На обочине у кафе
Шрифт:
— Слушай, а что за собака там сидит, у дороги? Часто её вижу, — через какое-то время, отодвигая пустую тарелку и откидываясь на спинку стула, спросил мужчина.
Сулим сразу погрустнел. Вздохнул, поцокал языком.
— Больше года уже прошло. В конце прошлой зимы машина здесь разбилась. Все погибли, а собака выжила. Почти не пострадала. Хромала только пару месяцев, а так — ничего, ни царапины. Живёт здесь. То есть ночует. А целыми днями сидит там, на месте, где всё произошло.
— Смотри ты, — задумчиво изрёк мужчина, глядя в окно. Пёс сидел
— Посчитай-ка мне два беляша, Сулим. Пойду покормлю пса.
Хозяин что-то по-таджикски отрывисто крикнул двенадцатилетнему черноволосому пацану за стойкой. Тот скрылся в кухне.
— Мы его кормим, — словно оправдываясь, сказал Сулим. — Только он не очень-то ест. Гордый. Положишь перед ним, а он морду воротит. Когда отойдёшь, он нехотя так возьмёт, съест, будто одолжение тебе делает. И гладить себя только недавно стал позволять. Всё рычал, глядел исподлобья.
Прибежал пацан, принёс беляши.
— Да-а, дела, — только и сказал мужчина. Затем поднялся, кивнул в сторону окна: — Схожу я.
— Сходи, сходи, дорогой, — Сулим проводил его понимающим взглядом.
Мужчина вышел из кафе и направился к сидящей на обочине немецкой овчарке.
Подошёл, присел на корточки, развернул и положил на землю пакет с беляшами.
— Привет, собака. На вот, подкрепись. Ждать-то тоже силы нужны, знаешь ли.
Пёс равнодушно посмотрел на ещё дымящуюся вкуснятину, потом на мужчину и отвернулся.
— Какие мы гордые! — усмехнулся мужчина.
Мимо пронеслась легковая машина. Пёс проводил её долгим взглядом, повернул голову и взглянул человеку прямо в глаза. Улыбка медленно сползла с лица мужчины.
— Бедолага, хреново тебе, вижу.
Он поднял руку и осторожно коснулся собачьей головы. Пёс скосил на него глаза, но голову не отвёл. Мужчина уже смелее погладил его.
— Хороший ты пёс. Только зря здесь сидишь. Не вернутся твои хозяева. Нет их больше. Погибли они.
Пёс гавкнул и оскалился. Человек быстро убрал руку, поднялся. Ошеломлённо посмотрел на собаку.
— Ничего себе! Ты что ж, всё понимаешь?
Пёс ещё раз, уже не так грозно гавкнул и отвернулся. Мужчина обалденно покачал головой:
— Ну и дела! Ладно, живи как хочешь.
Он развернулся и зашагал в сторону кафе. На полпути остановился, обернулся и крикнул:
— Я здесь часто езжу. Буду к тебе заглядывать. Ты не против?
4
Машина.
Не остановилась. Не та. Не Хозяин.
Ещё одна.
Не остановилась.
А вот большая, длинная, громкая. Это машина не Хозяина, но кто его знает, может Хозяин купил себе новую? Такую большую и плохо пахнущую.
Нет. Не остановилась.
Пошёл дождь. Уже осень, скоро выпадет снег. Зима. Какая же она по счёту? Почему же Хозяин всё не едет?
Хозяин, я жду тебя. Я уже очень-очень долго жду тебя. Ты приедешь, выйдешь из машины, позовёшь меня. Как всегда это делаешь: Гольд. Го-о-ольд! Я подбегу к тебе, встану на задние лапы, оближу тебе всё лицо. А потом мы поедем домой. Там твоя Женщина приготовит вкусный ужин. И ты дашь мне косточку. Потом вы закроетесь в спальне, а я лягу мордой на твои тапочки и засну. И мне приснится сон хороший-хороший. Там будешь ты, и буду я. Ну, может твоя Женщина будет, она тоже хорошая. Мне часто снятся сны. Почти каждую ночь. Но когда я просыпаюсь, тебя нет. А я хочу, чтоб ты был.
Машина.
Остановилась.
Выходит Человек. Не Хозяин. Но я его знаю, он часто останавливается. Даёт еду, разговаривает со мной. Я не против. Он хороший Человек. Я знаю очень много хороших Людей. Они часто останавливаются возле меня, гладят, кормят. Жалеют меня. Зачем? Не надо меня жалеть. Я самый счастливый пёс на свете. Потому что я жду Хозяина. Моего Хозяина.
…Подошёл. Что? Косточки? Спасибо, добрый Человек. Я поем, но… позже. Хозяин не разрешает мне есть с чужих рук, но Его ведь пока нет. А мне нужны силы.
… Гладит меня. Я позволяю. Даже не лаю.
… Разговаривает.
Уехал.
Я жду.
Хозяин, я жду тебя. Я дождусь, обязательно дождусь. Ты выйдешь из машины, позовёшь меня. Я подбегу, встану на задние.
5
Совершенно седой старик — хозяин кафе — появился в дверях и что-то коротко бросил парню за стойкой на своём языке. Посетители — шесть водителей-дальнобойщиков — оторвались от своих тарелок и вопросительно уставились на него. Что-то в голосе старика заставило это сделать.
— Как издох? — по-русски растерянно пробормотал парень. — Дядя, ты уверен?
Сулим покосился на посетителей, вздохнул. Он знал их всех, его постоянные гости. Пусть слушают.
— Пёс издох.
— Барбос?! — водитель, обедающий за ближайшим столиком, поднялся со стула.
— Да.
Восемь мужчин вывалили из кафе и побежали к лежащей на обочине собаке.
Гольд лежал на животе, положив голову на правую лапу, стеклянными глазами глядя вслед очередной пронёсшейся машине. Люди окружили его кольцом и стояли молча. Холодный осенний дождь затекал за воротники, капал с волос.
— Принеси лопату. В кладовке, — тихо приказал старик. Парень сорвался с места, убежал.
Опять повисла тишина. Прошелестела туманом брызг машина.
— Вот поэтому я не люблю кошек, — сказал кто-то из мужчин.
С высоты ста метров картина представлялась безрадостной и унылой: дорога, кафе, группа мужчин на обочине, голое поле и голый лес. Природа замерла. Земля ждала зиму. Ждала снега, чтоб поскорей укрыться мягким белым покрывалом и заснуть на долгие месяцы.
С десяти километров деталей было уже не разобрать. Лоскутное одеяло где-то далеко внизу — и то, если повезёт и не будет облачности.