Чтение онлайн

на главную

Жанры

На пороге «оранжевой» революции
Шрифт:

Прежде чем такие вещи объяснять массам или «человеку улицы», надо их объяснить сначала читателям газеты или хотя бы узкому активу КПРФ. Но даже таких объяснений получить не удается. А ведь вопрос простой: если власть («путинский клан») будет пытаться устоять против «американских ставленников», то в чем будет социально-классовый интерес российских рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции? В том, чтобы «вместе со ставленниками» покрепче ударить власть? Или «вместе с властью» покрепче ударить «оранжевых»? Тут с помощью демагогии выкрутиться нельзя, надо отвечать.

От ответа на этот вопрос уходит и один из левых идеологов «новой волны» С.Строев336. Сначала он дает вводную в радикально-классовом стиле: «Начиная с 2000 года,

то есть с момента прихода к власти В.В. Путина правящий буржуазно-криминальный режим начал свое стремительное злокачественное перерождение в фашистскую диктатуру, завершившееся в конце 2004 г … В условиях, когда главной политической угрозой стала прямая фашистская диктатура, началось сближение всех противников фашистского режима из обоих антагонистических лагерей – коммунистического и “демократического”… На наших глазах формируется единый фронт противников фашистской административной вертикали от “комитета 2008” и сторонников Хакамады до анпиловцев и лимоновцев включительно».

Итак, главной политической угрозой С.Строев считает прямую фашистскую диктатуру (перерождение в которую, по его мнению, завершилось в конце 2004 г.). Казалось бы, отсюда и вытекают все остальные выводы – «оранжевая» революция, свергающая «прямую фашистскую диктатуру», должна рассматриваться как благо или во всяком случае как меньшее зло, устраняющее главную угрозу. На этом фоне дальнейшие сомнения приводят в недоумение. Вот в чем сомнения: «На первый взгляд такая ситуация [образование единого антифашистского фронта] может вызвать определенный оптимизм. На самом же деле она несет в себе огромные риски и угрозы, как для Компартии, так и для России в целом. Фактически в России начал реализовываться “оранжевый” сценарий, уже обкатанный и отрепетированный на Украине».

Как это понять? Ведь «оранжевый» сценарий, даже если он и несет риски и угрозы, все же представляет угрозу низшего уровня по сравнению с главной угрозой. Нельзя же в условиях войны с фашистской диктатурой отовсюду получать одни удовольствия. Да и в чем, по мнению Строева, угроза «оранжевой» революции? В чем «огромный риск для России» победы «оранжевых»?

Строев пишет: «И путинский режим, и либеральная “СПСовско-ходорковская” оппозиция выражают интересы одного и того же слоя – консолидированной олигархии, извлекающей сверхприбыли из распродажи российских недр. Конфронтация между “путинской вертикалью” и “демократической оппозицией”, в сущности, исчерпывается разборкой между двумя криминальными кланами. Социальная и классовая их природа тождественна – консолидированный слой компрадорской буржуазии и высшего чиновничества… Кто бы ни победил в этой борьбе, принципиально вектор политики государства не изменится».

Смысл этого абзаца напрочь отрицает смысл прежнего. Если «оранжевые» побеждают «фашистскую диктатуру» и при этом «принципиально вектор политики государства не изменится», то радоваться надо. Ну, разобрались два криминальных клана, социальная их природа тождественна – зато мы освобождаемся от диктатуры и можем восстановить «демократические институты», которые у нас были до 2004 г. В чем же тут риск? Да здравствует революция!

Строев пытается разрешить это противоречие с помощью риторических вопросов: «Можем и должны ли мы воспользоваться конфликтом двух буржуазных кланов для дестабилизации ситуации в стране и инициирования революционной ситуации? Или даже так: можем ли мы использовать фронду олигархов для подрыва откровенно фашистского режима? Итак, какова же цена предлагаемого нам политического апельсина?

1. Потеря политического лица и морального авторитета… Когда первый секретарь горкома КПРФ оказывается на митинге в одной компании с гражданами, держащими плакаты “Свободу Ходорковскому”, Партия явным образом дискредитируется – и это неизбежная цена участия в “общепротестных мероприятиях”.

2. Идеологическое влияние… В ходе совместных акций происходит взаимное идеологическое

и стилистическое влияние. И ключевой вопрос: кто здесь пересилит…

3. Вовлечение в “общедемократический” проект потребует от нас отмежеваться и отказаться от достигнутого нами стратегического союза с “белыми” державниками, русскими националистами, консервативными и традиционалистскими кругами Православной Церкви. Иными словами, КПРФ окажется вовлечена в разрушение национального единства русского народа…

Не слишком ли велика цена за временный и неустойчивый альянс с заведомо классово и социально враждебной силой?»

