На разных широтах, долготах...
Шрифт:
А теперь пойдем внутрь дворца, — сказал студент, приветливо улыбаясь.
Но тут Гопи заявил, что дальше мы пойдем без него.
Мы расплатились со студентом, он с достоинством поблагодарил нас и, по-моему, обрадовался быстрому завершению своей работы. А мы пошли к входу во внутренние помещения дворца.
Мы ходили с Гопи по залам, коридорам, разнообразным дворцам внутри Городского дворца. Изменялись экспозиции: скульптуры, картины, фрески, мозаика, изделия из бронзы, камней… Возникали новые и новые названия дворцов, галерей: Манак Махал — Рубиновый дворец. Дилхуш Махал — Дворец веселья, Баади Махал — Сад-дворец, Моти Махал — Жемчужный дворец, Бади Читра Шала — Картинная галерея. Побывали и в музее археологии и истории, также входящего в комплекс Городского дворца. В нем множество ценных, интересных и своеобразных экспонатов, рассказывающих об истории Мевара, быте населяющих его людей, коллекция бронзовых, серебряных и золотых монет, скульптуры, национальные костюмы, портреты махаран, предметы их одежды, вооружения, в том числе знаменитый обоюдоострый, с двумя рукоятками меч Пратап Сингха; этот правитель сохранился в памяти народной как мудрый, отважный и могучий воин.
Когда мы медленно шли по залам музея, в которых было немало посетителей, ко мне подошли, отделившись от группы своих сверстников, два подростка.
— Вы европеец и, очевидно, здесь впервые? — вежливо спросил один из мальчиков.
— Да, впервые. И в Удайпуре, и в музее, — признался я.
— Тогда, сэр, обязательно обратите внимание на меч махараны Пратап Сингха. Этот меч разил врагов Мевара и отстоял свободу нашего народа. Моголы завоевали огромные территории в Индии, но никогда не владели ни Удайпуром, ни землями вокруг него. Мы просим вас посмотреть на него очень внимательно, в него надо всмотреться.
Вместе с мальчиками я подошел к мечу и две-три минуты смотрел на него. А мальчики в это время наперебой говорили:
— Взгляните на этот узор! Всмотритесь в рукоятки… Он рубил им врагов, держа меч двумя руками… Только у него был такой меч… Мевар никогда никому не покорялся… Раджпуты предпочитали смерть позору порабощения…
— А теперь подойдем еще к одному очень интересному экспонату, — предложили мальчики. — Это тюрбан могольского принца Хуррама, который впоследствии стал^ императором Шах-Джаханом. Он скрывался в Удайпуре от своего отца Джехангира… Этот тюрбан остался здесь потому, что Хуррам и махарана побратались и обменялись головными уборами. Смотрите, как он красив!..
Мы распростились с мальчиками и отправились к Мор Чаук — Павлиньему двору…
— Там содержатся павлины? — предположил я.
— Нет, сейчас увидите. Павлин мозаичный.
И вот перед нами пять огромных красочных мозаик. Они находятся в нишах. На фоне распущенного павлиньего хвоста яркий самец-павлин, пониже — две более скромные по окраске оперения самки. И здесь, в этом Павлиньем дворе, искусно представлен павлин — великолепная, красивая птица, являющаяся национальным символом, характеризующим прекрасную страну. На каждой из мозаик другая композиция.
И опять коридоры и залы, и я, как в калейдоскопе, вижу многоцветные мозаики, потолки и стены, инкрустированные осколками зеркал, исторические реликвии и картины. Их много. На них изображены главным образом батальные сцены, подвиги воинов и махаран. Это естественно. Мевар отражал натиск врагов сотни лет.
Мы вышли на лестницу и стали подниматься.
— Куда мы идем?
— На крышу. Там сад. В другом месте его назвали бы висячим садом, а в Удайпуре он — сад на крыше.
