На пороге «оранжевой» революции
Шрифт:
В дальнейшем «сатанизация» сербов была поставлена на широкую коммерческую основу. Власти Хорватии, Боснии и Герцеговины, а также албанская оппозиция Косова вскладчину наняли вашингтонскую пиаровскую фирму «Ruder-Finn Global Public Affairs» для ведения антисербской пропаганды с целью дестабилизации Югославии. В апреле 1993 г. директор этой фирмы Джеймс Харфф дал интервью Жаку Мерлино с французского телеканала TV-2. Он хвастался тем, как его фирме удалось создать антисербские настоения в еврейском общественном мнении, возложив на сербов вину за гибель евреев. Он сказал: «В хорватских лагерях исчезли десятки тысяч евреев, так что у еврейских интеллектуалов и организаций есть все причины для неприязни к хорватам и боснийским мусульманам. Наша задача состояла в том, чтобы изменить это отношение, и нам это замечательно удалось». Вина за гибель евреев была переложена на сербскую сторону. Сфабрикованные и опубликованные фирмой ложные фотографии сербских «лагерей смерти» были растиражированы западными СМИ.
Позднее силы ООН не смогли найти никаких доказательств существования таких «лагерей смерти». Репортажи о «лагерях изнасилований», которые якобы содержали сербы, также оказались сфабрикованными. После оккупации Боснии войсками ООН никто не заявил о каких бы то ни было признаках существования таких лагерей или медицинских документов о «волне беременных жертв», о которых сообщали западные СМИ.
Кампания 1993-95 гг. по сатанизации сербов была большим экспериментом по манипуляции сознанием западного обывателя. Была даже опубликована серия важных статей, посвященных «сатанизации» сербов как технологии. Главный вывод их был таков: если непрерывно и долго помещать слово «серб» в отрицательный контекст (просто включать в описание страшных событий и в окружение неприятных эпитетов), то у читателей и телезрителей, независимо от их позиции, возникает устойчивая неприязнь к сербам. Кроме того, надо, разумеется, не давать доступа к телекамере никому из сербов – любая разумная человеческая речь, произнесенная сербом (даже на постороннюю тему), снимает наваждение.
Как показатель того, что неприязнь к сербам действительно была искусственно создана, приводились два события и реакция на них общественного мнения (хотя подобных событий было немало). Первое – обнаружение войсками ООН на территории Сербской Краины, занятой хорватами, массовых захоронений мирных сербских жителей, убитых хорватскими боевиками в ходе операции «Гроза». Расследование велось двумя независимыми комиссиями – Миссией наблюдателей Европейского сообщества и группой экспертов ООН по правам человека. Как заявил корреспонденту газеты «Гардиан» видный дипломат (пожелавший остаться неизвестным), «доклады этих миссий не будут опубликованы, поскольку хорваты – союзники Запада». Этот дипломат, имя которого газеты не назвали, пояснил: «Существует нечто вроде пакта с Хорватией не открывать этот ящик Пандоры».
Похожие и даже гораздо меньшие преступления сербов вызывали в то время на Западе бурную реакцию, а часто и срочные бомбардировки с воздуха. В данном случае реакции западных политиков и прессы не было никакой. На основании этого социологи зафиксировали замечательный факт наличия в общественном мнении устойчивого двойного стандарта.
Второе событие, на которое обратили внимание социологи, – обнародование в начале 1996 г. того факта, что США переправили боснийским мусульманам оружия на 300 млн. долларов, которые ассигновала Саудовская Аравия. Переправили в нарушение эмбарго ООН, которое именно США обязаны были охранять и контролировать. Эти тайные поставки оружия начались уже при Дж.Буше (старшем) – для подготовки войны в Боснии, но в полной мере развернулись при Клинтоне.
Поставки велись через Хорватию, которая в уплату за соучастие в этой операции получила половину оружия. Иногда, при необходимости, совершались секретные ночные авиарейсы с оружием непосредственно в Тузлу, к Изетбеговичу. Если бы вскрылся факт нарушения эмбарго в пользу сербов, это повлекло бы огромный международный скандал и репрессии против сербов – с одобрения всей западной публики. В данном же случае не было никакой реакции.
