На прорыв времени! Дилогия
Шрифт:
«Надо, наверное, все же идти спать. Уже почти час ночи, а завтра вставать в шесть», – мысль лейтенанта прервал укус насекомого, больно ужалившего в шею. Пилот хотел было выругаться, как вдруг понял, что не способен языком даже пошевелить.
Расположился летчик в шезлонге, поэтому шума падения его тела диверсанты не опасались. Родригес поднял руку, показывая, что можно идти дальше.
Откуда-то издалека гулко проухала сова – Хорхе давал понять, что не зря он столько времени проводил на этом аэродроме, – обе вышки с охранниками уже были обезврежены.
– Луис, – едва слышный шепот
«Сколько?» – жестом спросил майор.
«Трое», – показал пальцы Луис.
Родригес кивнул. Затем, еще раз осмотревшись, негромко произнес:
– Центральные казармы. Луис, Тони – правое крыло, Рауль – центр, я – слева. Работаем тихо, не рискуем. Пошли!
– Рико?
– Рауль? – Майор раздраженно остановился, бросив вопросительный взгляд на старого сослуживца.
– С богом!
Вместо ответа Родригес кивнул, про себя отметив, что такие вот пафосные моменты посреди важнейшей операции на фиг никому не нужны.
Аккуратными перебежками приблизившись к зданию, группа бразильцев разделилась на две неравные части: команды Луиса и Тони свернули направо, к отдельно стоящим спальным помещениям летного состава, а Рауль и Рикардо двинулись к центральному входу.
Конечно, проникать в казармы через парадную дверь было бы полным безумием – особенно учитывая тот факт, что внутри присутствовал сосредоточенный дежурный (недавно назначенный командующий любил внезапные проверки бдительности – и если на периметр его не хватало, то в здании казарм он частенько доставлял неприятности часовым).
Но Рико и не собирался действовать настолько прямолинейно – на втором этаже смычки, соединяющей центральный корпус с правым крылом, присутствовало незапертое окно (постарался побывавший там еще днем Хорхе, чья группа в данный момент занималась зачисткой складов).
Бесшумно взлетев по стене, майор осторожно приоткрыл створку и закрепил веревку. Минутой спустя численность людей в здании немножко увеличилась…
Осторожно выглянув из коридора на лестничную клетку, Родригес пальцем поманил к себе старого сослуживца.
– Чисто. Рауль, двигай. На рожон не лезь, времени достаточно. Пошел! – Прочитав по губам командира приказ, капитан Астебио коротко кивнул и, махнув подчиненным рукой, исчез в глубинах центрального корпуса.
Группе Рико осталось самое сложное – казармы с большим количеством солдат. Учитывая, что Луис и Тони будут заниматься немногочисленными пилотами, а Рауль разберется с большим начальством, то остававшиеся в правом крыле армейцы были очень даже нелегкой добычей… но зато – самой интересной.
Негромко насвистывающий себе под нос что-то вроде «Добрая Мэри полюбит ковбоя, стоит парнишке вернуться с войны» кок не успел ничего понять, как и уже остывающий лейтенант Рон, – горло кольнуло, а спустя секунду изогнувшегося в предсмертной агонии паренька аккуратно опустили на землю одетые во все черное фигуры.
Умирающий повар попытался крикнуть, чтобы предупредить своих товарищей, – вот только здесь была не съемочная площадка фильма «Захват», да и кок оказался совсем не похож на Стивена Сигала…
На смену духовой трубке пришел пневматический инъектор – один укол, и спящему больше не суждено увидеть восход. Проходя комнату за комнатой, Родригес и его команда были словно всадники Апокалипсиса – после них живых людей не оставалось.
К моменту когда кто-то все-таки сумел поднять тревогу – один из подчиненных Хорхе не заметил заснувшего под грузовиком американца, – отвечать на угрозу было уже, собственно, некому. Дивизия воздушного десанта, выброшенного прямиком в порт, почти не встретила сопротивления, ибо самолеты, должные оказывать это самое сопротивление, одиноко стояли на аэродроме – без летчиков и технического персонала. Командование Сил Специальных Операций Южно-Американской Федерации не зря ело свой хлеб…
13 сентября 1946 года. 01:00, Панама, борт линейного корабля «Монтана»
Капитан Пичелли никак не мог уснуть. Весь день его мучило какое-то гнетущее чувство, сродни тому, что не давало ему покоя в день налета на Перл-Харбор. И хотя с тех пор прошло уже почти пять лет, морской волк прекрасно помнил это ощущение.
Гоняя команду весь день, офицер надеялся, что хоть это поднимет настроение, но с каждым часом становилось только хуже. Уже ночью, когда на небе зажигались звезды, капитан не выдержал и, приказав всем быть максимально бдительными, отправился в каюту – снимать напряжение и тревогу единственным известным ему способом – парой бокалов виски и сном.
В то время, пока капитан Пичелли боролся с тревогой и бессонницей, неподалеку от борта его корабля из воды появилась почти невидимая во тьме фигура. Водолаз, почти не таясь, подплыл к стальному гиганту и внимательно прислушался.
Было довольно тихо – самым громким звуком был плеск воды, бьющей по серой громаде американского корабля. Выждав некоторое время, человек в черном костюме исчез под водой.
Еще несколько минут спустя рядом с линкором вынырнуло уже несколько людей, ничем не отличимых от своего собрата, уверенно подплывшего к самому борту.
Первый – а в этой группе как-то не принято было называть всех по именам, позывные и не более того, – спокойно осмотревшись, извлек откуда-то необычные приспособления, весьма похожие на присоски. После чего начал двигаться по борту «Монтаны» вверх с такой скоростью, словно этот самый борт лежал в горизонтальном положении.
Появление на палубе прошло незамеченным – вахтенный матрос, как раз проходящий мимо, даже не успел ничего понять, – темнота за бортом вдруг словно сгустилась, обретя плотность, и пульнула в шею острой иголкой. Прежде чем паренек в форме успел что-то сделать, он уже лежал на палубе, а Первый закреплял тросы. Впервые за много-много лет боевой корабль подвергался абордажу.