месте повседневного общения инвалидов. Благодатнее почвы для слухов и кривотолков найти трудно. Так что поднять волну против каких-либо действий председателя, а то и против него самого, часто не представляет большого труда. Слабый, не пользующийся авторитетом в коллективе председатель вынужден большую часть энергии тратить на выявление «врагов», на вербовку сторонников, на поиск благосклонности начальства. Ему просто некогда заниматься культурно-бытовым обслуживанием инвалидов, как того требует устав. Лучший выход из подобной ситуации — подобрать руководителя, который сочетал бы в себе черты формального и неформального лидера. Тогда и социально-психологический климат в организации стабилизируется, и уставная деятельность пойдет в гору.

Но такие лидеры неоднозначно воспринимаются на областном уровне. Компетентных, уверенных в себе руководителей областных организаций сильные председатели первичек вполне устраивают. Прогибание как средство общения не надобно ни тем, ни другим, а общая работа спорится. Слабые руководители областных правлений видят в успешных председателях первичных организаций потенциальных конкурентов. Их больше устраивают неудачливые руководители, погрязшие в разборках и нуждающиеся в покровительстве. Ведь за покровительство положено расплачиваться личной преданностью, становиться послушным орудием в руках патрона. Сходные механизмы действуют и уровнем выше, в отношениях между центральным руководством и областными организациями. Так что жернова власти добросовестно перемалывают всю структуру общества слепых сверху донизу. Конечно, результаты перемалывания неодинаковы. Кто-то умудряется в большей степени сохранить свое я, не прогнуться, кому-то это удается меньше. Так что, думаю, каждый знал, на что шел. Кто-то, возможно, и хотел бы выбрать другую работу, да где ее взять. С рабочими местами для инвалидов не густо. Покрутила в свое время эта мельница и меня.

Что-то получалось, что-то нет. Кто-то помогал, кто-то мешал. Если бы выпало слишком много плохого — согнулся, а то и сломался бы, пожалуй. Впрочем, изобилие хорошего тоже, на мой взгляд, нежелательно.

Балует здорово. Меня больше устраивает, когда плюсы и минусы более-менее сбалансированы. Так как-то спокойнее и «за жизнь» поразмыслить сподручнее. Чем и за что мы расплачивались в прошлом, чем и во имя чего готовы пожертвовать в будущем, истинные результаты этих «обменов» известны одному Богу, хотя что-то понять и осознанно выбрать иногда удается и нам.

Как-то член общества слепых поздравила меня по областному радио с днем рождения. Добрая душа, видимо, желая придать мне общественного веса, сказала, что я награжден значком «Отличник ВОС». Был в свое время такой ведомственный значок в обществе слепых. Пришлось позвонить поздравительнице и сообщить, что такой награды у меня нет. «Господи, — оправдывалась она, — ведь у нас чуть ли не каждый активист получил его. Вы уж извините…» Я постарался в общих фразах развеять ее неловкость, не станешь же долго и нудно объяснять ей, что это был мой выбор, что служебная самостоятельность не та почва, на которую проливаются щедрые дожди значков, грамот и прочих поощрений и что я должен быть благодарен судьбе за «божеские расценки». Лучше уж не досчитаться нескольких грамот, чем превратиться в безропотный объект для манипуляций в руках бесчисленных комиссий: то по проверке работы, то по оказанию практической помощи, то по обмену опытом, то по его обобщению. Можно было бы, конечно, избрать стратегию прогибания. Но после того, как мне довелось самому поучаствовать в нескольких централизованных комиссиях, я понял, что эта стратегия не для меня. Чем больше прогибаешься, тем больше в образовавшуюся низину устремляется желающих «помочь», «проверить», «изучить». Жесткая позиция труднее, но надежнее. Устоять, не смяться, удержать форму помогает лишь одно средство, один наполнитель, и имя ему — профессиональная компетентность. Добывает ее каждый по-своему. Для себя я счел нужным поучиться в нескольких вузах. В советское время такое образование называлось перманентным. Благо, это меня особо не напрягало, учеба мне всегда давалась легко.

Хотя, вероятно, кто-то и острил, мол, не смогли его научить в одном институте, понадобилось аж три. Разумеется, никакая компетентность не гарантирует от недочетов в работе, но любую комиссию встречаешь уверенно. Знаешь, что «накопает» она не сколько захочет, а сколько позволишь, вернее, сколько сочтешь нужным ей оставить. У проверяющих своя философия: если ничего не нашли — значит не работали. Вот и подбрасываешь несколько «косточек» для поживы. Получается нечто вроде инсценированного субботника по сбору пустячков, и все довольны.

