На прицеле
Шрифт:
Вот теперь Фурц не скрывал своего удивления. Или, если быть более точным — полного изумления. Не каждый день увидишь такую картину, согласен.
Резерв внутренней энергии сократился — я потратил весь поступивший от пяти "искр" объём и прихватил немного сверху. Как результат — меня снова зашатало. Настолько, что Эмили была вынуждена схватить за плечо, чтобы помочь удержаться на ногах.
— Считай, что это мой уникальный талант. Но на твоём месте я бы никому о нём не рассказывал — есть шанс, что тебя сразу же возьмут в оборот.
Лицо хозяина дома было похоже на каменную маску, но абсолютно очевидно,
Несмотря на возражения Эмили и Нэйды, на улицу я отправился один. Перед тем, как выйти, набросил на себя старый длинный пиджак Фурца, который был мне велик. А голову прикрыл такой же старой шляпой-котелком, в которой зияла дыра. Теперь я был похож на обычного оборванца, который бредёт по своим делам.
Если присмотреться и понять, что меня шатает из стороны в сторону, ощущение только усиливалось. Оказавшись на улице, я понял, что сохранять баланс и шагать ровно, это весьма проблематичная задача. К счастью сильных приступов боли пока не было, но вот с координацией движений у меня что-то явно пошло не так.
Сверху начал капать дождь. Не ливень, но и не отдельные капли. Что-то среднее. Когда я в очередной раз поскользнулся и чуть не рухнул на землю, внутри мелькнула мысль, что возможно стоит вернуться назад, отказавшись от всей затеи. Но почти сразу погасла — расфокусированное сознание могло концентрироваться только на чём-то одном. И сейчас этим "чем-то" было уничтожение банды Дайла.
Поэтому я упорно шагал вперёд, держась поближе к стене. Разум скакал из одной позиции в другую. То я подключался ко всем конструктам разом, получая ощущение общности, то меня выбрасывало обратно в своё собственное тело. Всё происходило самопроизвольно, без моего собственного участия.
В какой-то момент чувство "общности" задержалось. Я чувствовал себя сотней конструктов, что мчались и прыгали по улицам, охватывая взглядами всё происходящее. Вот какой-то седой, но ещё сильный мужик рвёт на девушке одежду, пытаясь нагнуть её так, чтобы оприходовать. Прыжок и короткий клинок входит ему в бедро. Второй кадавр тоже взлетает вверх, вгоняя своё оружие в бок насильника и они мчатся дальше, оставив за спиной корчащегося обитателя Горницы.
Вот двое парней Дайла. Вряд ли кто-то кроме них станет расхаживать с огнестрелом на поясе. Прессуют какого-то парня. Слов не разобрать, но тот явно напуган. Рука около пояса — скорее всего там нож или какое-то ещё оружие. Но против двух револьверов этоне поможет.
К месту событий стягивается несколько "крыс". Одновременная атака и оба бандита заваливаются на землю. Один успевает схватиться за револьвер, но сделать выстрел я ему не позволяю — костяной клинок трижды входит в корпус, отправляя противника на тот свет.
Я вижу сразу десятки зданий и улиц. Чувствую запахи людей. Это Горница. И если я захочу, то могу очистить её полностью. Убить всех, кого считают недостойными жизни.
Едва не бросаю конструктов на парочку, что забилась в проулок, но вовремя отвожу их назад. Это всего лишь одна из местных шлюх, которая отчаянно работает ртом, подстелив под колени несколько раз
Из ощущения общности вырывают "искры", что появились после гибели людей Дайла. Ощущение лёгкой эйфории и вспышка тепла в груди привлекают внимание к собственному телу и я открываю глаза.
Сразу же закрыв их, поднимаю руку, чтобы протереть лицо. Я лежу на спине, посреди узкой улицы, а сверху меня поливает дождь. Нашарив шляпу, прикрываю своё лицо и начинаю подниматься.
— Тебе помочь, парень? Что-то случилось?
Вкрадчивый голос слышится неподалёку и я вижу подходящего тощего паренька. Изо всех сил старается держать на своём лице приветливое выражение, но я знаю таких типов. Ублюдок до последнего будет забалтывать тебя. Уверять, что всё в порядке и он просто хочет помочь или ему нужно что-то ещё. Расчёт на то, что обычный человек не привыкший к насилию, способен переступить эту черту только в крайнем случае. Если дать ему ощущение того, что на самом деле угрозы нет или хотя бы заставить сомневаться в этом, то он не станет пускать в дело нож, револьвер или свои кулаки. Законопослушные идиоты, которые боятся оказаться в полицейской камере, всегда проигрывают в этой “битве разумов”.
Жертвами "коллег" тощего паренька обычно становятся представителей средней прослойки. Те, кто чаще ходит пешком, а не ездят на кэбах или паромобилях. Люди, соблюдающие закон и опасающиеся его нарушения. Те, кто не сможет заставить себя ударить первым. И закономерно получает нож в бок, после чего их карманы обчищают и "говорила" бредёт по тёмным улицам, выискивая очередную жертву.
— Давай помогу. До дома тебя доведу. Эй, ты меня слышишь вообще?
Какого рицера он решил прицепиться к кому-то в Горнице? Подумал, что я не отсюда? Или соблазнился относительно нормальной одеждой, которая была видна из-за распахнувшегося старого пиджака? Возможно посчитал, что у меня водятся деньги.
Кое-как поднявшись на ноги, я опёрся спиной о стену. И расхохотался, заставив ублюдка остановиться. Сам не знаю, что меня развеселило. Возможно совокупность факторов в целом.
Опустив руку вниз, я нашарил рукоять револьвера и медленно вытащил оружие, взводя курок.
— Ты чего? Я же помочь хочу!
Не прекращая смеяться, я поднял руку с оружием. Морсаров выблядок наконец осознал, что за какую-то секунду из расчётливого охотника стал жертвой и попытался рвануть назад. А я нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела, крик "говорилы". Попал не туда, куда целился. Хотел разнести ему колено, но пуля вошла выше. Ничего. Это можно исправить. Повторно взведя курок, стреляю ещё раз. Вот теперь полный порядок — на выходе пуля должна была превратить его колено в клочья.
Шагаю к нему, периодически опираясь о стену. Несмотря на три прилетевшие "искры", состояние всё ещё крайне дерьмовое. Стая кадавров сейчас не движется — кружат на одном месте, либо затаились в укрытие. Я же медленно приближаюсь к ублюдку, который с трудом переворачивается на спину.
— Слушай, извини! Хорошо? Я же не знал, кто ты? Из парней Дайла ведь, да? У меня двадцать ларов — забирай. И я всегда честно долю заношу. Не стреляй, парень! А? Не надо!
Я снова расхохотался, заставив тощего испуганно скривить лицо. Что, страшно, рицеров кусок дерьма?