На пороге Мира
Шрифт:
– Это лишнее, - пробормотал он, глядя, как обламываются и отваливаются крылья об углы коридора, в момент "пропихивания" истребителя в него. Даже по диагонали машина без "усовершенствований" не пролезала. А вот с обломанными наполовину крыльями, дело постепенно пошло.
– А это тут вообще для красоты было, - пожал плечами мальчик в кабине пилота, видя как отвалился хвост истребителя, предназначенный для добавления маневренности, при полётах в атмосфере, во время буквально втискивания в поворот.
– "Пока что все идет неплохо," - думал оптимист, пролетая
– Что ж, "спорим он первый свернет?" - предложил сам себе Жестянкин, включая маршевый движок на разгон вперед, а стыковочные и маневровые движки на тягу назад. Затем начал повышать мощность и тех и других.
– За КДВ!!!
– проорал он, ударом кулака вырубая маневровые вместе со стыковочными. Машина мгновенно сорвалась с места и с разгону протаранила переборку.
– Рожденный ползать, летает боком, - заметил мальчик, вылезший из кабины универсала, оглядывая получившуюся композицию.
Из-за того, что в процессе "впихивания" крылья истребителя обломились неровно, машина потеряла устойчивость и центровку. Так что на скорости в том коридоре, из-за наличия атмосферы и искусственной гравитации, универсал стал совершенно неуправляем. Его закрутило вокруг своей оси, словно пулю в стволе, и в переборку истребитель вошел уже вовсе под прямым углом к полу. Но массы машины помноженной на набранную скорость хватило, чтобы пробить аварийную переборку. Но не до конца. В итоге универсал в ней и застрял, словно нож в куске фанеры. Повезло, что кабина пилота оказалась с нужной стороны переборки и смогла открыться, не переклинив.
Мальчик отдышался и встал с пола, где отдыхал, после того, как выкарабкался-таки из покореженной кабины универсала.
– Сорок одна минута, - прозвучало очередное сообщение таймера.
Найти место подключения и управляющий компьютер отыскать оказалось не сложно. Отключить его и восстановить прерванные линии управления реактором и двигателями, тоже задачка не для гениев (отцепить провода от компьютера и соединить с такими же в щитке. Даже изолента не потребовалась - там специальные разъемы имелись). Гораздо сложнее - выбраться теперь из блокированного переборками сектора!
* * *
– Пятьдесят три минуты, - безэмоционально сообщил голос таймера в рубке управления, также, как и во всей остальной станции.
И также как во всей остальной станции, тут царило напряжение, ожидание и страх. Умирать никому не хотелось. Но и сделать ничего было нельзя.
Даже посмотреть, что же именно происходит за пределами рубки, было невозможно: террористы, захватывая станцию, методично уничтожали камеры видеонаблюдения.
Но кое-что люди здесь все же могли. Система слежения за противопожарной обстановкой, другие вспомогательные системы с датчиками различных излучений и контроля искусственной гравитации работали.
И по показаниям датчиков примерную картину боевых действий составить
– Раптор 8 запустил двигатель! Идет проверка систем!
– Есть возможность связаться с пилотом?
– спросил человек с экрана связи.
– Проверяем.
– Связь с пилотом только из центра управления полетами.
– Есть связь!
– воскликнул лейтенант Веснушкин.
– Но только односторонняя. На Восьмерке неисправная станция стоит, она все время на передачу работает в эфир. Новую уже поставили, а старую не размонтировали до сих пор. Можем услышать, что происходит в кабине.
– Включайте! И включите запись сразу.
– "...не пытайтесь повторить это дома..." - прозвучал хриплый до неузнаваемости от помех голос. Неприятно скрежещущий. Но интонация в нем еще улавливалась.
– Почему такой странный голос? Можете сделать четче?
– Нет, радиостанция неисправна. Это все что мы можем выжать!
– "...Хотя, откуда у вас дома истребитель?..."
– Раптор-8 двинулся!
– "...Попробуем впихнуть невпихуемое...
– Он движется не наружу! Раптор-8 движется вглубь станции!
– Перегрузка поля искусственной гравитации в коридоре А-8/7.
– Да, кто этот идиот?! Пытаться летать на универсале по коридору орбитальной станции! Он же в полтора раза шире коридора!
– воскликнул майор Феофанов.
– "...это лишнее..."
– Повышение температуры в том же коридоре!
– Задымление в А-8/7. Повышение температуры!
– Он движется по коридору! Поворачивает!
– "...а это вообще для красоты..."
– А может и не идиот...
– шокированно сказал Феофанов. А в голове Валаньевой появилось подозрение, что одного такого идиота она знает. Малолетнего...
– Перегрузка поля гравитации в коридоре А-9/7.
– Задымление там же!
– Повышение температуры!
– Повреждение кабелей дежурного освещения!
– Повернул в А-5/7!
– Задымление, перегрузка, повышение температуры...
– Свернул в А-4/7!
– Так он же к реактору летит!
– Но сектор блокирован! В А-2/7 опущена переборка!
– "...Пока что все идет неплохо, - думал оптимист, пролетая мимо пятнадцатого этажа..."
– Свернул в А-2/7!
– Перегрузка...
– Остановился.
– Задымление! Резкий рост температуры! Поле гравитации не справляется! Дежурное освещение повреждено!
– Маршевый двигатель Раптора-8 вышел на рабочий режим! Мощность повышается! Вышел на режим стартового разгона!
– "...что ж, "спорим он первый свернет?"..."
– Нет, он не идиот! Он псих конченный! Он же на таран идти собрался!
– понял наконец Феофанов.
– "...За КДВ!!!!..." - оглушил всех крик пилота. Оказывается, раньше он едва-едва шептал себе под нос и лейтенант Веснушкин вывернул громкость на полную. А вот в этот момент пилот заорал во все горло. И акустический удар получился в рубке настолько мощным, что все присутствующие аж пригнулись.