На парусах мечты
Шрифт:
«Я буду надевать его каждый раз в день годовщины нашей свадьбы», — дала себе зарок Корделия.
На всю жизнь она запомнила тот момент, когда присоединилась к Марку в церкви и увидела в его глазах восторг и любовь.
Сейчас она посмотрела на обручальное кольцо, украшавшее ее пальчик, и подумала, что его замкнутый круг являлся символом их любви и брака, и как у кольца не было конца, так и их любовь никогда не кончится.
«С годами мы будем все ближе друг другу и счастливее», — прошептала Корделия.
«Ничего
Марк всегда был частью их семьи, их поместья, а теперь этот дом стал его настоящим домом.
Корделия верила, что Дэвид тоже был бы рад, что Марк продолжит род Стэнтонов, бравший начало в глубине веков. Стэнтоны всегда жили в Беркшире и верно служили своей родине, так что было бы грустно, если бы он оборвался.
До сих пор у нее с Марком не было времени обсудить эти вопросы.
Поскольку Марк больше не мог заниматься морским делом, то он наверняка найдет применение своей энергии, занявшись политикой, и займет то важное положение в графстве, которое ждет его по возвращении домой.
Тот факт, что он стал главой семейства и хозяином крупного поместья, сулил ему прибавление обязанностей и многочисленных забот.
«Он прекрасно с ними справится!»— сказала себе Корделия.
Занятая своими мыслями, она не заметила, как горничная закончила свои дела и покинула спальню.
Корделия теперь была одета в тонкую, прозрачную ночную сорочку из муслина, обильно отделанную кружевом, поверх которой накинула пеньюар, тоже легкий и прозрачный, украшенный крошечными бантиками из голубой ленты, что, судя по старинным преданиям, приносило новобрачной счастье.
Было слишком жарко, чтобы укрываться, и Корделия прилегла поверх одеяла.
В комнате было так тихо, что было слышно жужжание пчел, круживших среди цветов в саду.
Дверь открылась, и вошел Марк.
Он был одет в длинный белый полотняный халат с цветным поясом. В таких халатах неаполитанцы обычно отдыхали во время сиесты. Халат он позаимствовал, должно быть, у хозяина виллы, потому что инициалы, вышитые на кармане, принадлежали не ему.
Марк шел к ней медленно, немного хромая, и Корделия, глядя на него, подумала, как он был красив даже в этом наряде. В его внешности и манерах было что-то, всегда напоминавшее ей рыцаря.
— Проходи и садись, — сказала она. — Знаешь, тебе не следовало бы пока ходить без трости.
Марк поискал глазами кресло и, не найдя его, присел на край кровати и с нежностью посмотрел на Корделию.
Она протянула ему руки.
— Ты счастлив? — спросила она.
— Мне трудно найти слова, чтобы выразить, как я счастлив, — ответил Марк. — Мне хочется рассказать тебе о многом, любимая, но не знаю, с чего начать.
— Начни сначала, — улыбнулась Корделия.
— Прежде всего что ты самая красивая из женщин, каких я когда-либо видел! Затем, что ты самая храбрая, самая добрая, самая… Словом, ты — само совершенство, какого я и представить не мог!
— Ты заставляешь меня… краснеть от смущения, — запротестовала Корделия.
— Мне нравится смотреть, как краска заливает твои щеки, — ответил Марк. — Как я не понял в первую же нашу встречу, что разговаривал в саду посольства с той, которую искал всю жизнь, но никак не мог найти?!
— А мне тогда казалось, что ты принимал меня за скучную и надоедливую особу.
— Нет, нет, только не скучную. Я никак не ожидал, что в этой маленькой золотистой головке столько ума и здравого смысла. А еще я и представить себе не мог, что влюблюсь в такую молоденькую девушку.
— Но я так несведуща во многих вещах… что, возможно… скоро наскучу тебе? — спросила Корделия чуть слышно. Марк улыбнулся.
— Никогда. Ты прекрасно знаешь, моя любимая жена, что отныне мы с тобой неразделимы.
— Ты в этом… уверен? — спросила Корделия, посмотрев прямо ему в глаза.
— Конечно, уверен. Как уверен, что твои молитвы и твоя вера в бога принесли нам спасение, — сказал он тихо. Корделия сжала его пальцы.
— После того как ты поцеловал меня на Мальте… я поняла, что… люблю тебя! Но позже, разобравшись в своих чувствах, мне стало ясно, что я любила тебя давно… еще до того поцелуя, — призналась Корделия.
Ее глаза засияли, когда она сказала:
— Ты проявил такую доброту и понимание, когда объяснил мне, что настоящая любовь божественна, предуготована нам, что она, как мечта, которую мы храним в своем сердце. Вот тогда-то я и полюбила тебя!
— И моя мечта сбылась!
В его голосе слышалось глубокое волнение, Марк порывисто поднес ее руки к своим губам.
Он поцеловал ей запястья, затем ладони, пальцы, и его поцелуи были страстными и жадными.
Корделия почувствовала, словно нечто острое, напоминавшее восторг и боль одновременно, пронзило ее тело.
Ее губы жадно потянулись к его губам. От каждого его прикосновения, от каждой ласки искорки страсти разгорались в ней все сильнее.
Внезапно он нежно отодвинул ее от себя.
— Тебе надо все-таки поспать, моя драгоценная, — сказал Марк. — Но перед уходом я хочу сказать тебе одну вещь.
Снова его голос звучал серьезно, и Корделия посмотрела на него с некоторой тревогой.
— Видишь ли, — сказал он, — мы поженились в спешке, не дождавшись, когда ты окончательно поправишься, не имея времени поговорить, узнать друг друга получше.
Он помолчал, затем продолжил:
— Это было необходимо, потому что я могу отвезти тебя в Англию на военном корабле, где ты будешь в полной безопасности.