По периметру плоской четырехугольной крыши шли галереи, крытые беседки, кровли над которыми покоились на колоннах. Восьмиугольные башни, столь характерные для Городского дворца, стояли прямо, незыблемо, как будто им и не было 300–400 лет. Куда ни глянь, мрамор, разнообразнейшие орнаменты, купола, обрешетки на арочных окнах… Мы вошли в одну из беседок, и отсюда передо мной внезапно открылся вид на озеро Пичхола.
— Смотрите, прямо перед вами Джаг Нивас, ныне Озерный дворец, а тот, подальше и поменьше, Джаг Мандир, Островной дворец.
Вид был восхитительный. Беломраморные дворцы как бы плыли по синей глади озера, обрамленного высокими холмами.
— Дворцы — белы лебеди! — не удержался я от сравнения.
— Давайте закончим на этом знакомство с Городским дворцом, — предложил Гопи, — и осмотрим храм Джагдиш…
Это и есть вишнуистский храм Джагдиш, мимо которого мы проезжали утром. Сейчас он перед вами. Храм воздвигли в тысяча шестьсот пятьдесят первом году, во время правления Джагат Сингха, за год до его смерти. Имя махараны и досталось храму. Теперь он является достопримечательностью не только Удайпура, но и всего штата Раджастхан. С этой, противоположной стороны улицы он виден весь — от подножия до позолоченного флерона. Но это европейский термин. А здесь он называется каласой. Видите, он похож на факел, зажженный лучами солнца. Посмотрите на главный купол над зданием храма, купола башен, построенных справа и слева от него. Они входят в комплекс, но основной смысл не в них. Всмотрелись? Видите красный флаг на коротком флагштоке, установленный на самом верху главной каласы? Как он трепещет на ветру… Создается полная иллюзия колеблющегося пламени. Не правда ли? А как вам нравятся огромные изваяния двух слонов? Они словно стражи стоят на верхней ступени лестницы, по обеим сторонам от входа в храм…
А теперь обратите внимание на плоский, ребристый диск. Называется он амалакой. Нижней своей плоскостью он покоится на остроконечной вершине купола криволинейной конфигурации, шикхара, а на нем установлена каласа. Высота храма от подножия до этого заканчивающего украшения, изготовленного в виде позолоченного факела, почти двадцать пять метров — высота восьмиэтажного дома. Согласитесь, что более чем триста лет назад мастерство строителей было высоким…
Здание храма Джагдиш сооружено на четырехугольной платформе, покоящейся на опорах на высоте около восьми метров над мостовой. Под платформой расположились лавки с разнообразными товарами. Тут же стоят тонги. Пассажиры, очевидно, редки, поэтому лошади не спеша жуют сено.
От мостовой к входу в храм ведет широкая лестница, как бы разделенная перилами на три части. Пока мы поднимались по ней, Гопи продолжал выполнять роль гида:
— Эта лестница в тридцать четыре ступени украшена с двух сторон пилястрами и колоннами, орнаментами и лепными изображениями божеств, размещенных в небольших своеобразных беседках. А теперь посмотрите на этих гигантских слонов вблизи. Оба они высечены из монолитных белокаменных глыб, практически в натуральную величину, не правда ли?
Действительно. Люди, стоявшие рядом с ними, достигали лишь «брюха». Мощь и высота этих каменных слонов подчеркивалась еще тем, что их головы и уши были подняты, хоботы закручены полукольцом вверх. При взгляде на них снизу создавалось впечатление, что слоны приготовились к атаке… Вот-вот они ринутся вперед, раздавят и не пропустят в храм нежелательных посетителей.
Мы поднялись на платформу. Она декорирована скульптурными группами, рассредоточенными между пилястрами. Отсветы солнечных лучей, отражаемых белой стеной фасада, белокаменными слонами, обрамлением лестницы и платформой, слепили глаза, поэтому казалось, что за входом в гарбха-гриха, святилище, главный зал храма, царит темнота.