На пороге «оранжевой» революции
Шрифт:
Причина пусть ограниченной, но успешности путинизма – в необыкновенно острой востребованности “возвращения к нормальной жизни”. Самые подлинно вдохновляющие события начального, “эйфорического” этапа этого правления связаны с “восстановлением функционирования”: на полуразоренных верфях достраивались заложенные ещё при Советах подлодки, далеким заводам возвращались долги по госзаказу, бюджетники начали получать зарплату и т.д. Никакая жертвенность, никакие сверхусилия современным “народным патриотизмом” впрямую не востребованы, напротив – по-прежнему актуальна тема компенсации (начиная с банальной компенсации вкладов и заканчивая восстановлением статусов тех или иных социальных групп), право на которую переживается как безусловное, а сама она (при некоторой размытости понятия) как необходимое условие “перевёртывания тёмной
Это не патриотизм иждивенцев, но это – “патриотизм мирного времени”. Учитывать это необходимо. Таким образом, столкновение между “национально мыслящим режимом”, тяготеющим к мобилизационной экономике (если мы будем иметь на консервативно-державном поле примерно ту же картину, что и сегодня), и народными ожиданиями представляется совершенно неизбежным. Дальнейший сценарий предсказать вчерне не так уж сложно. Поскольку никакой “скамейки запасных” у новой власти нет, она будет вынуждена опираться на старые кадры. Тысячи чиновников (в т.ч. в погонах) и бизнесменов (особенно контролирующих предприятия с большим количеством работников) получают от оранжевых кураторов “предложение от которого нельзя отказаться” (“Ну что, арестовываем твой заграничный счёт, сторонник кровавой диктатуры, или пополняем его, о, мужественный защитник свободы?”).
Начинается саботаж одних решений и чрезмерное рвение в исполнении других. Контроль над федеральными телеканалами принадлежит центральной власти, но региональные СМИ успешно ведут окрашенную до поры в верноподданнические тона контрпропаганду. Спешно отменяются отсрочки по призыву, нескольких заведомо больных молодых людей (“из Центра приказали брать всех!”) призывают и через пару недель возвращают родителям в гробах. Широко распространяются слухи о готовящемся снижении пенсий под консервативным лозунгом “Дети – живая пенсия” и мерах по розыску этих самых детей. Массовую панику вызывают попытки ввести какой-нибудь учёт всех владеющих специальностями, необходимыми в оборонной промышленности или работавших в ней. Очень возможны срывы отопительного сезона в нескольких крупных регионах. Введенная де-факто международная блокада всё чувствительнее выражается в росте цен. Попытка заморозить цены на основные товары проваливается с треском. На телевидении борьба с безнравственностью оборачивается изобилием “говорящих голов”, которые сыплют словами типа “идентичность”, “этатизм”, “конвенциональность”, “аскетическая доминанта”, “противодействие релятивизму” и проч. Как следствие – проигрыш на информационном поле. Наконец, в одной из национальных республик вспыхивает новый мятеж (вариант – разрастается чеченский), объявляется частичная мобилизация.
Под общий хор “Верните, как было” страна расцвечивается десятками “майданов”. Много работы у популярных исполнителей: сегодня надо “быть с народом” в Калининграде, завтра в Казани, послезавтра в Якутске. Одна-две недели и всё кончено. Правители Новгородской Республики, Свободной Сибири, Великого Татарстана и Европейской России (С.-Петербург) подписывают соглашение о передаче под международный контроль ядерных арсеналов. На всю операцию “Патриоты” достаточно от 2-х до 4-х месяцев (дольше рискованно, могут появиться не подконтрольные ни Кремлю, ни “демократической оппозиции” центры силы). Занавес.
Значит ли это, что традиционалистам лучше по-прежнему почитывать Леонтьева, Ильина и житийную литературу и никоим образом не приближаться к реальной власти? Нет. Я только указываю, на абсолютную неготовность к такому обороту событий на текущий момент. Необходимо быстрое организационное оформление, поиск контактов с “попутчиками” в органах власти и бизнесе. Выработка не просто экономической программы, а доступной каждому и привлекательной картины жизненного уклада “при патриотах” (почему это хорошо, почему хорошо именно для тебя, почему хорошо для твоей семьи). Выработка внешнеполитической линии, подходов к формированию не столько однозначно привлекательного (это невозможно) сколько “сложного” имиджа России, мешающего созданию единого антирусского фронта. И самое главное (и самое непростое) создание собственного “сектора жизни” (чем-то подобного “миру кооператоров” конца 80-х) для демонстрации “преимуществ нового строя”… А пока ничего этого нет – никаких революций. Любой ценой».
