На острове
Шрифт:
– Идем. – Она вывела меня из воды. – Разомну тебя как следует. Мой массаж известен во всем мире.
Я сел перед ней и чуть не застонал, когда влажные ладони легли мне на плечи. Анна не обманула, похвалившись, что умеет делать массаж, и я задумался, часто ли она разминала своего парня. Ее руки были сильнее, чем казались, и она довольно долго массировала мне шею и спину. Я представил, как она касается других мест, и если бы в тот момент Анна прочитала мои мысли, наверное,
– Вот и все, – вздохнула она, закончив. – Хорошо тебе?
– Даже не представляешь как, – ответил я. – Спасибо.
Мы пошли к шалашу. Анна налила в полный дождевой воды бак немного средства для стирки и поболтала там рукой.
– Большая стирка, а?
– Угу.
Я предлагал Анне разделить обязанности по стирке, но она отказалась. Наверное, не хотела, чтобы я трогал ее нижнее белье.
Она опустила в бак нашу грязную одежду и простирнула. Доставая вещи по одной для полоскания, она вдруг спросила:
– Эй, Ти-Джей, а где все твое нижнее белье?
«Кстати о белье».
– Оно мне давно стало мало и в основном развалилось.
– Так у тебя ничего нет?
– Не-а. Ни одного чемодана, набитого шмотками, как у некоторых.
– Разве тебе не неудобно без нижнего белья?
– Поначалу да, но теперь я привык, – я ухмыльнулся и показал на свои шорты. – Обхожусь двумя в одном, Анна.
Она рассмеялась:
– Ну как знаешь, Ти-Джей.
Глава 17 – Анна
Мы жили на острове уже больше года, когда над нами пролетел самолет.
В тот день я собирала кокосы, и громкий, неожиданный рев турбин вспугнул меня. Я все бросила и побежала на пляж.
Ти-Джей выскочил из-за деревьев. Он помчался ко мне, и мы принялись махать руками, глядя, как серебристая машина рассекает небо прямо над головой.
Мы кричали, обнимались и прыгали, но самолет повернул вправо и улетел. Мы стояли, прислушиваясь к уносящемуся вдаль шуму турбин.
– У него были заостренные крылья? – спросила я Ти-Джея.
– Не уверен. А ты разглядела?
– Не могу точно сказать. Возможно.
– Но поплавки-то у него были, да?
– Это был гидросамолет, – подтвердила я.
– Значит, он мог бы сесть прямо сюда? – Ти-Джей махнул на лагуну.
– Думаю, да, мог бы.
– А они нас вообще видели? – спросил он.
На Ти-Джее были только серые спортивные шорты с тонкими синими полосками по бокам, но на мне был черный купальник, хорошо различимый на белом песке.
– Конечно видели, ну, то есть… А разве ты не заметил бы людей, машущих руками и прыгающих?
– Наверно, заметил бы, – отозвался он.
– Но они не видели нашего костра, – подумала я вслух. Мы не разметали шалаш и не набросали в костер зеленых листьев, чтобы повалил дым. Я даже не помнила, есть ли в куче хвороста ветки с зелеными листьями.
Следующие два часа мы молча сидели на пляже, прислушиваясь, чтобы не пропустить шум приближающегося самолета.
Наконец Ти-Джей встал.
– Пойду порыбачу, – ровным тоном сказал он.
– Валяй, – не стала я удерживать.
Он ушел, а я вернулась к кокосовой пальме и собрала орехи, упавшие на землю. На обратном пути остановилась у хлебного дерева и подобрала два фрукта, затем сложила плоды в шалаше. Поворошила, подкормила огонь и села, ожидая возвращения Ти-Джея.
Когда он пришел, я почистила и приготовила рыбу на ужин, но кусок никому в горло не лез. Я смаргивала слезы и вздохнула с облегчением, когда Ти-Джей отправился куда-то в лес.
Я забралась в палатку, свернулась калачиком и заплакала.
В тот день все мои надежды, теплящиеся со дня крушения нашего самолета, рассыпались на миллион крошечных ранящих осколков, как стекло, на которое кто-то обрушил удар молота. Я верила, что если мы окажемся на пляже, когда над островом будет пролетать самолет, то нас непременно спасут. Возможно, нас не заметили. Возможно, даже заметили, но не подозревали, что мы пропали. Да и какая разница, главное, что возвращаться за нами никто не собирался.
Слезы перестали течь, и я задумалась, не исчерпала ли запас слез до донышка.
Я выползла из палатки. Солнце уже закатилось, и Ти-Джей сидел у костра. Его правая рука бессильно лежала на бедре.
Я присмотрелась:
– О, Ти-Джей. Что с твоей рукой? Она сломана?
– Наверно.
По чему бы он ни ударил кулаком – скорее всего, по дереву – на костяшках его пальцев запеклась кровь, а кисть жутко опухла.
Я пошла к аптечке и принесла две таблетки тайленола и воды.
– Прости, – сказал Ти-Джей, не глядя мне в глаза. – Последнее, что тебе сейчас нужно – заниматься еще одной сломанной костью.
– Послушай, – ответила я, становясь перед ним на колени. – Я никогда не буду критиковать твои поступки, если они помогают тебе справляться со всем этим, ладно?
Он наконец посмотрел на меня, кивнул и взял таблетки с моей ладони. Я протянула ему бутылку, и он запил лекарство водой. Я подбросила в костер полено и села рядом с Ти-Джеем по-турецки, глядя на взвившиеся в воздух искорки.