На Рио-де-Ла-Плате

Май Карл Фридрих

Сим я вверяю вам полномочия составить контракты и отослать их на подпись Лопесу Хордану. Это в высшей степени опасное предприятие, ведь если националисты перехватят посыльного и найдут при нем контракты, то он погиб. К счастью, я по чистой случайности могу указать вам человека, который идеально подходит для этой миссии.

Податель сего письма в течение многих лет якшался с индейцами, он отважный малый, но при этом доверчив до глупости, впрочем, иного и не стоило ожидать от немца. Как я полагаю, он намерен отправиться в Сантьяго и Тукуман [14] и, следовательно, путь будет держать через провинцию Энтре-Риос [15] . Под видом рекомендательного письма к Хордану передайте ему конверт с обоими контрактами. Если их у него найдут и его расстреляют, то мир потеряет глупца, о котором ничуть не стоит жалеть. Конечно, ваша подпись на документах присутствовать не должна; вы поставите ее лишь тогда, когда

посыльный Хордана вернет эти бумаги.

14

Имеются в виду провинции на северо-западе Аргентины: Сантьяго-дель-Эстеро (с одноименным центром) и Тукуман (ее центр — Сан-Мигель-де-Тукуман).

15

Энтре-Риос —одна из северо-восточных провинций Аргентины, граничащая с Уругваем и Бразилией.

В общем, немец не доставит вам особых хлопот; он отличается прямо-таки нелепой непритязательностью. Стакана кислого вина и толики слащавых речей достаточно, чтобы осчастливить его».

Таково было, насколько это касалось меня, содержание странного «рекомендательного письма». Не прочти я письмо, то, по всей вероятности, угодил бы в эту ловушку. Речь шла о типичной проделке янки. Немецкий «глупец», ничего не подозревая, должен был сыграть одну из главных ролей в мятеже. Ведь речь шла не о чем ином, как о мятеже; об этом говорили и упомянутый здесь порох, и имя пресловутого главаря шайки Лопеса Хордана, чья безнравственность дошла до такой степени, что он приказал убить своего собственного отчима, бывшего генерала и президента Уркису [16] . Ничего себе миссия: переправить к Хордану порох и деньги, а курьером для передачи контрактов, относящихся к этой операции, должен был стать я!

16

УркисаХусто Хосе де (1801–1870) — аргентинский военный и государственный деятель, один из богатейших людей страны и один из руководителей партии умеренных федералистов; в 1842 г. был назначен губернатором провинции Энтре-Риос и эту должность занимал до самой смерти; в 1854 г. был избран президентом Аргентинской конфедерации, однако часть страны, в том числе и ее столица Буэнос-Айрес, не признала легальности его избрания; в начавшейся войне Уркисе удалось одержать победу и занять Буэнос-Айрес, но от поста президента он вынужден был отказаться в 1860 г., после чего стал начальником генерального штаба аргентинской армии; убит одним из своих адъютантов — Рикардо Лопесом Хорданом.

Письмо я сунул обратно в конверт и с помощью спички восстановил сломанную печать. Потом отправился к любезному компаньону; звали его Тупидо, был он испанского происхождения и жил на Пласа-де-ла-Индепенденсиа [17] .

Когда я вышел на улицу, от дождя и ветра, налетевшего из пампы, не осталось и следа. Монтевидео лежит на береговой косе, которая с одной стороны спускается к бухте, а с другой — к морю. Поэтому вода стекает так быстро, что даже после самого сильного дождя земля высыхает всего за несколько минут.

17

Площадь Независимости (исп.).

Монтевидео — очень красивый, даже великолепный город, похожий на города Центральной Европы. В нем есть симпатичные улицы с отличными тротуарами, роскошные дома с прелестными садами, дворцы, в которых располагаются клубы и театры. Очень своеобразна архитектура частных домов. Ее определяет изобилие мрамора, который доставляют из Италии, хотя в самой стране тоже можно найти очень хороший мрамор.

Если прибывающий в столицу Уругвая рассчитывает увидеть там те же типы людей, что и во внутренних районах страны, то он глубоко заблуждается. По здешним улицам не скачет ни один гаучо, тут крайне редко увидишь индейские черты лица, а негры встречаются не чаще, чем, например, в Лондоне или Гамбурге.

Одежда по преимуществу французская, как у женщин, так и у мужчин. Пройдет не один день, прежде чем вдруг увидишь даму в испанской мантилье [18] . Свыше половины населения Монтевидео — европейского происхождения.

Смешение национальностей дает поразительный эффект. Людей, которые свободно владеют тремя, четырьмя или даже пятью языками, здесь гораздо больше, чем в европейских городах. Короче говоря, пока находишься в черте города, как бы не ощущаешь, что разгуливаешь по южноамериканской земле. Столь же свободно можно чувствовать себя в Бордо или Триесте.