С этого года в нашей области началась реформа местного самоуправления. Хорошая затея, но успех этой кампании будет во многом зависеть от того, кто окажется во главе сельских поселений. Если большинство составят произволопослушные работники, то есть ориентирующиеся не на закон, а на произвольные указания — дело забуксует. Лавина чиновничьих стереотипов прогнет и реформу и даже самое ее идею. Новое должны внедрять законопослушные люди, способные освободиться или хотя бы пригасить в себе психологию прогибания. Понятно, что нужного количества таких людей может просто не оказаться среди теперешних чиновников. Дефицит можно восполнить из числа сельских специалистов. Правда, среди них издавна бытует ошибочное мнение о «безмерной» ответственности чиновничьей работы, о мудрой ее специфике, о лабиринтах делопроизводства. Вероятно, эти страшилки распространяют сами чиновники для отпугивания конкурентов. Думаю, умному грамотному человеку освоить эту науку не составит большого труда. Напротив, в данном случае он даже будет иметь преимущество: нет негативных привычек чиновника.

Недавно по радио выступал руководитель комиссии, которая разъезжает по нашей области и учит работать новоиспеченных глав муниципальной власти. Выступающий даже озвучил типичные недостатки:

не на всех сотрудников имеются должностные инструкции;

не подписаны некоторые приказы;

небрежно составлены планы...

и прочее...…

У меня сложилось мнение, что учителя по старой привычке акцентируют внимание на бумаготворчестве. Не трудно спрогнозировать, что напишет подобная комиссия при следующем приезде.

Наряду с другими документами проверяющий попросит показать план мероприятий по исправлению недостатков, отмеченных предыдущей проверкой. Если у вас такого не окажется, комиссия запишет либо мягкое: не представлен план мероприятий по результатам предыдущей проверки; либо жесткое: игнорируются замечания и рекомендации вышестоящих инстанций. Если же план составлен, то и в этом случае опытный чиновник знает, где искать «проколы». А рассматривался ли он на каком-нибудь заседании представительного органа или совещании? Покажите протокол. А почему и протокол, и сам план не подписаны руководителем? Но, предположим, что у вас все в порядке. План и составлен, и обсужден, и утвержден, и подписан, и даже выполнен. На такой вариант тоже заготовлена зацепка. А почему в плане нет отметок о выполнении мероприятий? И тут уж как ни оправдывайся, а из документа не видно, что работа проделана. И в справке, в разделе недостатков появляется запись вроде: не налажен учет проделываемой работы. Этот перечень недочетов легко увеличить до десятка:

— не практикуется...…

— не отвечает...…

— недостаточно часто…...

— не в полной мере…...

и т. д. и т. п.

В эти словесные фантики заворачиваются те самые пустячки, которые подбрасывают комиссиям опытные руководители и которых так боятся начинающиеся работники. Им-то пока невдомек, что стоит лишь очистить шелуху, обнажить конкретный недостаток, так сразу станет ясно, что с виду грозный документ ничего серьезного не содержит. В таких бумажных «купелях» происходит «крещение» молодых руководителей, когда им в зависимости от личностных и профессиональных качеств приходится выбирать стратегию поведения в широком спектре — от безропотного прогибания до жесткого противостояния. Ничего не поделаешь. Бумаготворчество давным-давно перешло у нас все мыслимые и немыслимые пределы. Сооруженная человеком чиновничья машина сегодня успешно давит своего создателя. Пока мы только считаемся правовым государством, где должен главенствовать закон. Фактически же остаемся чиновничьей страной, где продолжает господствовать произвол.

7

В пятьдесят лет я воспользовался

возможностью пройти курс обучения вместе с работниками областной и городской администрации в академии государственной службы. Во время учебы встречал знакомых чиновников из некоторых районов области, с которыми в прошлом приходилось общаться по работе или на совещаниях. Конечно, обзавелся дополнительными знакомствами. На занятиях узнал много нового, особенно по теории управления. В дипломной работе разрабатывал вопросы формирования у инвалидов по зрению адекватной самооценки. Кажется, сокурсники с интересом знакомились с некоторыми материалами моей работы. Ведь здоровому человеку мало что известно о жизни нашего брата.