Риторикой тут не поможешь. Боязнь, что КПРФ потеряет невинность, побыв «в одной компании с гражданами, держащими плакаты “Свободу Ходорковскому”», ничтожна по сравнению с той картиной битвы богов с титанами («олигархов с фашистами»), которую поначалу нарисовал Строев. Классовый анализ, даже сдобренный гипертрофированными ругательствами, тут обнаруживает полную беспомощность. Какая, к дьяволу, фашистская диктатура? Совсем забыли азы истории – или лавры Швыдкого с его пугалом «русского фашизма» уязвили самолюбие?

В целом, мышление нынешних российских «левых» пока что ограничено довольно жесткими рамками ортодоксального исторического материализма с упором на долговременные (формационные) классовые противоречия и действие «объективных законов общественного развития». Например, компартия Украины во время «оранжевой» революции действовала, исходя из марксистской установки о ведущей роли борьбы классов в истории. Они представляли обострение кризиса как столкновение между буржуазией и пролетариатом, а на деле имел место гипертрофированный средствами манипуляции конфликт между малороссийской цивилизацией, ориентированной на Россию, и западно–украинской цивилизацией, ориентированной на Запад.

Особый характер украинско-российских отношений не нашёл отражения ни в программных документах, ни в практической деятельности КПУ. Компартия «выпала» из реального конфликта, связанного с историческим выбором Украины. Это привело к разброду в ее рядах. Часть украинских коммунистов почти открыто работала на Ющенко, доказывая, что между ним и Януковичем нет разницы. 4 ноября Пленум призвал всех сторонников партии во втором туре выборов не голосовать ни за одного из кандидатов.

А. Бузгалин пишет: «Во время декабрьского противостояния социалисты (поддерживаемые в основном украиноязычной интеллигенцией) поддержали Ющенко, мотивируя это необходимостью борьбы за демократию, против олигархо-бюрократической власти. КПУ заняла позицию “чума на оба ваших дома”, а ряд сталинистких групп выступил (с массой оговорок) за Януковича. Небольшое число троцкистских и анархических организаций, а также независимой демократической левой (стоящей левее социал-демократов) интеллигенции проявили себя крайне слабо, как правило, в общем и целом поддерживая демократические лозунги Майдана, но не поддерживая Ющенко»337. Таким образом, можно считать, что левые марксистские партии в условиях острого общественного противостояния оказались без методологической основы для того, чтобы определить свою позицию.

Более того, самые ортодоксальные марксисты, в общем, весьма благосклонно отнеслись к «оранжевой» революции, видя в ней признак подъема политической активности трудящихся масс. По мнению А. Бузгалина, “Майдан стал не просто массовой общедемократической акцией гражданского неповиновения. Он стал прообразом мирной народно-демократической (антиолигархической) революции, столь необходимой народам Украины”338. Конечно, любой открытый социальный протест – необходимая школа для воспитания гражданского чувства и обучения гражданским навыкам. Но в данном случае этот протест был инструментом для достижения вполне жесткой и ограниченной цели, не имеющей ничего общего с «мирной народно-демократической (антиолигархической) революцией». Чтобы не увидеть этого, надо было иметь на глазах фильтр, резко искажающий реальность.

Поделиться:
Популярные книги

Александр Агренев. Трилогия

Кулаков Алексей Иванович
Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.17
рейтинг книги
Александр Агренев. Трилогия

Пустоши

Сай Ярослав
1. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Пустоши

Барон нарушает правила

Ренгач Евгений
3. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон нарушает правила

Вперед в прошлое 3

Ратманов Денис
3. Вперёд в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 3

На границе империй. Том 9. Часть 2

INDIGO
15. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 2

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Совпадений нет

Безрукова Елена
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.50
рейтинг книги
Совпадений нет

Идеальный мир для Социопата 13

Сапфир Олег
13. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 13

Наследник в Зеркальной Маске

Тарс Элиан
8. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник в Зеркальной Маске

Королевская Академия Магии. Неестественный Отбор

Самсонова Наталья
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.22
рейтинг книги
Королевская Академия Магии. Неестественный Отбор

Proxy bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.25
рейтинг книги
Proxy bellum

Светлая ведьма для Темного ректора

Дари Адриана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Светлая ведьма для Темного ректора

Матабар. II

Клеванский Кирилл Сергеевич
2. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар. II

Академия

Сай Ярослав
2. Медорфенов
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Академия