На роликах за Мерседесом
Шрифт:
Похоже, что даже солнце не очень охотно касалось его лучами. Он был длинный, худой и бледный. В школе его за глаза называли Глист, но если он слышал эту кличку за своей спиной, то бросался на обидчика с любым предметом, который был у него в это время в руках. Кусался, царапался, бился в истерике. В общем, связываться с ним было себе дороже.
Сейчас он гордо носил кличку Раф. Это было уменьшительное от Рафинада. Как будто бы и сладкий, а много не съешь, тошнить начинает. Дольше всего с ним мог общаться только Слон, сидящий сейчас за рулем, да и то только потому, что пропускал мимо ушей
Они ехали за троллейбусом до самого Белорусского вокзала. Увидев, что Тоник с мамой выходят, они оставили машину напротив цветочного базара и поспешили за ними.
Слон, как ледокол, раздвигал людской поток грудью, а Раф семенил сзади, стараясь держаться в его кильватере.
Светлана с сыном прошла мимо метро и свернула к поездам.
— Ты видишь, Слон! — прыгал от возбуждения Раф. — Слинять хотят, гады.
Еще в троллейбусе Светлана обратила внимание на странный «Мерседес», не решающийся пойти на обгон, а когда из него вылезли два омерзительных типа и побежали за ними, все окончательно стало ясно. Решение она приняла мгновенно — главное, отправить подальше от Москвы Антона, а от них она как — нибудь отвяжется. Вокруг ведь люди. И еще только девять часов вечера.
Хорошо, что она еще в троллейбусе успела сказать Антону об истинной цели их прогулки и отдала ему часть денег. Теперь оставалось только скорректировать первоначальный план.
— Антошка, — стараясь говорить мягко и убедительно, начала она. — Придется тебе ехать к бабушке одному. А я поеду завтра.
Тоник, удивленный уже в который раз за сегодня, ждал объяснений.
— Понимаешь, мне нужно поговорить с отцом, — попыталась она на ходу придумать убедительную версию.
— Ты сейчас поедешь домой? — прямо спросил Тоник.
— Нет, нет, домой нельзя, — проговорилась она. — Не то чтобы нельзя, просто папа уже едет на дачу, да и мне там нужно кое — что забрать. Мы с ним увидимся на даче.
— Так давай я тебя провожу до дачи, а завтра поедем вместе, — предложил Тоник самый разумный вариант.
— Нет, это исключено. Ты должен уехать сегодня. И даже не думай спорить, — категорично прибавила она.
— Я не спорю, мам. Я просто хочу понять, что все — таки случилось. Вы сегодня с отцом какие — то странные.
— Я потом тебе все объясню. Очень подробно. А сейчас я тебя прошу сделать то, что необходимо и пока меня ни о чем не спрашивать. Я тебя очень люблю. И папа. Будь умницей, ладно?
Они уже подошли к предпоследнему вагону, рядом с которым стояла только одна проводница.
— Девушка, я вас умоляю, — она быстро засунула проводнице в карманчик деньги в сумме, превышающей двойную стоимость билета. — Довезите моего мальчика до Витебска. У меня просто чрезвычайные обстоятельства.
— Хорошо, иди во второе купе, — быстро сказала проводница, подтолкнув Антона. — А вы оставайтесь здесь.
— Антон, зайди в купе и не высовывайся. Дай я тебя поцелую. — Она чмокнула его в щеку. — Все, иди, — и резко повернувшись, пошла к началу перрона.
К ней уже пробирались сквозь толпу двое мужчин. Раф решил подойти к ней сразу.
— Вы, простите, не жена Виктора Ивановича будете?
— Жена, — остановилась Светлана.
— Вас невозможно не узнать, потрясающие волосы, — и он любезно обнажил зубы.
«Улыбка гиены», — подумала она.
— Виктор Иванович попросил нас по старой дружбе подбросить вас до дома. Он говорил, что вы будете провожать сына? — и он завис над ней вопросительным знаком.
— Уже проводила, спасибо. Так вы на машине? Это замечательно. Тогда поехали, — попыталась она выиграть время.
Она взяла их под руки и повела подальше от вагона с Антоном.
— А вы хорошо знаете Виктора?
— Ну, еще бы, чуть ли не с детского сада, — обрадовался возможности поговорить Раф. — Нас было три лучших друга, три мушкетера…
Он показался ей слишком прост, чтобы его бояться, поэтому она села с ними в машину. И только, когда «Мерседес» со свистом пролетел мимо ее дома и она ощутила острый металлический предмет, уткнувшийся ей в бок, то поняла, что ошиблась.
— Шуметь не нужно, — почти пропел ей на ухо Раф. — Как только твой муж должок уплатит, вернешься домой целенькая. Если будешь паинькой.
Она не ответила. Ситуация превратилась в неуправляемую. Двое бандитов увозят ее в неизвестность и об этом никто ничего не знает.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Был только один человек, который видел похитителей Светланы. Это Тоник. Когда поезд тронулся, он подошел к окну в коридоре, чтобы махнуть маме на прощанье рукой, и увидел ее удаляющуюся спину. Это уже было странно. Причем уходила она в сопровождении двух незнакомых мужчин.
Тут было о чем задуматься. Тоник вернулся в купе и, завалившись на мягкий кожаный диван, попытался сопоставить факты.
Сначала все шло как обычно. Мама звала его ужинать. Потом появился отец и сразу все изменилось. Мама, забыв об ужине и ничего не объясняя, потащила его на поезд. Отец был чем — то сильно расстроен, хотя еще вчера веселился, как никогда. Говорил, что через неделю купит «девятку». Значит, он надеялся хорошо заработать. И сделка сорвалась. Вот в чем дело. Осталось разобраться в том, зачем мама собиралась так поздно ехать с отцом на дачу. И тут Тоника словно осенило — дома стало находиться опасно. Все сразу встало на свое место. И его отправка к бабушке, и желание отца с матерью уехать так поздно на дачу. Непонятно было только, почему мама передумала ехать в Витебск и кто эти люди, с которыми она ушла.
А если это бандиты? Ведь отец ничего не знает. Видел их только я.
Тоник вышел из купе и встал к открытому окну. Нужно было охладиться. Ветер мягко ударил в лицо и Тоник почувствовал, как в вагон врывается запах опасности и приключений.
— Постель будешь брать? — вернула его к действительности проводница.
— Какую постель? Зачем постель? — Тоник непонимающе взглянул на нее. " Стоп — кран" — мелькнуло у него в голове и он бросился в тамбур.
— Чудной какой — то, — пожала плечами проводница.