На пути к югу
Шрифт:
Флинт закрыл глаза. Храп Пелвиса перешел в грохот бетономешалки, и даже Мамми начала негромко повизгивать во сне.
Какое удовольствие было бы навсегда сказать “пока!” этой парочке. Этот жирный придурок со своей шавкой нужны ему как четвертая рука.
Потом Флинт подумал о музыкальных способностях Пелвиса, которые любитель таких кошачьих концертов, несомненно, оценил бы, и о бармене, который сказал: “Ох, стать бы, мне его менеджером! Уехать к чертям из этих болот, разбогатеть и никогда не оглядываться назад”.
А затем Флинт понял, что должен уснуть, чтобы
Вот и он: чудесная изумрудная зеленая лужайка, окно на фасаде, четыре трубы. Дом, где он родился, который был где-то рядом, в этой стране, и в то же время бесконечно далеко. Флинт пошел по лужайке к дому, но, как всегда, не смог дойти до него. Дом всегда отодвигался, независимо от того, как быстро шел Флинт во сне. Он даже слышал звук собственных шагов – шорох лакированных черных туфель, приминающих мягкие стебли травы. Он чувствовал на лице теплый летний ветерок и видел собственную тень, двигающуюся впереди него. Ему нужно спешить. Но белый особняк опять отступил, словно в насмешку. В этом доме жили его мать и отец, и если бы ему только удалось войти в дверь, он мог бы попросить их принять его, он мог бы сказать им, что простил их за то, что они отказались от него, когда он был трехруким ребенком с дополнительной безглазой головой на боку. Он мог бы показать им, каким он стал» – воспитанным и рассудительным, – и сказать, что любит их, и что если они возьмут его в этот дом, он обещает… он клянется Богом… что им никогда не будет за него стыдно, и…
БУ-У-У-М!
Грохот вырвал Флинта из сновидения. Он сел на кровати, сжимая пистолет в побелевшей руке. Его первой мыслью было, что Ламберт свихнулся и пытается сдвинуть кровать, чтобы подтащить ее к нему. Флинту, и придушить его свободной рукой.
Дэн тоже сел; оглушенный этим грохотом, он плохо соображал. Наручник врезался ему в запястье. Они с Флинтом взглянули друг на друга, и каждый был озадачен. Мамми залаяла, а Пелвис забормотал что-то бессвязное, возвращаясь из глубокого сна.
В эту минуту в комнату кто-то вошел.
– Они здесь! У него пистолет! – крикнул вошедший и бросился на Флинта. У того не было времени решиться на выстрел; а в следующее мгновение на его плечо обрушился тяжелый удар, и боль пронзила руку до кончиков пальцев. У него отняли пистолет, и чья-то жилистая рука схватила его за горло. Флинт начал отбиваться, но рука сжалась крепче, и он обмяк. В комнату вошел еще один человек – мужчина в грязной желтой рубашке и синих джинсах:
– Именно этот сукин сын подстрелил Вирджила.
Эй, Док! Это он!
При упоминании, этого имени Флинт похолодел. Вошел Док. Легким прогулочным шагом. Он по-прежнему был в своей гарвардской футболке, но джинсы сменил на модные летние брюки, а темные очки – на очки с обычными стеклами. Док улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Его длинные волосы были собраны в хвостик и перетянуты резинкой.
– Ну, теперь ты уже не надеешься провернуть свое “бей и беги”? – сказал он, приподняв Флинту подбородок. Флинт не ответил; он не мог вымолвить ни слова. По-прежнему улыбаясь. Док огляделся и увидел Дэна в наручниках.
– А это что еще такое? Кто ты, приятель?
– Дэн Ламберт. – Дэн еще не совсем пришел в себя, и происходящее казалось ему продолжением сна.
– А я – Док. Рад познакомиться. Монти, приведи сюда старину Пелвиса!
Через несколько секунд Пелвис влетел в дверь и рухнул на четвереньки. За спиной у него показался кряжистый человек с узкими, как щелки, глазами, коротко стриженный, с колючей каштановой бородкой и небольшими усиками. Он держал за шкирку рычащую Мамми.
– Взгляни, что я себе подыскал!
– Пожалуйста… – Лицо Пелвиса было искажено от страха, глаза опухли со сна. – Пожалуйста… Это моя собака.
– Нет, – нагло сказал Монти. – Моя.
– Он не ел собак с прошлой недели, когда как-то ночью проголодался. – Док поставил ногу в армейском ботинке Пелвису на плечо. – Лежи, мальчик!
– Мое… горло, – задыхаясь, просипел Флинт человеку, который держал его за шею. – Ты… раздавил мне… гортань.
– Ай-ай-й-й-й-й, наш приятель Флинт едва может говорить! Это что, жалоба? – Док покачал головой, изображая жалость. – Ну, облегчи его участь.
Хватка немного ослабла.
– Мы не хотим причинять никому из вас никакого вреда, мои чудные парни, – продолжал Док. – До тех пор, пока не получим возможность сплясать на ваших яйцах, я имею в виду. А потом придумаем еще что-нибудь.
– Что происходит? – спросил Дэн. – Кто вы?
– Я это я. А кто ты?
– Я уже сказал. Меня зовут…
– Нет. – Док приложил палец к губам Дэна. – Кто ты, в том смысле, почему на тебе наручники?
– Послушай, – сказал Флинт и услышал, как дрожит его голос. – Просто выслушай меня, хорошо?
Док склонился над ним и приложил к уху сложенную чашей ладонь.
– Произошла ошибка, – сказал Флинт.
– Он говорит, ошибка, – пояснил Док остальным.
– Чертовски большая ошибка! – сказал человек в желтой рубашке. – Ты ранил нашего друга. Сделал его калекой. Теперь не жди ничего хорошего.
– Тссс, – прошептал Док. – Дай человеку сплести себе петлю, Митч.
Пришло время решать, что дороже. Мелкие капли пота блестели на лице Флинта. Он сказал:
– Я – охотник за наградой. Из Шривпорта. Точнее, мы оба. – Он кивнул в сторону Пелвиса. – А человек в наручниках – убийца, которого разыскивает полиция. Награда за его голову составляет пятнадцать тысяч долларов. Мы преследовали его от самого Шривпорта, а теперь везем его обратно, – Ага, сначала ты был космонавтом, а теперь стал мастером “взять живым или мертвым”. – Док взглянул на Дэна. – Это правда?
Дэн кивнул.
– Я не могу расслышаааать те-е-бя-а-а-а!
– Это правда. – Дэн видел, что этот человек накачан наркотиками, но это было еще не так страшно. Гораздо больше его пугал автоматический пистолет сорок пятого калибра у Дока за поясом. Здоровенный бородатый сукин сын по имени Монти носил на бедре кобуру, из которой торчала перламутровая рукоятка 38-го, а через плечо у того, кто держал за горло Флинта, был переброшен автомат системы “инграм”. Пистолет Флинта он взял в свободную руку.