На пятьдесят оттенков светлее

Джеймс Эрика Леонард

О, нет. Я изворачиваюсь на его коленях, обхватывая его ногами, и обвиваю его голову руками.

— Прости. Правда. Не сердись на меня, пожалуйста, — я целую его, и следом — уголок его рта. Мгновением позже он показывает на другой уголок, и я улыбаясь целую и его. Он показывает на нос, я и его целую. Он усмехается и обнимает меня.

— О, миссис Грей, что же мне делать с вами?

— Я уверена, ты что-нибудь придумаешь, — шепчу я. Он ухмыляется и, неожиданно извернувшись, опрокидывает меня на плед.

— Как

насчет того, чтобы я сделал это сейчас? — похотливо улыбаясь, шепчет он.

— Кристиан! — изумленно вскрикиваю я.

Вдруг раздается пронзительный крик Теда. Кристиан с легкой грацией пантеры молниеносно вскакивает на ноги и устремляется к источнику звука. Я следую за ним в гораздо более ленивом темпе. Я не так беспокоюсь, как Кристиан — это не был тот крик, который заставил бы меня нестись семимильными шагами.

Кристиан подхватил Теда на руки. Наш малыш безутешно плачет, показывая на землю, где липкой массой лежат остатки его фруктового льда, тая в траве.

— Он его уронил. — грустно говорит Софи, — Я могла бы дать ему свой, но уже доела его.

— Софи, дорогая, не переживай, — глажу я ее по голове.

— Мамочка! — вопит Тед, протягивая ко мне ручки. Кристиан отпускает его неохотно, когда я приближаюсь к ним.

— Там, там. Лед, — всхлипывает Тед.

— Я знаю, малыш. Мы пойдем к миссис Тейлор и попросим еще. — Я целую его голову… ох, он так приятно пахнет. Пахнет моим малышом.

— Лед, — шмыгает он носом. Я беру его ручку, и целую его липкие пальчики.

— Я чувствую вкус твоего фруктового льда здесь, на твоих пальчиках.

Тед перестает плакать и изучает свою руку.

— Засунь свои пальчики в рот.

Он засовывает.

— Лед!

— Да. Фруктовый лед.

Он улыбается. Мой переменчивый малыш, весь в отца. В конце концов у него есть оправдание — ему всего два.

— Пойдем найдем миссис Тейлор?

Он кивает, одаривая меня своей прекрасной детской улыбкой.

— Хочешь папочка понесет тебя? — Он трясет головой и обвивает ручками мою шею, крепко прижимаясь к ней личиком. — Думаю, папочка тоже хочет попробовать фруктовый лед, — шепчу я на ушко Теду. Тед хмурится, смотрит на свои руки и протягивает их Кристиану. Кристиан улыбается и засовывает пальчики Теда себе в рот.

— Хм. Вкусно.

Тед хихикает и тянет ручки, чтобы Кристиан взял его. Кристиан ухмыляется мне, поднимает Теда и сажает его себе на бедро.

— Софи, где Гейл?

— Она была в большом доме.

Я бросаю мимолетный взгляд на Кристиана. Его улыбка стала нежно-грустной, и я гадаю, о чем же он думает.

— Ты так с ним ладишь, — бормочет он.

— С этим? — ерошу я волосы Теда. — Это все потому, что у меня есть что-то от вас, мужчин Грей, — ухмыляюсь я своему мужу.

Он смеется.

— Конечно

есть, миссис Грей.

Тед выскальзывает из объятий Кристиана. Теперь он хочет идти, мой упертый маленький мужчина. Я беру его за одну ручку, а его отец — за другую. Вместе мы качаем Тедди между нами всю дорогу домой, Софи прыгает по дорожке впереди нас. Я машу Тейлору, одетому в джинсы и майку, который в свой редкий выходной возится у гаража со старым мотоциклом.

Я задерживаюсь у двери в комнату Теда, слушая, как Кристиан ему читает.

— Я — Лоракс! Я прошу для деревьев…

Я заглядываю внутрь, Тедди сладко спит, в то время как Кристиан продолжает читать. Он поднимает глаза, когда я открываю дверь, и закрывает книгу. Он прикладывает палец к губам и и включает радио-няню у кроватки Теда. Он поправляет одеяло Теда и гладит его щечку, затем выпрямляется и на цыпочках идет ко мне, не издавая ни звука.

Трудно не рассмеяться над ним.

В коридоре Кристиан заключает меня в объятья.

— Боже, как я люблю его, но так здорово, когда он спит, — шепчет он в мои губы.

— Я не могу с тобой не согласиться.

Он с нежностью смотрит на меня сверху вниз.

— Мне с трудом верится, что он уже два года с нами.

— Я знаю, — целую я его. На мгновение я переношусь мыслями к рождению Теда: экстренное кесарево, чрезмерная тревога Кристиана, деловитое спокойствие доктора Грин, когда мой маленький «Blip» был в опасном положении. Все внутри меня содрогается от этих воспоминаний…

***

— Миссис Грей, вы рожает уже пятнадцать часов. Ваши схватки замедлились, несмотря на «Питоцин». Нужно делать кесарево — ребенок в опасном положении.

Доктор Грин категорична.

— Пора бы уже! — рычит ей Кристиан. Доктор Грин игнорирует его.

— Кристиан, успокойся, — я сжимаю его руку. Мой голос тихий и слабый, и все, как в тумане — стены, аппаратура, одетые в зеленое люди… Я хочу лишь спать. Но прежде я должна сделать что-то важное… Ах, да. — Я хотела сама родить.

— Миссис Грей, пожалуйста. Кесарево сечение.

— Пожалуйста, Ана, — умоляет Кристиан.

— Смогу я потом поспать?

— Да, детка, да, — почти всхлипывает Кристиан и целует мой лоб.

— Я хочу увидеть маленького «Blip».

— Увидишь.

— Хорошо, — шепчу я.

— Итак, — командует доктор Грин, — сестра, позвоните анестезиологу. Доктор Миллер, готовьтесь к кесареву. Миссис Грей, мы собираемся перевезти вас в операционную.

— Перевезти? — спрашиваем мы с Кристианом одновременно.

— Да. Сейчас.

И вот мы уже едем — быстро, лампы на потолке сливаются в одну яркую линию, пока я мчусь по коридору.

— Мистер Грей, вам нужно переодеться в хирургический костюм.