18

Мантилья —кружевной головной шарф, спускающийся и на плечи; непременная деталь испанского женского национального костюма.

Что же касается меня, то, должен признаться, я испытывал немалое разочарование, когда, оглядываясь с любопытством, брел по улице. Я видел лишь европейскую одежду и европейского типа лица, какие встретишь повсюду, если только не считать чем-то своеобразным их смуглый оттенок.

Удивили меня лишь белые или красные ленты, которые многие господа носили на своих шляпах. Позже я узнал, что они означают: обладатели белых лент относились к политической партии «Бланко» [19] , тогда как красные знаки различия носили сторонники «Колорадо» [20] . Следовательно, сеньор Эскильо Анибал Андаро вовсе не маскировался под просителя, умолявшего посетить свадьбу, а просто состоял в рядах «Бланко» [21] . По всей вероятности, полковник, с которым он перепутал меня, принадлежал к той же партии. Быть может, мне удастся узнать его имя.

19

Бланко (исп.) — белый.

20

Колорадо (исп.) — ярко-красный.

21

«Колорадос»,или «красные», — либеральная партия, выражавшая интересы развивавшейся национальной буржуазии. «Бланкос»(«белые») — консервативная партия, представлявшая интересы помещиков-латифундистов. Во второй половине XIX в. между этими партиями шла отчаянная борьба, не раз перераставшая в вооруженные столкновения.

На Пласа-де-ла-Индепенденсиа я, по огромной вывеске, нашел здание, в котором находился филиал фирмы моего хитрого янки. Фасад двухэтажного здания производил исключительно респектабельное впечатление. На первом этаже помещалась дверь филигранной работы, украшенная ажурными узорами. За ней простирался широкий, выложенный мраморными плитами коридор; он вел во двор, вымощенный тем же материалом. Там в огромных кадках высились цветущие растения, их густой терпкий аромат доносился до меня.

Дверь была закрыта, хотя за ней должны были находиться коммерческие помещения, привлекавшие немало посетителей. Я тронул колотушку. Дверь, благодаря невидимому механизму, открылась, но из-за нее никто не появился.

В прихожей, справа и слева, я увидел по одной двери. Латунная табличка подсказала, что нужная мне дверь находится справа. Я открыл ее и оказался в довольно большом помещении; свет проникал сюда сквозь несколько дверей, распахнутых во двор. За многочисленными столами или конторками трудились писари. Возле длинного стола в дальнем конце комнаты стоял худощавый человек и разговаривал с бедно одетым посетителем, причем очень грубо.

Чтобы узнать, где найти сеньора Тупидо, я обратился к сидевшим поблизости. Вместо ответа мне коротко и молча кивнули, указывая на долговязого. Так я поневоле стал свидетелем чужого разговора.

Даже издали было заметно, что худощавый грубиян — по происхождению испанец, об этом говорили резкие черты его лица и горделивая осанка. По здешнему обычаю он носил усы и бороду острым клинышком.

Человек, с которым он разговаривал, был босиком. Разорванные во многих местах штаны, заштопанные на скорую руку, едва доходили до середины икр. Не менее истрепанная куртка была когда-то, пожалуй, голубого цвета, но полностью выцвела. Бедра его опоясывало разодранное пончо [22] , из-под которого выглядывала рукоятка ножа. В руке он держал соломенную шляпу, готовую принять любую форму, только не первоначальную. Лицо его было смугло-коричневым, кожа на нем задубела, по выдававшимся вперед скулам можно было предположить, что в его жилах отчасти текла индейская кровь, это подтверждали темные гладкие волосы, доходившие до плеч.

22

Пончо —верхняя одежда латиноамериканцев, преимущественно индейцев; состоит из четырехугольного куска материи с прорезью для головы.

Тупидо, казалось, не заметил моего появления. Он стоял вполоборота от меня и сердито кричал на собеседника:

— Долги, снова долги! Когда-то ведь надо расплачиваться. Тебе была отпущена целая вечность, но и этого, кажется, мало. Работай прилежнее! Йерба [23] повсюду растет, стоит только руку протянуть. Но лентяй, конечно, ничего не находит!

Тот, другой, слегка вытянул брови, но все же ответил вежливым тоном:

— Лентяем я никогда не был. Мы месяцами напролет прилежно работали. Жили в непроходимом лесу, рядом с дикими зверями, жили, как они. Нам приходилось бороться за свою жизнь. Как же мы радовались, видя плоды своего труда, знали, что не зря терпим лишения, и вот теперь вы губите нашу радость, потому что не держите своего обещания.

23

Йерба (исп.) — трава; но в романе имеется в виду «йерба мате» (парагвайский чай, мате).