Прогноз интересный. Жаль только, что требование «никаких революций!»
Автор этого прогноза сделал упор на тех элементах и связях системы нашего кризиса, к которым патриотические политики стараются не привлекать внимания. Но это не значит, что их не видят и не учитывают. Представленная в прогнозе практическая программа «искреннего» правительства патриотов – полезная гротескная карикатура. Трудно согласиться и с утверждением, что «никакой “скамейки запасных” у новой власти нет». Положение отличается от 1917 г. тем, что все подсистемы общества еще наполнены образованными опытными кадрами, а также тем, что кризис еще не расколол государственный аппарат на воюющие классы. Саботаж «тысяч чиновников», сидящих на крючке у «оранжевых кураторов» может быть нейтрализован сравнительно легко.
А главное, эти «оранжевые кураторы» ни за что не позволят ни нынешней власти, ни своим подопечным устроить такой рискованный эксперимент – отдать в РФ на пару месяцев власть патриотическому правительству. Слишком большой риск. Они больно обожглись со Сталиным, и такой ошибки больше не повторится. Мы пойдем другим путем.
Глава 22. Отношение к «оранжевой» революции на левом фланге
В нынешней структуре политических партий и движений, которая была сформирована на исходе перестройки и в первой половине 90-х годов, основным ядром «левого» фланга, отвергающего программу рыночных реформ и превращение РФ в периферийную зону западного капитализма, является КПРФ и союзные с ней организации333. Другим ядром, для идеологических установок которого характерно значительное расхождение с КПРФ, является немногочисленный, но активный конгломерат ортодоксальных марксистов, троцкистов, «антиглобалистов» и радикальных молодежных организаций (например, Национал-большевистская партия).
От позиции левых во многом зависят программные лозунги тех массовых протестов, которые в случае развертывания «оранжевой» революции в РФ мобилизуют необходимую для нее уличную массовку. В настоящее время во всех левых организациях ведется работа по выработке позиции относительно назревающей «оранжевой» революции. Ситуация здесь меняется, приводимые здесь данные, скорее всего, к моменту выхода книги устареют. Однако важна не только выработанная на закрытых совещаниях и переговорах конъюнктурная позиция, но и само видение проблемы у лидеров разных движений, их логика в обсуждении той угрозы, перед которой оказалась государственность РФ.
Рассмотрим с этой точки зрения заявления ряда политиков и левых интеллектуалов. Вот выдержки из интервью Г.А.Зюганова (председателя президиума ЦК КПРФ), данного газете «Утро». Репортер задает вопрос: «Насколько вероятно, что сценарий „оранжевой“, „каштановой“, „ситцевой“ или иной революции воплотится в России? Может ли сложившаяся в стране ситуация привести к народному восстанию?»
Вопрос или двусмысленный или очевидно неверный. Можно подумать, что сотрудник левой газеты ставит знак равенства между «оранжевой» революцией и народным восстанием. Однако Зюганов как будто не замечает этого противоречия и дает ответ – или неопределенный, или неверный, как и вопрос: «Это может случиться в любое время… У нас сегодня все предпосылки для этого есть. Но у нас не будет „оранжевой“ революции, у нас будет скорее „желто-коричневая“.
Судя по всему, различия между «оранжевой» революцией и «народным восстанием» руководитель КПРФ не видит – «это может случиться». Далее следует замечание, которое с трудом поддается толкованию – у нас революция будет не «оранжевая», а «желто-коричневая». Что это значит, на что намек? Кто в РФ «желтый», кто «коричневый»? КПРФ решила поддержать раскрутку большого идеологического мифа о российском «фашизме»? Но главное, из этого туманного афоризма вытекает, что Зюганов не принимает понятия «оранжевой» революции как обозначения вполне определенного типа программ по замене власти и государственности – при том, что обсуждение сущности этих программ в течение четырех месяцев было главной темой дебатов в политологии. Чем вызван этот отход от вполне однозначного понятия?