На руинах времени | Том II

Гудвин Макс

– Ты что, на войну собрался? – снисходительно окликнула его Лика, наблюдавшая за ним со второго этажа.

Илья заметил, что его окликнули, и поднял голову, чтобы увидеть Лику, стоящую на балконе.

– О,… Лик, выделишь гранаты в эфир и пару пулеметных лент туда же? Ну пожааалуйста!

«Мальчишки и их игрушки…» – подумала Лика.

Но с Ильей и Борисом всегда было спокойно. Эти простоватые солдаты в любой момент готовы были принять пулю за правое дело института.

– Давай сюда свои гранаты, – Лика с улыбкой протянула в сторону Ильи открытую ладонь.

Само по себе выделение материальных объектов в

эфир – не сложное дело, особенно для биоэнергетика уровня Лики. Однако была тонкость – механизм гранаты или начинка пули должны были существовать в двух мирах одновременно, а горение возможно только в этом мире. Поэтому правильно выделенная пуля повреждала и тонких существ, и материальных, а вот неправильно выделенный патрон давал осечку, что фатально в условиях боя.

Наступила ночь. Контакт Олега Федоровича не пришел, а всю видимую часть вокруг особняка затянуло плотной пеленой тумана. Тумана, не способного пробраться сквозь защитные руны периметра. В воздухе запахло гнилым мясом.

– Вот урод! – ругался Олег Федорович. – Флэй нас сдал!

– Что же теперь делать? – запаниковала Лика.

– Держать оборону! – отрезал командир ячейки. – Они не пройдут сквозь руны все вместе. Лика, включай звук.

На лице Лики был нескрываемый страх, но она побежала в комнату оператора, чтобы там нажать большую красную кнопку. Особняк выстрелил во все стороны лучами ультрафиолета из установленных по периметру прожекторов, а динамики начали громко транслировать церковные песнопения. Среди кишащих армад деформированных в низшем астрале демонических душ, сквозь туман за главными воротами шло огромное существо, больше похожее на борца сумо нечеловеческого роста – высотой в два этажа.

– Олег Федорыч, Лика, бегите на второй этаж! Я перекрою парадную, – крикнул Илья и шепотом пробормотал себе под нос, приводя печенег в боевую готовность, – я им тут устрою святую пасху.

Основная временная линия.

Я переключил эфирный детектор, встроенный в шлем «Алтын», в режим сквозного видения – так я мог видеть и астрал, и наш мир. Там, наверху заработал грохотом пулемет Бориса.

«Началось», – подумал я.

– За Ра, за Землю, за Фаэтон!

В парадную дверь что-то громко ударилось. Но хлипкая, на первый взгляд, деревянная дверь с первого раза не поддалась.

– Илья, – связалась со мной телепатически Лика. – Федорыч открывает портал, нам нужно минут пять, может, десять.

– Сколько угодно, Лик. Пусть Борис, как кончатся ленты у его пулемета, будет с вами в одной комнате, – передал я в телепатический канал, так напоминавший нейросеть.

Тем временем входная дверь каким-то чудом держала регулярные удары извне. Аудиозапись православной молитвы вперемешку с пулеметным рокотом не давала тварям ворваться в дом, в крепость Федорыча.

Вспышка света. И посреди комнаты материализовалось человекоподобное существо с длинными, почти до самого пола, руками-лезвиями. Короткая очередь из печенега откинула его к фасадной стене. Грудь существа хлынула фонтанами крови – это я предусмотрительно снарядил ленту разрывными патронами через каждый второй. Существо, убитое в материальном мире, переставало существовать везде. Но не успел я порадоваться первому фрагу, как еще одна особь материализовалась вблизи меня, не сразу заметив мою позицию. Ее ждала та же учесть, что и первую тварь.

Оглушительный

взрыв заставил меня пригнуться. Видимо, я не заметил на материализованном монстре взрывной механизм. Я поднял глаза и увидел, что входная дверь висит на одной петле и остатках внутреннего замка. Твари лезли в дверь со всех сторон. В астральном мире для них не существовало гравитации, да и в материальном мире это их не слишком смущало. Мой печенег запел свою песню короткими прицельными очередями по видимым и невидимым глазу целям. Одна, вторая,… двадцать вторая. Твари ломились, как будто их гнало на верную гибель что-то страшнее самой Смерти. Лента пулемета опустела, и я сорвал с разгрузки бронежилета первую штурмовую гранату. Чека легко поддалась, ведь я разжал ее усики еще до боя.

«Прицелиться так, чтобы попасть точно в дверной проем. Бросок, пригнуться, чтобы осколки, выделенные в оба мира, не зацепили метающего».

– Граната пошла! – крикнул я в рацию.

Я спешно менял ленту пулемета под крик низших демонов, которых накрыло эфкой (Ф1). Крик, вопль, визг,… как будто тридцать маленьких девочек одновременно голосили вокруг меня от страха. И вот, моя лента снаряжена. Первый патрон – в патронник передернутым затвором и снова огонь по тварям, появляющимся в проеме.

– Как там наверху? – воспользовался я радиосвязью. – Борис?

– Их тут слишком дохера! – кричал в рацию Борис.

– Ребята, дорогие, уже почти все! – передала телепатией Лика.

– Борь, глянь через детектор. Там большое, красное, пятиметровое над забором у калитки стоит? – спросил я, вспомнив видение из всплывшей в сознании картинки.

– Нет вроде… а, да! Есть что-то!

– Нарисуй ему третий глаз! Только точно, чтобы больше не встал.

– Есть. Похоже, попал! – радостно крикнул Борис.

– Отлично, – сказал я, доставая вторую эфку. – Граната пошла!

Взрыв на дворике возле дома остановил очередную волну, о чем меня Борис непременно информировал по рации.

None

Глава 12. Последние слова

Время застыло. Застыли летящие в турбулентности, выделенные в астрал пули. Застыли твари, лезущие со всех сторон в холл дома Федоровича. Застыл в коридоре второго этажа, замахнувшийся своей катаной, Борис в процессе свирепой рубки с демонами. Застыл вцепившийся в пулемет Илья Стальнов, десятки раз контуженный на полях сражений сквозь все его жизни.

Я зависал в воздухе в виде золотого шара. Ощущая себя шаром, я не только видел все на триста шестьдесят градусов, но и мог наблюдать все вероятные реальности. Последняя лента Илюхиного пулемета иссякла и, бросив в заполненный тварями холл наступательную гранату РГД5, он вынужден был отступать со своей позиции, держа в каждой руке по автомату узи.

— Илюх, давай сюда! — кричал Борис, отрубая высунувшуюся прямо из стены когтистую лапу.

В комнате было все залито эктоплазмой – след дематериализации астральных существ. Перемазанная зеленой слизью Лика сидела в углу спиной к стене, сжимая в трясущихся вытянутых вверх руках автоматический пистолет Стечкина. Олег Федорович, не переставая кричал какие-то слова на одной ему известной латыни. Его пассы были направлены на картину, на которой плескалось волнами море, покрывая своей пеной золотой песок. Наконец Илья и Борис с боем отступили к комнате.