На полпути к могиле
Шрифт:
— Решай скорей, милая, а то я долго не выдержу — решу сам и унесу тебя отсюда на руках.
Все кругом расплывалось, огни меркли, а шум отдавался в голове словно издалека. Все равно все это было неважно — все, кроме Кости. Тело его, твердое и жилистое, как у скаковой лошади, и губы на моих губах — и мне хотелось кричать от страсти. Я вся, до последней клеточки, хотела быть с ним и только с ним.
— Кости… — Я не знала, как выговорить то, чего хотела.
Он вдруг напрягся всем телом и остро глянул через мое плечо, натянутый, как струна.
— Мороз
Он словно льдом покрылся под моими руками, лицо окаменело. Я, смешавшись, оглянулась.
— Кто? Кто — он?
— Хеннесси.
9
Мои мысли не поспевали за событиями.
— Я думала, Сержио сказал, что он в Чикаго? Он должен быть в Чикаго!
Кости пробормотал грязное ругательство и развернулся вместе со мной, оказавшись спиной к двери.
— Ты думаешь, Сержио нам солгал? — настаивала я.
Он тряхнул головой, словно хотел прочистить мозги.
— Присматривай за ним, милая. Черноволосый. Усы, узкая бородка, темная кожа, высокий, в белой рубашке. Видишь?
Я прислонилась головой к плечу Кости и обводила глазами зал, пока не нашла того, кто подходил под описание.
— Есть!
— Сержио не лгал, — только теперь ответил Кости на мой вопрос. — А значит, Хеннесси каким-то образом узнал, что тот пропал. Он знал, что Сержио обретался где-то здесь, вот и шарит в поисках ответов. Его, как и следовало ожидать, тревожит, что Сержио мог рассказать тому, кто заставил его исчезнуть.
— Ну, как бы то ни было, он здесь. Давай им займемся.
— Нет!
Этот краткий ответ меня удивил.
— Нет? Почему нет? Он же сам идет нам в руки.
Он тихо, с застывшим лицом, ответил:
— Потому что он чертовски коварный мерзавец, и я не хочу тебя и близко к нему подпускать. Ты выходишь отсюда и отправляешься прямиком домой. Я займусь этим сам.
Я уже достаточно опомнилась, чтобы вспылить:
— Знаешь ли, ты меня все уговариваешь тебе доверять, а сам что-то не отвечаешь любезностью на любезность. Я ждала сегодня обычной работы, так что колья при мне, я в боевой готовности. Я и до тебя справлялась с вампирами, не забыл? Сама, и никто меня при этом за ручку не держал. А теперь я прошла обучение, и есть кому меня прикрыть, и все равно ты мне велишь поджать хвост и бежать? Если целуешь меня как женщину, так не обращайся как с ребенком!
Кости досадливо уставился на меня:
— Я вовсе не считаю тебя ребенком. Проклятие, речь совсем не о том. Слушай, я же тебе говорил: Хеннесси не из тех, кто подхватывает первую попавшуюся девчонку, когда у него заурчит в животе. Он из другой лиги, Котенок. Настоящий злодей.
— Тогда перестань пререкаться и давай им займемся, — тихо, но твердо сказала я. — Если тебе верить, он как раз из тех, кого я убью с особенным удовольствием.
Кости минуту помолчал, потом безнадежно хмыкнул:
— Мне это совсем не нравится, но… пусть так. Займемся им. Вот тебе и выходной… Если что-то пойдет не так, хоть самую малость, немедленно
Он быстро набросал план, и я нашла место у стойки, там, где Хеннесси мог меня видеть. По правде сказать, хотя Кости я, конечно, не говорила, голова у меня все еще чуть кружилась. Кости, если бы знал, наверняка бы выставил меня с поля. Боже мой, это что же, я так давно не обнималась, что у меня крышу сносит от пары поцелуйчиков? Все же я на всякий случай заказала не обычный джин-тоник, а коку. Может, я не так уж устойчива к алкоголю, как воображала.
Примерно через пять минут Хеннесси стал сдвигаться ко мне. Просто поразительно, как падки на меня вампиры. Кругом сколько угодно симпатичных человеческих девушек, и вены у них такие же большие и сочные, как у меня. Кости как-то сказал мне, что моя кожа чем-то притягивает взгляд, вроде как светится — человеческая, но и немножко вампирская. Он сказал, она как маяк в тумане.
— Я вас прежде не встречал, Рыжик. Можно присесть?
Надо же, воспитанный! Обычно вампиры просто плюхались рядом и не спрашивали, хочу ли я. Дождавшись моего легкого утвердительного кивка, он подсел ко мне, разглядывая меня голубыми глазами из-под тяжелых век.
— Разрешите заказать вам что-нибудь?
Хм, два из двух за вежливость. Я с притворным сожалением улыбнулась ему:
— Простите, но я тут вроде как не одна. Не хочу никого обидеть.
— А, понимаю. — Он сел на свое место и даже не подумал его освободить. — Вероятно, с мужем?
От мысли, что Кости мог быть моим мужем, я чуть не подавилась следующим глотком коки.
— Нет. На самом деле это первое свидание.
Хеннесси улыбнулся, беспомощно развел руками:
— Первые свидания. В них что-то есть, верно? Когда аромат, когда яд, а чаще нечто среднее. Не будет ли дерзостью спросить — что в нем для вас?
Я изобразила легкое смущение и на дюйм подалась к нему:
— Если бы пришлось отвечать прямо сейчас, я бы сказала — яд. Он… слишком много о себе воображает. Занят только собой. Я такого терпеть не могу, а вы?
Я говорила с простодушной улыбкой, а про себя посмеивалась, радуясь случаю сказать гадость о мужчине, который при первой возможности убьет сидящего передо мной вампира.
Хеннесси согласно кивнул:
— Это бывает неприятно. Всегда лучше поменьше говорить о себе, не правда ли?
— Согласна от всей души. Простите, как, вы сказали, вас зовут?
С этим следовало обращаться деликатно, грубый напор тут бы не подошел. Бог мой, для типа, у которого, по словам Кости, только что рога не торчат, Хеннесси выглядел почти… очаровательным.
Он улыбнулся:
— Называй меня Хеннесси.
— С удовольствием, приятель. Ты здесь не впервой, да?
Кости, появившись за моей спиной, склонился, чтобы чмокнуть меня в щечку. Я по привычке вздрогнула, и вышло очень естественно — типичный синдром неудачного первого свидания. Краем глаза я заметила, как Хеннесси поджал губы.