На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927
Шрифт:
Вскоре стало понятно, что руководство обществом следует доверить человеку, занимавшему большой пост. Мысли греков, естественно, обратились к графу Каподистрии, прославленному корфиоту, который во время французской оккупации своего родного острова отказался от врачебной практики и занялся общественной деятельностью. С 1800 г. он был секретарем законодательного совета республики Ионических островов, с 1803-го – статс-секретарем республики по иностранным делам, в 1807 году начальником местной милиции. В 1809 году он перешел на службу России, в которой, благодаря милостивому отношению к нему императора Александра I, достиг больших высот. Обладая талантом дипломата, он очень быстро выдвинулся и стал представлять свою новую родину на конгрессах в Вене, Париже и Ахене.
Однако Каподистрия лишился приобретенного положения, когда Кстантос,
Генерал-майор русской армии (1817), Ипсиланти потерял в битве при Дрездене (1813) правую руку. Благородное происхождение, связи в России и личная храбрость сделали его подходящим руководителем для греческой революции, которой, благодаря этому, сочувствовал русский император. Ипсиланти согласился и 27 июня 1820 года был провозглашен Генеральным комиссионером Высшей власти (председателем «Филики Этерия»).
Сначала он собирался поднять знамя революции в самой Греции, но, поразмыслив, решил начать борьбу в Дунайских княжествах, с которыми так долго были связаны его предки. Для поверхностного наблюдателя Валахия и Молдавия могли показаться не самым удобным местом для атаки, но Ион (Иоанн) Караджа, бывший господарь Валахии (в 1812-1818 гг.), состоял членом общества, а Александр Суцу, его преемник, ненавидевший революцию, в начале 1821 года был, по слухам, отравлен. Михаил Суцу, господарь Молдавии, и литератор Яковос Ризос Нерулос, его министр иностранных дел, состояли в переписке с Ипсиланти.
Однако коренное население обоих княжеств считало греков-фанариотов не освободителями, а тиранами; румынские крестьяне не испытывали никакого сочувствия к греческому делу; и так уж получилось, что то же самое движение, которое избавило Грецию от турецкого ига, освободило румын от греческих князей, которые ими правили.
Тем не менее, уверенный в своем успехе, Ипсиланти, в сопровождении нескольких сторонников, перешел Прут, по которому с 1812 года проходила граница России и Турции. Это произошло 6 марта 1821 года. Он без сопротивления овладел столицей Молдавии. Гвардия господаря перешла к нему на службу; небольшой отряд турок в Яссах был разоружен, и Ипсиланти и Суцу встретились в доме министра.
Однако обладание властью очень скоро выявило некоторые недостатки революционного лидера. Полный благородных чувств, он не имел опыта управления людьми и делами. Его манифест, в котором он объявил, что «ужасная власть готова покарать храбрость турок и уничтожить их», вызвал недовольство русского правительства. Резня турок в Галаце и Яссах пробудила в душах их соотечественников фанатизм; а шантаж, которому подвергся один местный банкир в интересах революции, напугал других дельцов. Царь Александр разочаровался в Ипсиланти и вычеркнул его имя из рядов русской армии. Патриарх Константинопольский под давлением султана отлучил будущего спасителя греков и нынешнего господаря Молдавии от церкви. Ипсиланти медленно приближался к Бухаресту; Суцу бежал в Россию. Это был последний фанариотский князь, который управлял румынской землей.
Прибыв в Валахию, Ипсиланти обнаружил новое препятствие – там началась революция, носившая националистический характер. После смерти Александра Суцу мелкий помещик Тудор Владимиреску, прозванный так потому, что в последней Русско-турецкой войне был награжден русским орденом Святого Владимира, поднял в Малой Валахии восстание против дворян, греков и румын. Этот мятеж, сначала носивший не политический, а социальный характер, сразу же после того, как его лидер вошел в Бухарест, превратился в политический и националистический. Валашские дворяне увидели, что им лучше всего дистанцироваться от греков и направить свою агитацию, отдававшую Французской революцией, против иностранцев, которые так долго правили их страной. Тудор договорился с дворянами-«патриотами», которые прекратили военные действия против войск султана; таким образом, его лозунги стали диаметрально противоположными лозунгам Ипсиланти. «Греция, – объяснил он вождю этеристов, – принадлежит грекам, а Румыния – румынам».
