На острие меча

Евдокимов Алексей Геннадьевич

– Опишите-ка мне его… – попросила Анна Олесю.

Та склонила голову набок и сказала:

– Ну, среднего роста… лет тридцать… чёрные прилизанные волосы…

– А лицо у него похоже на морду борзой собаки? – прервала Олесю Анна.

Та удивлена взглянул на нее.

– Вы его знаете? – спросила она.

Посмотрев на ручные часы, Анна спросила:

– У тебя есть ещё время?

Олеся кивнула головой.

– Есть, – ответила она. –

Мажордом меня до вечера отпустил.

– Тогда поехали, – решительно сказала Анна.

– Куда? – спросил Олеся.

– Сейчас узнаешь… – ответила Анна.

Калужская область. Сухиничи

Взлётная полоса действительно существовала. Зося вывела немецких диверсантов прямо к ней. В густом ельнике была вырублена узкая прогалина метров пятьдесят шириной и двести метров длиной. Обер-лейтенант издал радостный крик и приказал радисту передать их координаты. Спустя полчаса над полосой появился маленький, как стрекоза самолёт с чёрными крестами на крыльях. Он, отчаянно треща мотором, приземлился и подрулил к, стоящим в конце полосы, немецким диверсантам. Обер-лейтенант взял Зосю за руку и повел к самолёту…

Вдруг трава у него под ногами зашевелилась и несколько человек в пятнистых маскхалатах кинулись на него. Через несколько секунд обер-лейтенант лежал на земле со связанными за спиной руками. Рядом с ним лежали другие диверсанты, а одетые в маскировочные халаты бойцы вытаскивали из самолёта летчика. Зося увидела, как из-за деревьев на полосу вышли несколько офицеров в советской военной форме. Узнав в одном из них майора Николаева, Зося без сил опустилась на траву и заплакала.

Белоруссия. Минск

Лейтенант Сокольников налил в стакан водки и, поднеся его ко рту, залпом выпил. Перед ним на столе стояли четыре пустые водочные бутылки, тарелки с капустой и солёными огурцами. Он зачерпнул пальцами пригоршню капусты и отправил ее себе в рот. В квартире на Февральской улице он жил один. Сотрудники Гестапо жили в соседних квартирах. Если бы к Сокольникову пришёл связной, то он должен был сразу сообщить им о его появлении. Дальше сотрудники Гестапо действовали бы по обстановке. Или вели за связным наблюдением, или арестовали его.

От одиночества и от постоянного нервного напряжения Сокольников запил. Он и раньше, когда служил адъютантом у заместителя наркома Кобулова, позволял себе принять лишнее, но сейчас эта страсть разыгралась в нём с новой силой. Оберфюрер

Лемке уже несколько раз предупреждал его о том, что его ждёт, если он не прекратит пить. Но Сокольников уже не мог остановиться. Взглянув на пустые бутылки, Сокольников поднялся из-за стола и, надев на голову кепку, вышел из квартиры. Он спустился на первый этаж и, выйдя из дома, нетвёрдой походкой направился на базар. Тот находился недалеко в пяти минутах ходьбы.

Сокольников завернул за угол и вдруг увидел перед собой двух женщин. Присмотревшись, он узнал одну из них. Её он встретил в Гестапо, когда с переводчицей выходил из кабинета оберфюрера Лемке. Женщины с презрением и ненавистью смотрели на него. Вдруг одна из них вытащила из сумочки пистолет, с привинченным к стволу глушителем, и приставила его к его груди.

Это, тебе за Анджея Скавронского, иуда! – тихим голосом сказала она.

Прозвучали два выстрела. Лейтенант Сокольников с разинутым ртом и выпученными глазами упал на мостовую.

Белоруссия. Минск

Попрощавшись с Олесей Кебич, Анна вернулась в пансионат, в котором она снимала комнату. Заперлась в ней и стала думать, что ей делать дальше. Она прекрасно понимала, что теперь после того, как она застрелила лейтенанта Сокольникова, ей надо было, как можно быстрее уезжать из Минска. Гестапо начнет разыскивать убийцу Сокольникова и может напасть на её след. Поэтому, откладывать встречу с подполковником Бауэром она больше не могла. Найдя в записной книжке номер его телефона Анна позвонила Бауэру и договорилась с ним встретиться у городского парка через два часа. Когда она добралась до парка, то машина, в которой приехал подполковник уже ждала её. Бауэр предложил Анне покататься по городу и заодно согласился ответить на ее вопросы. Когда машина тронулась, Анна вытащила из сумочки блокнот и авторучку, но затем передумала и спрятала их обратно. Увидев это, Бауэр спросил:

– Вы, фройлян Вернер, не станете брать у меня интервью?

Анна бросила на Бауэра долгий взгляд и, чуть помедлив, ответила:

– Господин подполковник, я захотела с вами встретиться не для этого…

– А для чего? – спросил её Бауэр.

Анна, не сводя глаз с лица Бауэра, сказала:

– Господин подполковник, я не журналистка. Я работаю в НКВД…

К удивлению Анны, лицо Бауэра осталось совершенно спокойным. Он остановил машину на какой-то безлюдной улице и, повернувшись к ней, сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.