На пятьдесят оттенков темнее

Джеймс Эрика Леонард

Мне кажется, что я подвешена над широким-прешироким оврагом; я и парю над ним, и одновременно падаю в пропасть, врезаясь в землю. Я больше не в силах это переносить, я пронзительно кричу, а мое тело бьется в конвульсиях, погружается в оргазм с небывалой полнотой. Оно взрывается, я забываю обо всем на свете.

Кристиан снимает сначала один зажим, затем другой, и мои соски наполняются новой, сладкой болью. Все это необычайно хорошо, и мой оргазм все продолжается и продолжается. Его палец по-прежнему остается

там же, он тихонько вторгается в мою попку и выходит из нее.

– А-а! – кричу я.

Кристиан обхватывает меня, сжимает в объятиях, а мое тело продолжает беспощадно пульсировать.

– Нет! – снова кричу я с мольбой в голосе, и на этот раз он вытаскивает из меня вибратор и палец, а мое тело продолжает биться в конвульсиях.

Он расстегивает наручник, мои руки бессильно падают. Моя голова катается по его плечу, и я вся нахожусь во власти этого мощного ощущения. Мое дыхание прерывается, желания гаснут, и наступает сладкое, долгожданное забытье.

Смутно чувствую, как Кристиан поднимает меня, несет к кровати и кладет на прохладные атласные простыни. Через мгновение его руки, смазанные маслом, ласково трут мои колени, икры, бедра и плечи. Я чувствую, как прогибается матрас, когда он ложится рядом со мной.

Он стаскивает с меня маску, но у меня нет сил открыть глаза. Взяв мою косу, он распускает ее и, наклонившись, нежно целует меня в губы. Тишину комнаты нарушает только мое прерывистое дыхание. Когда оно успокаивается, я приплываю назад, на землю. Музыка уже не звучит.

– Как красиво, – бормочет он.

Когда я с трудом заставляю свой правый глаз открыться, Кристиан смотрит на меня и нежно улыбается.

– Привет, – говорит он. Я выдавливаю из себя ответный хрип, и его улыбка расплывается еще шире. – Ну, как, достаточно было грубо для тебя?

Я киваю ему и слабо улыбаюсь. Господи…

– Я подумала, что ты хочешь меня убить, – бормочу я.

– Смерть посредством оргазма. – Он усмехается. – Есть более неприятные способы умереть, – говорит он и слегка хмурится от неприятной мысли. Я протягиваю руку и ласково глажу его лицо.

– Ты можешь приканчивать меня таким способом в любое время, – шепчу я и тут же замечаю, что он обнажен и готов к действию.

Он берет меня за руку и целует мои пальцы. Я наклоняюсь, беру в ладони его лицо и прижимаюсь губами к его губам. Он кратко целует меня в губы и останавливается.

– Подожди… сейчас, – бормочет он и достает из-под подушки пульт от музыкального центра. Нажимает на кнопку, и комнату наполняют нежные гитарные аккорды. – Я хочу любить тебя, – говорит он, не сводя с меня своих серых, горящих глаз, любящих и искренних.

Знакомый голос поет «В первый раз, когда я увидел твое лицо». И его губы находят мои.

Я пульсирую вокруг него, еще раз испытывая оргазм; Кристиан достигает вершины в моих объятиях, он запрокидывает

голову и шепчет мое имя. Потом крепко прижимает меня к груди, и мы сидим нос к носу на огромной кровати, я верхом на нем. И в этот момент – радостный момент, ведь я нахожусь с любимым мужчиной и слушаю любимую музыку – меня с новой силой настигает мой утренний опыт, а также все, что происходило за последнюю неделю. Происходило не только физически, но и эмоционально. Меня захлестывают чувства. Я очень сильно люблю этого мужчину. И я впервые понимаю, как он заботится о моей безопасности.

Вспомнив о вчерашних волнениях из-за «Чарли Танго», я содрогаюсь при мысли об опасности, грозившей Кристиану, и на мои глаза наворачиваются слезы, текут по моим щекам. Если бы с ним случилось плохое… Я люблю его, люблю все его пятьдесят оттенков. Я люблю его, милого и нежного. Я люблю его, жесткого и властного Господина, доминанта. Это все мое. Все потрясающее. А еще я понимаю, что мы еще недостаточно хорошо знаем друг друга и что нам предстоит преодолеть гору конфликтов. Но я не сомневаюсь, что мы их преодолеем и что у нас впереди долгая жизнь.

– Эй, – тихонько говорит он, берет в ладони мою голову и озабоченно глядит мне в глаза. – Почему ты плачешь?

– Потому что я очень люблю тебя, – шепчу я. Он прикрывает глаза, словно наслаждаясь моими словами. Когда он снова их открывает, в них горит любовь.

– И я тебя, Ана. Ты делаешь меня таким… цельным.

Он ласково целует меня, а Роберта Блэк допевает свою песню.

Мы сидим на кровати в игровой комнате и говорим, и говорим, и говорим. Я устроилась на коленях у Кристиана, наши ноги переплелись. Мы завернулись в атласную простыню красного, царского цвета, и я не имею представления, сколько прошло времени. Кристиан смеется, когда я рассказываю про Кейт и фотосессию в «Хитмане».

– Подумать только! Ведь она могла прийти ко мне и взять интервью. Слава богу, что в мире существуют простудные заболевания, – бормочет он и целует меня в нос.

– Кажется, у нее был грипп. – Я поправляю Кристиана и праздно вожу пальцами по волосам на его груди. Вожу и радуюсь, что он все терпит. – Гляди-ка, все палки пропали, – говорю я, вспоминая свое недавнее удивление. Он в который раз убирает мне за ухо прядь волос.

– Я не думаю, что ты когда-нибудь перейдешь за эту жесткую линию.

– Верно, едва ли, – шепчу я, широко раскрыв глаза, а потом ловлю себя на том, что гляжу на все эти плетки, трости и кнуты, выложенные у противоположной стены. Он прослеживает мой взгляд.

– Ты хочешь, чтобы я их тоже выбросил? – Он искренне удивлен.

– Не все. Оставь вон то кнутовище… коричневое. Или ту замшевую плетку. – Я краснею.

Он улыбается.

– Ага, кнутовище и плетку. Ну, мисс Стил, вы полны сюрпризов.

– Вы тоже, мистер Грей. И я люблю в вас эту черту. – Я ласково чмокаю его в уголок рта.