На пороге любви
Шрифт:
Джессика выпрямилась на стуле и выгнула спину, пытаясь размять затекшие мышцы. На часах было почти одиннадцать. Она так увлеклась поисками, что не заметила, как пробежало время.
– Я здесь проторчала все утро, – объяснила она, потирая переносицу. Буквы уже начали прыгать у нее перед глазами. Большинство дел были скучными, но попалось и несколько интересных.
Дамиан вышел и вскоре вернулся с чашкой дымящегося кофе.
– Вот, – произнес он, протягивая ей чашку, – сделай перерыв, пока не ослепла.
– Эвана еще нет? – Кофе показался ей божественным нектаром.
Дамиан вздохнул.
– Пока нет. Эван является и исчезает по своему хотению, во всяком случае в последнее время.
– Он оставил мне задание, значит, был здесь вчера. – Она помолчала. – Как его роман с Ромильдой? – Она искренне надеялась, что эти двое уже влюбились друг в друга без памяти.
– Рановато говорить об этом, но, кажется, надежда есть. – Дамиан говорил так, будто тоже возлагал на этот роман большие надежды.
– Мне так хочется, чтобы Эван был счастлив! – воскликнула она, не совсем понимая, зачем, собственно, об этом знать Дамиану.
– Вот именно. – Дамиан многозначительно улыбнулся, встал и направился к полированному книжному шкафу. Достал оттуда довольно потрепанный фолиант. – Позволь дать тебе совет, – добавил он, засовывая книгу под мышку.
– Слушаю.
– Не пропускай обед.
– Ни за что, – пообещала она.
Он ушел, а Джессика улыбнулась и прикрыла глаза. Через секунду она вернулась к работе, но прошло еще много времени, прежде чем улыбка ее растаяла.
Джессика, как и обещала, вовремя ушла на обед, а когда вернулась, обнаружила, что ее разыскивает Эван. Он уселся рядом с ней в библиотеке, просмотрел ее записи, задал несколько четких вопросов, делая замечания походу ее рассказа. Пару раз даже похвалил ее. Сам он тоже кое-что откопал, и они добрый час провели в обсуждении дела Эрла Кресса.
Эван ушел, и Джессика осталась одна, чувствуя невероятную бодрость. Дамиан правильно поступил, доверив брату это важное дело – оно взбодрило Эвана, придало цель его жизни. Эван вовсе не бездельник. Он энергичен, умен и сумеет защитить бывшего спортсмена, во всяком случае, готов сделать для этого все возможное.
Работы оставалось еще на несколько часов, но Джессика решила не уходить, пока полностью не управится.
– Уже шесть часов, пора на отдых, – произнес у нее за спиной Дамиан тоном, который ей был уже знаком, – не терпящим никаких возражений. Навряд ли такой тон нравится судьям.
– Я скоро закончу.
– Считай, что ты уже закончила.
– Дамиан!
– Не спорь со мной, Джессика. Это бесполезно.
Она закрыла книгу и встала, каждым движением своего гибкого тела выражая протест.
– Ты обедала?
– Что за опекунский тон!
– Значит, опять голодная и рычишь.
– Я сытая – и не рычу!
– Довольно!
Похоже, он собирается ее наказать за несоблюдение субординации? Джессика воззрилась на него, ожидая, что последует дальше.
– Мы идем ужинать, – объявил он.
– Ужинать! Но, Дамиан, ты уже...
– Пицца, – продолжал он, – для разнообразия. За углом есть маленький итальянский ресторанчик. Клянусь, что это одно из самых укромных местечек во всем Бостоне.
– Пицца, – медленно повторила Джессика, и желудок ее заныл в предвкушении. – Что ж, если ты так настаиваешь – а сдается мне, ты настаиваешь. – Она потянулась за сумочкой.
Они дошли пешком до ресторанчика, который примостился в уголке первого этажа старинного здания. Мраморные полы здесь были сильно истерты, да и вся архитектура указывала на то, что дом построен в начале тридцатых годов. Джессика сотню раз проходила мимо, не обращая на него никакого внимания.
– А как ты узнал об этом ресторане? – полюбопытствовала она.
– От нашего сторожа. Он здесь постоянно ужинает и рекомендовал мне это место. Никогда не пробовал более вкусных блюд.
Хозяин приветствовал Дамиана как родного брата, расцеловал его в обе щеки, при этом быстро лопоча по-итальянски и одобрительно посматривая на Джессику.
– Что он сказал? – спросила она, когда их усадили за столик, покрытый скатертью в бело-красную клетку. Из глубины крошечной красной вазочки мерцала свеча, отбрасывая блики на противоположную стену.
– Я не совсем понял. В итальянском я не очень силен.
– В таком случае ты неплохо притворялся.
– Ладно, так и быть, скажу: Антонио радовался моим любовным успехам, – небрежно ответил Дамиан, раскрывая меню.
– Ты его разубедил, не правда ли? – выпалила она, прижимая руку к груди и чувствуя, как краска заливает ей лицо.
– Вот еще!
– Дамиан, нельзя же оставлять его в убеждении, что мы с тобой...
– Конечно, нельзя. Надо сказать ему, что ты влюблена в моего брата, а не в меня.
Джессика отложила меню и склонилась над столом так низко, что его край врезался ей в живот. Необходимо выяснить этот вопрос раз и навсегда.
– Я не люблю Эвана, – отчеканила она.
– Рассказывай!
– Ты мне не веришь?
– Верю, рассеянно ответил он, даже не взглянув на нее. Меню захватило все его внимание.
– Вот и прекрасно, – сказала она, забирая в руки свое меню.
Она уже собиралась предложить пиццу с колбасой, когда им принесли целую груду свежеиспеченного хлеба. Симпатичная темноволосая женщина, поставив корзинку на стол, взяла лицо Дамиана в ладони и звонко расцеловала.
Должно быть, на лице Джессики отразилось изумление, потому что женщина весело рассмеялась.