На руинах
Шрифт:
— Почему ты не хочешь иметь детей? С тобой что-то не в порядке, ты больна?
— Неважно. Не хочу — и точка.
— Хорошо, если ты так ставишь вопрос, то я согласен — детей не будет. Только ты и я.
— Нет!
— Да! — он встал рядом, с ней, его ладони легли на ее плечи. — Пойми, что я от тебя не отстану — ты станешь моей женой, тебе не сбежать. Что бы ни было, понимаешь? Ты понимаешь?
— Пусти, пожалуйста, отойди! — высвободиться из цепких рук Анвара Тане не удалось, она запрокинула голову назад и негромко произнесла: —
— Тогда говори прямо сейчас, что у тебя во-вторых.
— А во-вторых, я убийца, я убила твоего дядю Ильдерима! Это я его убила, а не мама, и твой дедушка Рустэм об этом знает.
Руки Анвара соскользнули с ее плеч, ошеломленный, он с минуту не мог произнести ни слова, а когда вновь сумел заговорить, то голос его дрожал.
— Ты… ты нарочно, этого не может быть!
— Да, это так! Я сказала обо всем твоему деду, поэтому он и разрешил похоронить маму на вашем кладбище. Он не велел мне об этом рассказывать — никому. Но ты должен был узнать. Видишь теперь, что мы не можем пожениться?
Закрыв лицо, Анвар с минуту стоял неподвижно, потом опустил ладони, и в глазах его мелькнул недобрый огонек.
— Я не стану плохо говорить о мертвом, пусть мой дядя Ильдерим покоится с миром, но все это в прошлом, ты была ребенком. Не надо, чтобы прошлое камнем висело над нами. Если это все, то давай забудем и заново начнем нашу жизнь.
Подняв руки, она порывистым движением обняла его и притянула к себе, но тут же оттолкнула.
— Это еще не все, не все! Есть в-третьих.
На губах Анвара мелькнула улыбка.
— Раз мы пережили «во-первых» и «во-вторых», то самое ужасное позади — переживем и «в-третьих».
— Зря ты так думаешь. В-третьих, я — экспериментальный образец, сотворенный пришельцами.
— Не понял. Знаешь, Танюша, расслабься и расскажи мне все от начала до конца.
— Не расскажу, не могу, — ее лоб прижался к крепкому плечу Анара, голос перешел в шепот: — Не думай, что у меня бзик, я дам тебе почитать рукопись тети Ады — копию. Я сама перепечатала ее в нескольких экземплярах, а формулы вписала от руки. Мне там не все понятно — много математики. Тетя Ада была криптоаналитиком, она искала ключи к шифрам закодированных текстов.
— Что ж, это мне уже ближе. И когда дашь?
— Да хоть прямо сейчас. Ты, наверное, поймешь лучше, чем я. Знаешь, даже папе я этого не показывала. Читай, а я успокою Тимура с девчонками — они так галдят, что сейчас соседи снизу прибегут.
Положив перед Анваром папку, она вышла в коридор. Дианка с Лизой ползали по полу, собирая раскиданные повсюду винтики и колесики от ручной швейной машинки. Сама машинка, раскуроченная ударом, вывалилась из коробки и лежала на боку. Тимур, потирая ушибленное плечо, сердито кричал:
— Какого черта, ведь сто раз говорил вам ничего тяжелого на антресоли не класть! Хорошо еще, что не на голову! Кто ее туда засунул?
— Да ты, Тимочка, и засунул, кто же еще, нам с Лизой ее не поднять, — стоя на четвереньках, Дианка повысила голос, чтобы перекричать брата, — сунул, небось, и забыл, а я ее слета ищу. Мама думала, она в кладовке, сказала, чтобы мы достали и шили, а ты, оказывается…
Таня прервала выяснение отношений.
— А еще громче вам слабо покричать? Хватит базарить, соберите все детали и несите на кухню, Анвар посмотрит, можно ли починить, — остановив встрепенувшегося было Тимура, она строго добавила: — Но сейчас Анвар занят, не беспокой его, Тима.
Вечером, когда Дианка с Лизой уже легли, Анвар и Таня сидели на кухне, собирая воедино разлетевшиеся при ударе колесики. Вернее, собирал Анвар, а Таня подавала ему нужные детали — она безошибочно знала, когда и что нужно дать. Тимура, всем сердцем жаждущего принять участие в столь важном деле, Анвар вежливо отшил:
— Тим, я пока без тебя все обмозгую, ладно? Иди спать.
— Да я только хочу помочь…
— Пока не надо, если что, мне Таня поможет.
— Да что она понимает!
— Тимка, иди спать! — хором прокричали из своей комнаты сестренки.
— Я помогу, не волнуйся, Тима. Умывайся и ложись, — негромко произнесла Таня, и Тимур тут же беспрекословно поплелся в ванную — он с детства, сам не зная почему, привык подчиняться ее ровному голосу.
Тихо насвистывая, Анвар ловко орудовал отверткой. Когда все в доме стихло, он оторвался от работы и негромко сказал:
— Я прочитал. Это же невероятно, просто фантастично — именно наше село пришельцы избрали своей резиденцией! Все мои родные и односельчане, ты, я дядя Сережа, мы носим их в себе, они внутри нас, а мы даже не ощущаем их присутствия! Теперь я понимаю, почему работа экспериментальной базы в нашем селе так засекречена. Но, мне кажется, дяде Сереже первому следовало прочесть этот дневник, почему ты…
— Нет, Анвар! Тетя Ада сумела найти ключ и прочесть их закодированные послания. Она закончила свою книгу в восьмидесятом году, перевела на немецкий и хотела опубликовать в Швеции, но рукопись непонятно как исчезла из издательства. Я должна была передать другой экземпляр немецкой рукописи одному человеку, который… Словом, одному ее другу, у которого была договоренность с другим издателем. Мне не удалось этого сделать, а вскоре он умер. Теперь не знаю, есть ли вообще смысл добиваться издания книги.
— Что значит «есть ли смысл»? Твоя тетя сумела расшифровать послания инопланетных пришельцев! Если мы вступим с ними в контакт… С ума сойти — они владеют управляемым термоядерным синтезом, генной инженерией, телепатией, прогнозируют будущее на основании анализа микроскопических вероятностных процессов! Сколько информации мы можем получить, и они сами хотят с нами ею поделиться! Но ведь без этой книги мы не сможем вступить с ними в контакт. Почему ты не передала дневник отцу или дяде? Когда твоя тетя умерла, ты была ребенком.