«Поворотным пунктом» в решении НАТО начать войну против Югославии в 1999 г. стало т.н. «массовое убийство» в Рачаке (Косово). Согласно газете «New York Times», американский дипломат Уильям Уокер привез с собой операторскую группу агентства «Ассошиэйтед пресс» на место, где, по его словам, произошло массовое убийство 45 албанцев сербскими силами безопасности.
Французские газеты «Монд» и «Фигаро» поставили под сомнение его рассказ. Европейские эксперты позднее не смогли найти доказательств массового убийства в Рачаке. Французский военный корреспондент Рено Жирар писал: «Что больше всего поражает, – так это то, что материал, отснятый операторами AP, радикальным образом противоречит обвинениям Уокера». В январе 2004 г. финский патологоанатом Хелена Ранта, которая вела расследование этого дела, заявила, что в Рачаке погибли и албанцы, и сербские сотрудники сил безопасности. Эксперты-криминологи считали, что тела, найденные в Рачаке, принадлежали тем, кто погиб с обеих сторон во время боя между сербской полицией и косовской Армией освобождения. Х.Ранта заявила, что работа Гаагского трибунала (процесс против Слободана Милошевича) в отношении Рачака изобилует столь грубыми нарушениями, что не поддается никакому описанию.
В июне 2000 г. международная группа юристов собралась в Нью-Йoрке и признала военных и политических лидеров США и НАTO виновными в совершении военных преступлений против Югославии за период с 24 марта по 10 июня 1999 г. Главным обвинителем на этом процессе был бывший Генеральный прокурор США Рамсей Кларк. Были представлены материалы, доказывающие преднамеренный выбор гражданских целей при бомбардировках белградского телевидения, колонн беженцев и китайского посольства. В то время, как западные СМИ много внимания уделяли процессу над Милошевичем, в них не было упоминаний о нарушении Клинтоном американского законодательства при ведении войны в Югославии.
Война НАТО против Югославии в 1999 г. по своему значению как части программы установления Нового мирового порядка выходит далеко за рамки других региональных войн. Во-первых, США открыто заявили, что речь идет о войне, направленной на переустройство мира – войне цивилизаций. Н.Хомский приводит заголовок обзорной статьи в “New York Times” (4 апреля 1999 г.): “Новое столкновение Востока и Запада”. В этой программной статье сказано: “Демократический Запад, его гуманистические инстинкты коробит варварская жестокость православных сербов”107. Здесь нет привычных идеологических прикрытий модерна ХХ века, произошел откат к раннему расизму – гуманизм и демократичность представлены как инстинкты, как природное качество западного человека, который и является “правильным” человеком. Православные сербы, напротив, этими инстинктами не обладают, их инстинктом является “варварская жестокость”.
Агрессия в Югославию должна была стать прецедентом для того, чтобы узаконить отход США от главной нормы современного международного права – принципа суверенитета и невмешательства во внутренние дела государств. Взамен была выдвинута доктрина «гуманитарной интервенции», дающая НАТО право на военные действия против любой страны, где «нарушаются права человека». Юридическое признание этой доктрины затянулось, и пока что она реализуется по «праву сильного».
При этом агрессия НАТО не была оправдана никакими пусть даже ложными, но внешне рациональными доводами, поскольку с самого начала и эксперты, и официальные лица ООН предупреждали, что именно эта агрессия и приведет к настойщей гуманитарной катастрофе. В своем обращении по телевидению Клинтон заявил, что, начиная бомбардировку Югославии, «мы отстаиваем наши интересы, защищаем наши ценности и способствуем утверждению дела мира». Бомбардировки привели к исходу из Косово 350 тысяч беженцев, и, согласно заявлению Управления ООН по делам беженцев, подвергли опасности жизнь десятков тысяч из них.
Н.Хомский, который скрупулезно собирает подобные случаи отхода от рациональности в политике США, пишет о том, какое давалось объяснение бомбежкам Югославии в 1999 г.: “Расхожий тезис утверждает, что США нужно было что-то делать: они не могли просто оставаться безучастными наблюдателями в то время, как в Косово продолжались злодеяния. Этот аргумент настолько абсурден, что даже как-то странно его слышать. Предположим, что вы видите, как на улице совершается преступление, и понимаете, что не можете молча стоять в стороне – поэтому вы берете автоматическую винтовку и убиваете всех участников данного события: преступника, жертву, свидетелей. Должны ли мы воспринимать это как разумную и морально оправданную реакцию?”108.