На пределе: Серия 3 «Фостер»

Sandje

– Тебе нужно отдохнуть, Джиллиан. Поезжай домой. О нём здесь позаботятся сегодня.

– Я останусь, – Джилл облизнула пересохшие губы. – Мне будет спокойней, если я буду здесь.

– Тогда найди место, где сможешь хоть несколько минут посидеть в тишине. Выпей крепкого чая. Мне нужно заехать домой, чтобы Эмили не изводила себя. А потом встретить в аэропорту Гарри.

– Конечно. Я понимаю, – женщины обменялись ободряющими улыбками.

– К вечеру я ещё появлюсь здесь. Если что-то изменится, позвони.

– Конечно.

***

Организм Кэла и впрямь

оказался сильным и выносливым. Он быстро шёл на поправку. Его лечащий врач Адам Катнер сообщил, что пациент пришёл в себя и, получив все необходимые лекарства, спит, набираясь сил. Говорить о переводе в палату при отделении реабилитации было слишком рано, но к вечеру следующего дня, как и предполагалось, Кэла Лайтмана перевели в одиночную палату при реанимации. Оставив при пациенте круглосуточное наблюдение.

Джиллиан сидела у кровати Кэла с момента его перевода. Страх встречи с ним остался где-то позади. Теперь было только это трепетное чувство, которое обычно испытывают матери к своим детям. Хотелось защитить его, заботиться о нём.

Мужчина, руку которого она так нежно держала, всё ещё спал, давая Фостер возможность изучить его лицо без стеснения. Оно не было страшным, пугающим, отталкивающим. Скорей, выглядело так, словно, Кэл в очередной раз затеял игру, которая требовала допинга в виде чужого кулака. Мелкие царапины, усеявшие его лоб и щёки, глубокий порез на подбородке - всё это было незначительным, неважным. Пройдёт какое-то время, и от них не останется следа. Рубцы на голове затянутся, впрочем, за густыми волосами их никто бы и не увидел. Швы, наложенные хирургами в операционной, через неделю снимут, оставив на груди и спине, незначительные, бледные полоски, которые легко будет скрывать одежда.

Он был рядом, такой родной и близкий. Сейчас Фостер не могла точно вспомнить, когда ещё бы так рассматривала любимого мужчину. Когда ещё так ждала момента его пробуждения, и в то же время, так боялась этого.

Кэл осторожно открыл глаза. Яркий свет из окна палаты болезненно ударил в лицо. Прислушиваясь к своим ощущениям, с заметным разочарованием отметил, что не может сфокусировать зрение на предметах и людях, которые его окружают:

– Ммм… - невнятно пробурчал он, вновь прикрыв глаза.

Джиллиан привстала, склонившись к губам мужчины.

– Всё хорошо, Кэл, – она боялась, что он может не узнать её. Что вероятность частичной амнезии, всё же есть.

– Воды, - почти шёпотом попросил он, вновь открывая глаза.

– Прости, - она погладила его по волосам.
– Сейчас нельзя… тебе поставили капельницу с лекарством. Нужно немного подождать.

Он тяжело дышал. Его тело было горячим. Фостер заглянула ему в глаза, но встретила лишь неопределённый, беспокойно мечущийся из стороны в сторону взгляд. Мужчина, лежащий перед ней, был в растерянности.

Лайтман закрыл глаза. Нежные руки Джиллиан, поглаживающие его волосы, успокаивали и баюкали. Пульсирующая боль в голове постепенно стихала, оставляя неприятное напряжение внутри. Словно стальным кольцом

кто-то перетянул мозг, в надежде, что тот отзовётся на вторжение и даст отпор. Но сил не хватало, а стягивающее кольцо вызывало раздражение и усталость. Хотелось спать.

– Спи… - словно прочитав мысли мужчины, шепнула Фостер, продолжая поглаживать его волосы.
– Я буду рядом.

Лайтман хорошо слышал её голос. Она была его воздухом. Беспорядочные мысли постепенно уходили куда-то далеко, освобождая сознание, давая ему передохнуть.

Уже засыпая, он услышал где-то рядом голоса Зоуи и Эмили. Его губы дрогнули в подобии улыбки, в надежде, что это увидят те, кто были ему ближе и дороже всего на свете. Осознание, что все три любимых и дорогих женщины были сейчас рядом, вместе, позволило ему отдаться слабости и уснуть.

– Есть изменения?

– Адама Катнера назначили лечащим врачом. Он заходил сразу после того, как Кэла перевели в палату. Изменений в худшую сторону нет, в лучшую пока тоже… – Фостер устало опустилась на стул, давая Эмили возможность подойти к отцу ближе.

– Ясно!
– Ландау окинула бывшего мужа взглядом.
– Просыпался?

– Да, на несколько секунд. Просил воды, но врачи сказали, что во время капельниц нельзя.

– Что-то говорил?

– Я едва расслышала его просьбу. Катнер сказал, что он какое-то время будет говорить только шёпотом… – Фостер закусила губу и вновь устремила взгляд на лежащего в кровати мужчину.

– Ему очень больно? – спросила Эм, поворачиваясь к женщинам.

– Нет, ему дают обезболивающее. Не волнуйся, Эмили, он скоро поправится, – Джиллиан ободряюще улыбнулась. – Не успеешь оглянуться, как Кэл начнёт снова запрещать тебе ходить на свидания, проверять твои шкафчики и читать твои смс-ки.

– Нужно запретить ему работать за пределами фирмы. Пусть клиенты приходят к нему в офис! – девочка вновь повернулась к спящему отцу.

– Перевоспитать твоего отца нереально!
– участливо заметила Зоуи и пожала плечами.
– Выздоровеет, выпишется и помчится спасать мир.

– Он не Супер Герой. Пусть этим занимается кто-то другой.

– Ему нравится оказывать помощь тем, кто в ней нуждается. Такая вот у нас большая сумасшедшая семья, – прокурор, подойдя к кровати бывшего мужа, нежно погладила его руку, а затем торопливо пошла к выходу из палаты.
– Мне нужно возвращаться на работу. Рейнольдс привёз отчёты о работе, которую они выполняли по приказу президента. Хочу разобраться, что же всё-таки произошло там.

– Я останусь? – Эмили взглянула на Джиллиан в надежде, что та согласится с её решением. – Потом мы могли бы поехать домой.

– Как скажешь!
– Фостер перевела взгляд на Ландау.

– Уверенна, вы знаете, что вам делать. Пока.

***

Рейнольдс и Торрес сидели у кровати Локера. Иллай нервно постукивал пальцами по простыне, рассматривая замысловатые узоры на потолке:

– Зоуи обещала помочь с отчётностью!
– в продолжение разговора, сообщил Бен. – Президент должен знать о последствиях. Должен нести и ответственность.