На прорыв времени! Дилогия
Шрифт:
Ночь мы встретили разбросанными поротно и повзводно вдоль шоссе на Брест. Командиры предупреждали о бдительности и о том, что немцы могут устроить большую провокацию, как бы не больше, чем на Халхин-Голе. Помнится, ездовые полевых кухонь рассказывали, что в Брестской крепости диверсанты подожгли склад с боеприпасами и теперь оттуда вывозят и выводят все, что можно.
Всю ночь бойцы окапывались и маскировались. Из Бреста тянулись колонны подвод и машин. Навстречу колючей змеей прополз стрелковый полк.
Мой
Утро началось с гула моторов над головами и далекого грохота. Немцы обстреливали военные городки и лагеря в Пинске, Березе и других близлежащих селениях. Помню, мы видели, как наши истребители перехватили немецкую эскадрилью и в коротком бою сбили несколько самолетов, но и сами понесли потери. Одна из рот, прочесывая лес, подобрала трех наших летчиков и выловила двух немецких, выпрыгнувших с парашютами.
Три дня наш полк обеспечивал тылы 4-й армии. Тогда было очень тяжело, но все сражались изо всех сил и не жаловались. А на четвертый день перегруппировавшиеся немцы прорвались на стыке с 10-й армией и рванули к Слониму. В Кобрине и Березе отбивались сводные отряды из тыловых частей, маршевых рот, выздоравливающих из госпиталей. Но удержать город не смогли и откатились. Фон Клюге рванул за отступающими советскими войсками, надеясь не дать им закрепиться на других рубежах: Ему оставалось меньше пятидесяти километров до танковой группы Гота, когда утром 1 июля начался контрудар Особой армии.
Еще до войны ходили слухи о том, что в лесах Белостокского выступа в глубокой тайне развертываются корпуса с новейшими танками и артиллерией. С первых дней войны их реактивные минометы и тяжелые орудия наносили удары по фашистским войскам, но их основная сила никак не проявляла себя, спрятавшись от немецкой авиации под раскидистыми беловежскими дубами. Но теперь, пропустив мимо себя бронированное острие немецкого наступления, они ударили в мягкое подбрюшье, перерезая кровеносные жилы снабжения и связи.
4-я армия была связана и измотана оборонительными боями, и Богданов смог выделить для контрудара только наш полк и сводный отряд – остатки 22-й танковой дивизии. Однако немцы утром 3-го, деморализованные и дезорганизованные ночными атаками и артналетами, не смогли оказать серьезного сопротивления, и нам удалось захватить мост через Ясельду. В обе стороны от него шоссе было густо заставлено сгоревшими и подбитыми грузовиками – обозами немецкой 17-й танковой дивизии. Змея II танковой группы была рассечена на несколько частей, которые теперь судорожно пытались соединиться в единое целое.
Однако в первый день немцы смогли организовать только несколько воздушных налетов на наступающие советские войска. А ночью отряд из нескольких танков и грузовиков с горючим и боеприпасами пытался просочиться к окруженным лесными дорогами, но попал в предусмотрительно организованную нами засаду и был рассеян. Утром на поле боя насчитали четырнадцать немецких танков и бронетранспортеров и восемь наших.
Уже 5 июля немцы подтянули артиллерию и пехоту. Мы держались несколько дней, отбив четырнадцать серьезных атак и понеся при этом большие потери. В результате наш командир принял решение отойти к югу. Но мост мы взорвали, и все возможные места для немецкой переправы находились в зоне досягаемости нашей артиллерии».
Вот так, образованием так называемого «Слонимского мешка», и завершился первый этап Белостокско-Минской оборонительной операции. В этих воспоминаниях ярко прослеживается весь гений советского руководства и товарища Сталина, вовремя осознавшего, что полностью не допустить на свою территорию фашистские войска не удастся. Великолепно исполненный «диверсионный акт» с взрывом складов в Брестской крепости фактически спас две дивизии от уничтожения.
Особо стоит также отметить великолепную работу по засекречиванию Особой армии. Даже советские солдаты не знали о ее существовании и подготовке, более того, даже сейчас, столько лет спустя, в открытом доступе практически отсутствуют данные о формировании, вооружении, дислоцировании до войны этой действительно Особой части РККА. Ее командующий, тогда еще генерал армии Лаврентий Георгиевич Ледников, до сих пор остается фигурой с множеством пробелов в истории его личной и общественной жизни, что может вызывать лишь уважение к методам работы советских специалистов. В то же время это вызывает также и сожаление, не давая в полной мере насладиться знанием о становлении одного из лучших военачальников в истории России и Советского Союза.
15 июля 1941 года. Москва, Кремль.
– Таким образом, товарищ Сталин, мы отрезали группу армий «Центр» от группы армий «Юг», – докладывал, как обычно, маршал Шапошников. – Скапливающиеся у вермахта проблемы со снабжением, вызванные нехваткой подвижного состава с нужной колеей и действиями нашей авиации, привели к фактической остановке наступления. Тем более что мы развернули целую войну против немецких снабженцев. А также, в свою очередь, уже перебросили шестнадцатую армию к Бресту и двадцатую армию под Минск. Подготавливаем атаку на вторую полевую армию вермахта.
– И как дэла у нас в Минске, Борис Михайлович?
– Враг все же сумел войти в город, однако взять его не может. Бои идут за каждый дом, каждую улицу, каждый подъезд. Иногда даже за каждую квартиру. Концепция «тотальной войны» оказалась весьма эффективной. – Шапошников эмоционально взмахнул рукой. – На данный момент вермахт контролирует примерно треть города. Однако данный успех достигнут немецкими войсками за счет огромных потерь в людях и технике.
– Хорошо, Борис Михайлович, продолжайте.
– Итак, касательно наступления. Силами шестнадцатой армии и четырнадцатого механизированного корпуса мы нанесем удар по второй полевой армии вермахта в направлении Белостока. Одновременно с этим двадцатая армия, совместно с тридцать четвертым, сорок четвертым, вторым стрелковым и седьмым механизированным корпусами нанесет удар по немцам в районе Минска по направлению к Гродно. Кроме того, двадцать вторая и девятнадцатая армии нанесут удар по частям третьей танковой группы Гота и девятой армии вермахта, с целью не позволить им перебросить резервы на помощь второй армии немцев. Таким образом, в случае удачи данной операции над группами армий «Север» и «Центр» нависнет реальная угроза окружения, особенно над последней, а также рассечения на два «котла». – Увидев недоверчивое покачивание головой Сталина, Шапошников продолжил: – В этой операции мы применим реактивные системы залпового огня БМ-13. Они не сравнятся, конечно, с системами Особой армии, но в то же время у нас их значительно больше. Кроме того, часть снарядов снабжена напалмом. Это должно оказать значительный эффект морального характера.