На пути 'Тайфуна'
Шрифт:
Обещанная Весельчаковым роща действительно стояла на бугорке. Хотя в темноте сам холмик не было видно, но мы почувствовали, что тропинка пошла в гору. Несмотря на темноту, старожила этих мест уверенно подвел нас к большому дереву. Я вздохнул с облегчением, провод в катушке уже заканчивался.
Скинув сапоги, и аккуратно положив автомат, я ухватился за толстую нижнюю ветку и стал карабкаться на дерево. Артиллерист, не снимая со спины катушку, полез за мной. Уже минут через пять он сидел на самом верху, и поудобнее устраивал телефон в развилке ветвей. Когда мне удалось забраться на соседнюю с ним ветку, лейтенант
– Ну давай Гусев, теперь ты командуешь - Мне осталось только достать старый потрепанный бинокль, и наблюдать за происходящим.
Естественно, никакого хутора я в темноте не нашел. Младлей несколько раз показывал мне направление, куда надо смотреть, пока я случайно не заметил несколько огоньков, почти незаметных за стеной деревьев. В бинокль стали видны темные строения с освещенными окнами, и серые фигурки солдат, расхаживающие вокруг.
– Вот немцы сволочи, не заботятся о светомаскировке. Ну мы им сейчас посвети, - бурчал я, довольный, что все складывается удачно.
Свиста снаряда с такого расстояния было не слышно, поэтому сначала я заметил яркую вспышку, чуть не ослепившую меня через стекла бинокля. Секунд через пять долетел грохот разрыва, и сразу же, но уже потише - буханье от выстрела гаубицы.
– Перелет двести тридцать.
– При десятикратном увеличении оптики дистанция полтора километра, это не расстояние. Хутор был виден как на ладони, и артиллерист спокойно корректировал огонь своего орудия.
Секунд через двадцать за лесом снова вспыхнуло, но я уже смотрел без бинокля. Теперь снаряд лег всего метрах в тридцати от цели, и в третий раз отстрелялся уже весь дивизион. Стена огня накрыла цель, и я засомневался, что там кто-нибудь может выжить. Как и обещал капитан, всего по хутору произвели двенадцать залпов. Теперь вместо сплошной стены огня осталась только россыпь огоньков, отсюда кажущихся игрушечными - догорали остатки домов и сараев, разбросанных взрывами по окрестностям.
Уже спускаясь вниз, я решил, что обратно лучше не идти - всполошенные ночным обстрелом немцы должны были усилить бдительность. А вот прогуляться в сторону штабных развалин не мешало бы. Разведчики согласились со мной, что там нас может ждать много интересного, и мы трусцой отправились к хутору, ориентируясь по отблескам пожара.
Уже на подходе стали слышны взрывы со стороны села, которое сейчас должен был осаждать наш батальон. Моего скромного опыта уже хватало, чтобы отличить разрывы снарядов и мин маленьких ротных минометов. Потом добавилась трескотня пулеметов, сильно ослабленная расстоянием.
Прежде, чем выходить к хутору, расположенному на открытой поляне, мы залегли в зарослях и внимательно его осмотрели. Целых строений, естественно, не осталось. Повсюду были разбросаны горящие бревна и доски, виднелись остовы сгоревших легковушек и грузовиков.
Как можно было ожидать, почти все обитатели фашистского логова погибли или были тяжело ранены. Несколько выживших, видимо находившихся в дозоре, хлопотало вокруг развалин, вытаскивая уцелевших офицеров. Заслышав шаги со стороны своих позиций, они ничего не заподозрили, а немецкая форма позволила нам спокойно приблизится метров на тридцать. Семь автоматов
Бойцы разошлись парами, чтобы отыскать выжавших, и хлопки выстрелов говорили о том, что такие здесь еще были.
К счастью, раненый офицер, которым немцы занимались перед нашим приходом, сидел в сторонке когда мы открыли огонь, и наши пули его не задели. Я подошел к нему, настороженно озираясь по сторонам - в развалинах могли скрываться недобитые фашисты.
В знаках различия вермахта я не разбирался но, судя по роскошным погонам, пленный был высокого ранга. Раны на плече и на голени, очевидно, были не опасны для жизни.
Офицер тут же начал что-то быстро рассказывать, показывая на себя. Видимо доказывал, что он важная птица, которую не нужно убивать. Насколько я уловил из его бормотания, он был полковником и начальником штаба дивизии.
Убедившись, что опасности нет, я достал ракетницу и выпустил сигнальную ракету желтого цвета, показывая, что здесь свои. Об этом мы заранее условились с Ивановым. Хотя по первоначальному плану после корректировки артогня я должен был возвращаться обратно тем же путем, каким пришел, но запасные варианты отхода мы тоже предусмотрели. В ответ над лесом, меньше чем в километре отсюда, взлетела зеленая ракета. Это означало, что наш отряд уже был на подходе. Тем временем бойцы уже закончили зачистку остатки хутора, и теперь разошлись дальше, проверяя, не осталось ли дозорных поблизости.
Вдруг, один из разведчиков стремглав помчался ко мне. Я тут же упал за ближайшее бревно, и выставил автомат, ожидая, что по нам вот-вот начнут стрелять.
– - Товарищ старший лейтенант, там, там, - боец не мог подобрать слова - там такое.
Я встал, стряхнул пепел, прилипший к одежде, и спросил - опять мирных жителей убили?
– - Да, там, в овражке... лежат... весь хутор... всех расстреляли... даже не закопали.
Судя по скривившемуся лицу полковника, он прекрасно понял, о чем идет речь, и опять быстро забормотал, видимо, оправдываясь.
– - Вот сволочи!
– Я глубоко вздохнул несколько раз, и скомандовал - Боец, смотрите внимательно вон туда - и махнул рукой в сторону леса, после чего изо всех сил пнул немца по раненой ноге.
– - Жить ты будешь, скотина, а вот ходить на своих двоих вряд ли.
Вдохновленный моим примером, разведчик, видимо считающий, что немец воет недостаточно громко, тоже решил поучаствовать в экзекуции.
– - Товарищ старший лейтенант посмотрите туда. Там, кажется, наши уже подходят.
– - Боец, отставить избивать пленных.
– - Но вы же...
– - Вы разве видели, как я его бил?
Видя, что Осипов никак не может успокоиться, я стал объяснять ему текущее положение дел.
– Вот смотрите, товарищ красноармеец: Сначала мы взяли в плен унтера, допросили, и он рассказал нам о местонахождении вражеской батареи. Мы эту батарею захватили, и взяли в плен офицера. Этот офицер уже рассказал нам, где находится штаб дивизии.
– я показал рукой на дымящиеся бревна.
– Теперь этот полковник тоже расскажет нам много важных вещей, и со временем мы так и до Гитлера доберемся. А если его сейчас все начнут лупцевать, то он сдохнет, и мы потеряем важный источник информации.