Тем временем турки активно готовились к захвату Румынии. Турецкая армия вошла в Бухарест, и Ипсиланти, подозревая, что его соперник готовит предательство, велел его арестовать, а потом позволил прикончить безо всякой жалости. Греки объявили Тудора предателем, а его соотечественники –
После подавления румынского восстания Ипсиланти недолго продержался в Валахии. 19 июня «священный отряд», сформированный им из молодых греков, принадлежавших к верхнему и среднему классам общества, которым командовал его брат Николай, оказав в Драгашани героическое сопротивление туркам, был изрублен в куски. Получив известие об этом, Александр Ипсиланти стал думать только о том, как ему спастись самому. Изготовив подложное письмо, он заявил, что его вызывают на австрийскую границу, чтобы обсудить военную операцию, которую, по его словам, хотел провести против турок австрийский император. Бросив своих солдат на произвол судьбы, он вместе со своими двумя братьями бежал в Австрию. Отсюда, находясь в полной безопасности, он отправил оскорбительную прокламацию людям, которых предал. Впрочем, на этот раз политика Меттерниха совпала с требованиями справедливости. Беглый лидер был арестован, стал пленником (с 1821 по 1827 г.) австрийского императора и умер в 1828 году в Вене.
Брошенные им греческие бойцы, в отличие от своих лидеров, проявили чудеса храбрости. Князь Георгий Кантакузин, который командовал армией восставших в Молдавии, повторил поступок своего командира и бежал в Россию, но его молодые греческие бойцы решили нанести последний удар в защиту своего дела. У Скулени, в том месте, где Ипсиланти форсировал Прут, отряд, насчитывавший около пяти сотен героев, 29 июня дал туркам последний бой. После отчаянного сопротивления в живых осталась лишь четвертая часть бойцов, которая спаслась, переплыв реку Прут; остальные погибли на поле боя или утонули; русские, стоявшие на том берегу, аплодировали их стойкости. Но даже после этого Георгакис с горы Олимп, военный командир и греческий патриот, командовавший войсками в Валахии во времена ее последнего князя, удерживал молдавский монастырь Секу до тех пор, пока не увидел, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Тогда он поджег пороховой погреб и взлетел на воздух вместе с ним. Его товарищ, македонец Фармакис, почти две недели продолжал оборонять оставшуюся в его руках часть монастыря, пока 4 октября его не убедили сдаться, пообещав сохранить ему жизнь. Это обещание было нарушено – он был отвезен в Стамбул и обезглавлен. Так, продержавшись полгода, борьба этеристов в Дунайских княжествах закончилась поражением. Это мрачное предисловие к Греческой революции осветили подвиги бойцов, совершенные под Драгашани и Скулени.
Но если война Ипсиланти не оказала почти никакого влияния на ход событий в Греции, то в Румынии она привела к полной смене власти. До этого султан отдал оба свободных трона в Дунайских княжествах господарю Молдавии, но революция в обеих этих странах помешала ему сделать это. В Молдавии и Валахии правили греческие губернаторы, но местное дворянство, желая избавиться от фанариотской администрации, которая управляла ими с 1711 года, использовало революцию этеристов для того, чтобы указать султану на ту опасность, которой подвергается его империя, когда важные посты в ней занимают представители враждебного народа. После того как греческое восстание в княжествах было подавлено, румынские бояре обратились к султану с просьбой разрешить им избирать господарей из своих собственных рядов. Их просьба была удовлетворена, и в 1822 году на трон Валахии взошел Григорий IV Гика, румынизированный албанец, а Молдавию возглавил Ион Стурдза, представитель древнего румынского клана. Так закончилось греческое управление Дунайскими княжествами. Это произошло в то время, когда само турецкое владычество над Грецией подходило к концу. Греческая и румынская независимость родились одновременно.
Глава 5. Война Греции за независимость (1821–1829)
Не прошло и месяца с тех пор, как Ипсиланти перешел Прут, как в Морее вспыхнуло восстание. Время и место для него были выбраны очень удачно. Турки были заняты подавлением двух мятежей: одного – за Дунаем, а другого – в Янине, куда явился губернатор Мореи, чтобы разгромить Али-пашу; одновременно с этим туркам пришлось вести войну с Ираном. На полуострове Пелопоннес, где христиане составляли большинство, имелись богатые и влиятельные люди, которые могли возглавить восстание. Здесь же совсем недавно была создана комиссия из семи «эфоров», которым было поручено составить его план и распространить по всей стране. В начале весны 1821 года пришло время начать борьбу.