На пороге «оранжевой» революции

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Затяжной характер политического кризиса, упорное противодействие Новотного и его сторонников Дубчеку, ряд скандальных происшествий 1968 г. (например, побег в США генерала Яна Чейны, сопровождаемый слухами о неудавшейся попытке военного переворота с целью возвращения к власти Новотного), ослабление цензуры – все это дестабилизировало ситуацию в обществе. Реформаторское крыло в руководстве КПЧ радикализовало свои шаги, выдвинув концепцию «социализма с человеческим лицом» и включив ее в «Программу действий», принятую в апреле 1968 г. в качестве т.н. «великой хартии вольностей» нового руководства. Кроме того, Дубчек разрешил создание ряда политических клубов и отменил цензуру. Это был ранний вариант того, что через 20 лет мы наблюдали в СССР под названием «перестройка и гласность».

Манящее

чувство свободы и независимости обретало новых и новых поклонников. Что же касается руководства КПЧ и правительства, то помимо общих слов о демократии и либерализации, новых идей и концепций по существу не высказывалось. Вот как пишет об этом один из идеологов «пражской весны», бывший секретарь ЦК КПЧ З.Млынарж (кстати, однокашник и сосед Горбачева по комнате в общежитии МГУ): «На протяжении целых трех месяцев партийное руководство решало вопросы, связанные с распределением кресел в верхушке партийного и государственного аппарата, и именно поэтому невозможно было приступить к осуществлению продуманной политики реформ. Общественность же не могла ждать окончания борьбы за кресла министров и секретарей ЦК. Накопившиеся, но не решенные за многие годы проблемы стали обсуждать открыто».

Компартия как инициатор перемен теряла время и уступала политическое пространство другим силам. В конце марта 1968 г. ЦК КПСС разослал партактиву закрытое письмо о положении в Чехословакии. В нем выражалось беспокойство советского руководства: «В Чехословакии ширятся выступления безответственных элементов, требующих создать „официальную оппозицию“, проявлять „терпимость“ к различным антисоциалистическим взглядам и теориям… Делаются попытки бросить тень на внешнеполитический курс Чехословакии и подчеркивается необходимость проведения „самостоятельной“ внешней политики. Раздаются призывы к созданию частных предприятий, отказу от плановой системы, расширению связей с Западом. Более того, в ряде газет, по радио и телевидению пропагандируются призывы „к полному отделению партии от государства“, к возврату ЧССР к буржуазной республике Масарика и Бенеша, превращению ЧССР в „открытое общество“ и другие… Следует отметить, что безответственные выступления в прессе, по радио и телевидению под лозунгом „полной свободы“ выражения мнений, дезориентирующие массы, сбивающие их с правильного пути, не получают отпора со стороны руководства КПЧ… Происходящие события в Чехословакии стремятся использовать империалистические круги для расшатывания союза Чехословакии с СССР и другими братскими социалистическими странами».

«Казалось, – вспоминал Андрей Сахаров, – что в Чехословакии происходит наконец то, о чем мечтали столь многие в социалистических странах, – социалистическая демократизация (отмена цензуры, свобода слова), оздоровление экономической и социальной систем, ликвидация всесилия органов безопасности внутри страны с оставлением им только внешнеполитических функций, безоговорочное и полное раскрытие преступлений и ужасов сталинистского периода („готвальдовского“ в Чехословакии). Даже на расстоянии чувствовалась атмосфера возбуждения, надежды, энтузиазма, нашедшая свое выражение в броских, эмоционально-активных выражениях – „Пражская весна“, „социализм с человеческим лицом“.

Происходило то, что А.Грамши называл подрывом культурной гегемонии политического строя. Этот подрыв осуществлялся посредством «молекулярной агрессии» в сознание людей – в виде потока множества сообщений самой разной формы и по самым разным вопросам общественной жизни. В русский язык это явление вошло под названием ползучий переворот.

В июне 1968 г. 300 историков новейшего времени, собравшиеся на философском факультете Карлова Университета, выступили с требованием свободы научной работы и беспрепятственного распространения еe результатов, высказались за свободную конкуренцию марксистских и немарксистских школ, потребовали освобождения исторической науки от политической и идеологической опеки, отказа от административных методов управления научной работой и создания автономных демократических организаций самих историков. В программных принципах первоначально

намеченного на лето 1968 г. ХIV съезда КПЧ, эти требования получили довольно полное отражение.

