На пути Кортеса
Шрифт:
Население самого южного города княжества, заложенного, почти пять лет назад экспедицией под руководством Емелина, в описываемом нами 1515 году, насчитывало уже почти три тысячи человек: белых поселенцев и индейцев, прибывших сюда с восточного побережья Атлантики и Великих озер. Растили маис и хлопок, добывали соль, охотились, занимались ремеслами, ловили рыбу, но одним из главных источников дохода для местных жителей была все - таки торговля. С юга, с далекого Юкатана в город регулярно приходили целые караваны больших лодок привозивших: хлопок и разноцветные ткани из него, перец и ваниль, золото, драгоценные камни и самый дорогой товар - плоды какао. Завозили
Открытый возок, на сиденье которого, на мягких подушках удобно расположилась наша героиня, шустро катил по центру города, мимо сложенных из камня или сосновых бревен одно - двух этажных домов, лавок, мастерских, занятых своими повседневными, пока еще мирными делами и заботами горожан. Недолгое путешествие закончилось у рубленного из сосны большого, в три поверха терема в северно-русском стиле. Оставив транспортное средство под присмотром кучера, Светлана быстро поднялась по ступеням высокого крыльца и была препровождена учтивой прислугой в покои военного коменданта Новороссийска.
В просторной трапезной воеводского терема царила деловая, рабочая атмосфера. Двое мужчин, склонившись над расстеленной на большом столе картой, о чем-то громко спорили между собой, третий сидящий на широкой лавке у окна спокойно наблюдал за ними, неторопливо попивая что-то из большого стеклянного кубка, в разговор не вмешивался.
Появление губернаторши на военном совете оказалось несколько неожиданным. Стоящие у стола спорщики замолкли, прервавшись на полуслове, один из них, хозяин покоев - коренастый, русоволосый бородатый мужчина лет сорока приветливо, дружески улыбнувшись и приложив руку к груди, поклонился.
– Проходи Светлана Лексевна. Поздорову ли? Детишки как?
– Благодарю Охрим Иванович - склонила голову Светлана - все благополучно. Было. До сегодняшнего дня.
– А, что так? Нешто беда у тебя какая приключилась?
– Хватит Охрим!
– резко ответила женщина - я все знаю! Война у нас.
– А так вот ты о чем - отмахнулся воевода - Да господь с тобой. Разве ж то война. Ну, забузили басурмане малость, так мы быстро их угомоним. Ты сударыня не бойся, лучше домой ступай к деткам. Твое дело детишек наших грамоте и вежеству учить. А ратное дело не бабье, сами уж справимся.
– Охрим Иванович - вкрадчивым голосом начала Светлана - ты супруга моего уважаешь?
– А как же, матушка моя?
– удивленно поднял брови воевода - вот уж почитай пятнадцать годочков мы с Константином твоим друзья-побратимы, и дружба та и нашей, и вражьей кровью скреплена. Ты же для меня как сестрица родная, да и дочка младшенькая моя нешто не крестница тебе? И город, что супруг твой на меня оставил блюсти буду в целости, на чем и крест государю нашему целовал. Разве хоть раз в том усомниться я повод давал?
– Вот и я своего мужа очень люблю и уважаю. И за женщин, детей, которые в городе живут я перед ним и перед своей совестью в ответе, и не могу оставаться спокойной, когда им угрожает опасность. Но и ты прав, война дело не женское, и в ваши мужские дела я не полезу, в уголочке тихонько
– Ну и ладно, коли так-то - наконец согласился Охрим, и на некоторое время совсем забыл о своей гостье, вернувшись к не терпящим отлагательства делам.
А дела эти, несмотря на весьма бодрые заявления, обстояли не так уж и безоблачно.
– Это что же выходит, господин полковник, в помощь казачкам тебе и отправить то некого - воевода обернулся к своему собеседнику, высокому крючконосому мужчине лет тридцати пяти затянутому в офицерский мундир зеленого сукна с синим воротником и обшлагами.
– В том и беда, Охрим Иванович - развел руками командир второго линейного Новороссийского, стрелкового полка Корней Лыков - самим бы случись чего устоять. Если вороги большой силой на нас наваляться, вся надежда на ополчение.
Регулярных войск, которые можно было бы отправить на помощь осажденному Новочеркасску, в его распоряжении не было, от слова совсем. Первая рота, несла службу в Константиновском редуте. Снять ее оттуда не подвергая город и его окрестности, населенные принявшими покровительство княжества индейцами туника, опасности вражеского вторжения, не было никакой возможности. Вторая ушла в поход в качестве десанта на судах южной эскадры, направившейся с торговой и дипломатической миссией к Юкатану. Два взвода третьей стояли гарнизонами по прибрежным фортам, защищавшим вход в озеро Оква-та. Таким образом, оставался всего один взвод, в обязанности которого входило посменное несение дозорной службы на заставе в устье Миссисипи и караулов непосредственно на городских улицах.
– Так - огладил окладистую бороду воевода - ну городовой полк, почитай сотен шесть я исполчу. Да только, что это за вояки сам знаешь.
– Ну, уж всяко не хуже дикарей будут.
– Не хуже - согласился Охрим - а если еще и туники воев дадут то за тыщщу оружных соберем, да твои солдатушки почитай один пятерых басурман стоят.
– Кхе, пяти - усмехнулся Лыков - бери больше. Да одной ротой я ту тысячу в чистом поле мигом разгоню, даже не взопрею. А коли в укреплении стоять, то и трех тысяч супротив моих орлов мало будет.
– И то верно - воевода обернулся к сидящему у окна человеку - ну а ты Павел Францевич, чего скажешь? Что твои людишки бают, дадут туники воев?
– А куда им деваться, сударь воевода?
– начальник местного отдела госбезопасности Пауль фон Пфорцхайме невозмутимо отставил кубок, аккуратно промокнул губы белоснежным платком - они ведь теперь с нами как вы русские говорите: "одной веревкой привязаны". Падет редут и натчи их в первую голову вырежут.
– Ну, что ж, значит, исполчаем воев и крепко на редуте становимся, чтобы ворога к городу не пустить. А еще велю я снарядить лодью с пушками, чтобы вверх по реке прорвалась, государю весточку послать надобно, да и маскоги в помощь нам поднимутся. А там зажмем басурман с двух сторон, да и вдарим всей силой. Даст господь, так и казачков выручим.
– А продержатся ли до той поры? Крепостица то у них так себе, одно название - с сомнением протянул Лыков - пока маскоги войско соберут, сколько времени пройдет. Можем не поспеть.
– На все воля божья - перекрестился воевода - только сам понимаешь некого им в помощь отправлять. Сколь ни то да продержатся и нам дадут время на сборы.
– Да, что же вы такое говорите?
– не выдержав, вскочила со своего места Светлана - как можно? Там же люди, женщины, дети. А вы их уже списали! Со счетов сбросили! Мы должны сделать все, чтобы их спасти!