На предельных скоростях

Сью Ники

– Иди домой, Абрамова, – Яр наконец-то отодвинулся от меня и засунул руки в карманы прямых черных брюк.

– Иди к черту, – выплюнула я, ощущая, как грудь заполняет обида. Не новая, ни в коем случае, старая; та, у которой должен был закончиться срок годности, но она продолжала жить в моей душе.

– Он тебе так сильно нравится? – и снова усмешка, полная неверия.

– А не может? – я отступила от раковины и сделала шаг навстречу к Яру. Посмотрела на него, гордо задрав подбородок. Он тоже не сводил с меня своих дымчатых глаз, напоминающих бездну, бесконечную

и далекую. Воздух между нами будто сгустился, сделался плотным, настолько, что мне было тяжело дышать. Сердце замерло, подушечки пальцев похолодели. Но это было до боли приятное ощущение, я словно впервые за три года пришла в себя, ощутила, каково это – быть человеком.

– Он не такой как кажется, – кинул Яр больно раздраженно. Казалось, в эту фразу он заложил отвращение и злость. Губы его скривились, правда, всего на короткий миг, потом Громов принял свое излюбленное выражение лица “мне на все наплевать”.

– И что? Какая тебе вообще разница, Громов? – мне так хотелось, чтобы Ярик заговорил, чтобы поведал о своем прошлом, о причинах резкого отсутствия. Что тогда произошло, почему он исчез, почему продолжает молчать. – Только не говори, что ревнуешь?

Я расправила плечи и сделала еще шаг, теперь мы были на интимном расстоянии.

– Очнись, – Яр поддался ко мне, его губы оказались рядом с моим ухом. – Он никогда не заменит меня. Ни-ко-гда, Абрамова.

Я открыла рот, желая высказаться, напомнить, что вокруг этого Мистера Крутого парня мир не крутится. У меня даже возникло желание ударить его, воспоминания, как Яр поцеловал Соню тогда в школе, отразились горечью. Но Громов опередил, он не дал мне и секунды на ответный шаг. Развернулся и покинул дамскую комнату, оставив после себя опустошенность.

Проклятье…

Глава 5

Когда я опомнилась и выскочила в коридор, желая догнать Ярослава, то не обнаружила его. Более того, той компании за столиком тоже не было, скорее всего, они ушли все вместе. Плечи у меня опустились, я вдруг почувствовала себя какой-то опустошенной, в ногах появилась слабость, захотелось поехать домой, плюхнуться в подушку и проспать до утра. Потом, правда, я заметила Андрея и поняла, что так просто закончить вечер не получится.

– О, нам уже принесли чай, – буднично произнесла, усаживаясь на свое место. Только сейчас я осознала, что у меня замерзли руки и горячий напиток будет очень кстати.

– Да, взял на себя смелость выбрать ежевично-манговый. Надеюсь, ты любишь фруктовые? – он взял прозрачный чайник, в котором кроме заварки плавали еще ягоды, и налил в мою кружку.

– Наоборот, я их обожаю. Спасибо.

– У тебя все в порядке? – Андрей оперся локтями о стол, не сводя с меня пристального взгляда.

– Да… А почему ты… в смысле… – моя уверенность сыпалась, словно карточный домик. Казалось, Куприн видел больше, чем я позволяла: целил прямо в душу.

– Показалось, что ты немного загрустила. Ладно, как насчет пирожного?

– Для поднятия боевого духа? – пошутила я, обхватив кружку руками.

– Вроде того.

В итоге мы заказали корзиночки и еще минут сорок сидели, болтали о всяком разном. Я больше не оглядывалась, старалась посвятить всю себя человеку напротив и нашему свиданию. Правда старалась! Хотя, когда уже после Андрей предложил подвезти меня домой, я отказалась: сослалась, что мне надо заглянуть к подруге. Куприн, к счастью, не стал настаивать, молча проводил до такси, подарив нежный поцелуй в щеку на прощание.

Он был… хорошим. Да, пожалуй, это идеальное слово. Но когда я ехала в машине с самым отвратительным освежителем воздуха, думала почему-то не о хорошем парне, а о Ярославе Громове, которого к этой категории отнести было невозможно. По крайней мере, не после его поступков и побега.

Сердце в груди изнывало от непонятных чувств, поэтому я позвонила Арту и напросилась в гости. Сережа принял меня с тарелкой шарлотки, которую приготовил к моему визиту. Вот же чудесник!

– Ты лучший парень на земле, я уже говорила? – спросила, проходя на кухню. Родителей Арта дома не было, они уехали на дачу, загород. Должны были вернуться ближе к ночи.

– Конечно, я вхожу в исключительную категорию “крутых” ребят, о которых должен знать весь мир, – он улыбнулся. Улыбка у Сережи всегда была наполнена добротой и чем-то родным, словно мы брат и сестра или даже больше. Рядом с Артом в воздухе витал уют.

– Надо подать заявку в красную книгу, чтобы тебя занесли.

– Я уже там, – Арт отодвинул для меня стул, сам сел напротив. – С рождения.

Усевшись, я обхватила руками кружку, согреваясь о тепло, исходящее от нее.

– Насчет Ярика, – прошептала, не сводя глаз с темно-красной жидкости. Мне надо было выговориться, иначе я бы взорвалась, как воздушный шарик.

– Я ничего не выяснил, там о нем либо не знают, либо не хотят говорить.

– Мы сегодня виделись, – сорвалось у меня. И сразу же в голове вспыхнули воспоминания, слишком яркие и немного болезненные. Хотя, может, я просто запуталась в понятиях.

– Да ну? Надеюсь, ты устроила ему допрос, а потом заставила встать на колени и молить о прощении?

– Получилось как-то не очень. Знаешь, – я наконец-то подняла глаза на Арта. Мне тяжело было подобрать правильные слова, которые смогли бы описать моё нынешнее состояние. – Там какая-то очень странная история. Все произошло на моем свидании.

– Подробности в студию.

И я рассказала: про Андрея, про то, как Яр о нем странно отзывался. Теперь мне и самой стало казаться, что мое новое знакомство окутано ореолом чего-то мало похожего на случайность. Арт внимательно выслушал, он ничего не говорил в процессе моего монолога, только изредка кивал головой и пил чай.

– Думаю, Яр не просто так тебе это сказал, – выдал свой вердикт Сережа. Он задумчиво потрепал рыжие кудри, затем откинулся на спинку стула и вздохнул. – Я слишком хорошо знаю Громова, там явно кроется причина.