Советское руководство сочло Программу КПЧ ревизионистской, «ведущей к мирному перевороту в стране и к отрыву союзника от Варшавского Договора». По мнению Брежнева, чехословацкое руководство «разложило армию» и подорвало основы внешней политики ЧССР. 4 мая 1968 года состоялась встреча руководителей КПСС и КПЧ в Москве, но общего языка стороны не нашли. Реформы, особенно связанные с устранением цензуры в печати, встретили резкую критику в СССР, Польше, Венгрии, Болгарии и ГДР. Дубчек, однако, имел поддержку со стороны коммунистов Западной Европы, а также Румынии и Югославии.

ЧССР шаг за шагом шла к выходу из «советского блока». В СМИ и на непрерывных собраниях велись шумные кампании с требованием независимости во внешней политике, проводился сбор подписей за выход Чехословакии из Варшавского Договора и т.п. Резко усилились сепаратистские настроения с идеей раздела страны на три части – Чехию, Моравию и Словакию, нестабильным стало положение в районах с компактным проживанием венгерского населения.

Чехословацкое общество было расколото, рабочий класс дезориентирован. Командный состав армии и других силовых структур, прошедший подготовку в Советском Союзе, был в основном привержен идеям социализма и дружбы с СССР. Но пропаганда антисоциалистических организаций и клубов, получавших обильную материальную помощь с Запада, была очень интенсивной и квалифицированной. На Чехословакию вещали радиостанции «Радио Свобода» и «Свободная Европа», расположенные на территории ФРГ и находившиеся на содержании ЦРУ. Высока была активность американских спецслужб с территорий ФРГ и Австрии. КГБ были выявлены кадровые сотрудники ЦРУ и других спецслужб, приезжавших в 1967 году в ЧССР для вербовки спецгрупп и подготовки оппозиции. Были известны источники и каналы поступления финансовой помощи по линии спецслужб и идеологических подрывных центров.

С геополитической точки зрения для СССР возникла опасная ситуация в одной из ключевых стран Восточной Европы. Перспектива выхода ЧССР из Варшавского Договора, в результате которого произошел бы неизбежный подрыв восточноевропейской системы военной безопасности, была для СССР неприемлема. Это было в то время гораздо серьезнее, чем разговоры про «социализм с человеческим лицом» (для таких разговоров СССР стал уязвим гораздо позже).

На Западе «Пражскую весну» трактовали как процесс иного рода, нежели события в Венгрии в 1956 году. Здесь делали упор именно на стремлении Дубчека к обновлению социализма, в поддержке этого курса активную роль играла на Западе левая интеллигенция и особенно еврокоммунисты. Руководство КПЧ не бросало вызова интересам безопасности СССР, не выступало с предложением ревизии внешнеполитической ориентации Чехословакии, не подвергало сомнению членство Чехословакии в Варшавском договоре и СЭВ. Процесс шел «под знаменем Ленина». Но советское руководство не верило в идеализм и оценивало опасность прагматически.

Однако в Москве долго отклоняли мысль о проведении военной акции и вели интенсивные поиски мирного решения проблемы. Состоялся целый ряд многосторонних и двусторонних встреч и переговоров (последняя – переговоры на высшем уровне между Политбюро ЦК КПСС и Президиумом ЦК КПЧ в Братиславе в августе 1968 года). Чехословацкое руководство категорически отказалось принять предложения о размещении советского воинского контингента на территории ЧССР. Вариант военного вмешательства обсуждался в военном руководстве СССР в течение всего этого периода, но применение силы рассматривалось в качестве последней альтернативы.

Решение о вводе войск было принято на расширенном заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа и одобрено на совещании руководителей стран Варшавского Договора в Москве 18 августа. Формальным поводом послужило письмо-обращение группы партийных и государственных деятелей ЧССР к правительствам СССР и других стран Варшавского Договора с просьбой об оказании интернациональной помощи. К 20 августа была готова группировка войск, первый эшелон которой насчитывал до 250 тыс., а общее количество – до 500 тыс. чел.