На руинах
Шрифт:
В апреле Анвар поступил в аспирантуру, а вечерами подрабатывал в бюро инвентаризации — чертил и копировал схемы. Домой он возвращался поздно, и вечерами Таня сама выходила встречать его к электричке — стояла в конце платформы и ждала. Тетрадь обычно лежала у нее в сумке — на всякий случай. Теперь ЭТО возникало гораздо реже, мысли в мозгу хотя и формировались в более отчетливые фразы, но звучали глухо, словно издалека. В последний раз они пришли к ней именно на платформе, под стук колес подходящего поезда.
…Нынешнее поколение Выживших продолжает второй этап Эксперимента. Блокада снята, в наследственный код Материков вносятся соответствующие коррективы. Все потомки высокоорганизованных Белковых систем, носящих в себе Выживших Носителей, будут иметь модифицированный наследственный код, соответствующий коду Белка Выживших. Чем больше модифицированного Белка, тем сильнее Новый Разум…
Когда поток пассажиров вынес Анвара из вагона, первое, что он увидел, было бледное лицо жены.
— Танюша, ты в порядке?
— Анвар, — вместо ответа сказала Таня, — ты хотел летом съездить в совхоз к родителям. Так поедем, или ты будешь занят?
— Месяц летом я как-нибудь выкрою, — скрывая радость, согласился муж, — как раз все вместе и поедем — с Тимкой и девочками. Я так рад, что ты решилась.
«Я должна понять, — думала Таня по дороге к дому, ощущая тепло обнимавшей ее плечи руки мужа, — именно там я должна все понять».
В первый же день после приезда в совхоз «Знамя Октября» они с утра ушли в лес. Бродили почти четыре часа, потом решили идти к роднику. До них уже доносилось легкое журчание, когда из-за дерева показался леопард. Он замер, уставившись на Таню и, очевидно, был не меньше их ошарашен встречей. Постояв с минуту, хищник важно повернулся и скрылся в лесной чаще. Таня перевела дыхание, но Анвар особо не встревожился.
— Здешнее зверье еще никогда не нападало на людей, — весело сказал он, — не бойся.
В небе с шумом пронеслась стая птиц, издали казавшихся похожими на птеродактилей. Неожиданно Таня замедлила шаг и застыла — глубокая вмятина напоминала огромный след человека, а рядом с ней лежало тело мертвой лисицы. Визуально определить причину гибели животного им не удалось — видимых повреждений не было. Тонкий писк заставил обоих обернуться — у кромки воды пытался и никак не мог встать на ноги крохотный лисенок. Громко ахнув, Таня поспешно подняла малыша и издали показала мужу.
— Я ждала, чувствовала — что-то здесь найду! Теперь точно знаю, что. Посмотри, даже леопард их не тронул — почувствовал необычное и насторожился.
Анвар в два прыжка оказался рядом.
— Что это у тебя? Это же… Дай-ка сюда.
Он осторожно взял из ее рук крохотный шевелящийся комочек и начал его разглядывать. Детеныш лисы имел странную зеленовато-бурую окраску, две головы и шесть ног. Протяжный глухой стон заставил обоих поднять головы — не далее, чем в полутора метрах от них стояла голая беременная женщина огромного роста. Женщина? Не женщина, не человек — Таня осознала это мгновенно. Странное существо смотрело на них полными страдания глазами, и по лицу его катились слезы. Потом беременная самка вновь застонала, повернулась и, грузно ступая, ушла вглубь леса.
Едва Зара переступила порог дома Халиды, к ней бросились целоваться две абсолютно схожие лицом девочки-подростки.
— Тетя Зара, здравствуй! Ой, что это ты принесла?
Она осторожно поставила на стол блюдо с засахаренным инжиром, сняла с него полотенце.
— Из моего сада инжир, в Москве у себя такого, небось, не едите? Ну-ка, я на вас посмотрю, какие стали. Где Лиза, где Дианка? Год не видела, уже не различу. А где Тимур? — она принюхалась: — Сгорело у вас что-то на кухне?
— Пирог немного пригорел, мы сами печем. Только к этой плите еще не привыкли, слишком большую температуру поставили.
Из соседней комнаты донесся взрыв смеха, потом что-то загрохотало, послышался шум возни и дверь распахнулась. В гостиную вывалился Тимур с повисшими по бокам младшими братьями и притворно-жалобно завопил:
— На помощь, бьют! — увидев Зару, он сразу принял степенный вид, выпрямился и, легко стряхнув с плеч хохочущих Рустэмчика и Юрку, с достоинством произнес: — Здравствуй, тетя Зара, приятно тебя вновь увидеть. А Анвар с Танькой почему с тобой не пришли? Еще дрыхнут с дороги?
Она не успела ответить, потому что к ней, протянув обе руки, уже шла Халида.
— Здравствуй, Зара, дорогая, как я рада! Видишь, что у нас творится? Я сегодня и на работе не была, Сережа меня отпустил. А то, говорит, мы с тобой вечером вернемся, а от дома остались рожки да ножки, — ее тихий грудной смех звенел счастьем матери, возле которой наконец-таки собрались все ее дети, но брови строго сдвинулись: — Ах, мальчики, как нехорошо вы себя ведете! Рустэм, Юра, что подумает о вас тетя Зара?
В свои тридцать шесть она стала еще прекрасней, чем прежде, и ее особое хрупкое очарование заставляло окружающих относиться к ней особо бережно. Вот и теперь, стоило матери сделать вид, что она огорчена, как шаловливые близнецы, тут же присмирели, изобразив пай-мальчиков.
— Здравствуй, тетя Зара, как поживаешь?
— Извини, мы не слышали, что ты вошла.
— Садись, садись, — Халида усадила невестку за стол. — Сегодня у меня дочки хозяйничают, а я отдыхаю. Девочки, чем вы нас с тетей Зарой угостите?
Дианка засуетилась с чаем, Лиза принесла из кухни чуть подгоревший с одного боку пирог.
— Тетя Зара, извини, что подгорел, но на вкус он нормальный. Мы еще пудинг приготовили, только мальчишки все уже слопали. А это я сама крендельки испекла, у нас от пирога тесто еще оставалось. Вкусные получились, попробуй.
— Знаю, что все вкусное, раз вас ваша мама учила готовить, а подгорело — ничего, бывает. У самой хорошей хозяйки иногда что-нибудь да подгорит, — утешила девочку Зара, беря испеченный Лизой кренделек.