На самом дне
Шрифт:
— Цепкая к деталям память. В бою у тебя не будет времени глядеть по сторонам. Обстановка будет стремительно меняться. Одного беглого взгляда должно хватать, чтобы ты заполнила каждый лежащий камень!
Ада слушала и старалась изо всех. Но то и дело спотыкалась о разбросанный в хаотичном порядке тренировочный инвентарь. Ноги её уже покрывали порезы, ведь девушка окончательно запуталась и забыла, где именно лежали копья, топоры и мечи. Руки покрывали синяки и ссадины, потому что она не успевала среагировать, за что получала болезненные тычки и хлёсткие удары от наставника.
— Всё,
За тренировку Ада смогла заблокировать вслепую лишь одну атаку, да и то чудом.
— Я ещё могу…
— Я сказал хватит! Снимай повязку. В свободное время будешь ходить с завязанными глазами. Потом вернёмся к этому уроку.
— Извините, хозяин, — понуро ответила рабыня.
— В этом нет твоей вины. Такому не учатся за день или даже месяц. Сейчас посмотрим, как ты справишься против врага с магическими способностями.
— Мне придётся драться с магом, хозяин? — как и следовало ожидать Ада сразу же опешила.
— Не исключено.
— Разве у меня могут быть какие-то шансы?
— Могут. Маг магу рознь. Кто-то способен стереть с лица земли целую армию и бросить вызов богам, а кто-то дальше зажигания свечек не ушёл. Вполне возможно, твоим противником станет одарённый. Бери щит.
— Взяла, — послушно произнесла Ада.
— Теперь блокируй моё заклинание.
— Вы уверены, что это хорошая идея?
— Три… два… один…
Рабыня сразу же выставила щит, уперлась ещё и второй рукой на всякий случай. После чего почувствовала тепло и… всё. Ада даже не совсем поняла, что произошло.
— Вот и всё.
— Что это было?
— Это маг огня уровня неофита. Страшно было?
— Я не совсем понимаю…
— Вот, смотри… — Ланс протянул руку в сторону, после чего с кончиков пальцев вылетел огонь. — Магия огня. Огненный поток, который даже деревянного щита не может поджечь. Также пламя не обладает весом, оно не собьёт тебя с ног. Даже если бы у тебя не было щита, то мимолётный контакт и ожога на коже не оставит. А если ещё у тебя будет одежда, или стальная броня… Представляешь сколько нужно будет магу на тебя такой струёй дуть, чтобы сталь нагрелась? Знаешь почему именно нагрелась? Потому что расплавить он её точно не сможет.
— Маги такие слабые?
— Те, которых ты, вероятно, можешь встретить на арене. Пробуждённые и в лучшем случае неофиты.
— А это честно?
— Честно? Это не дуэли, а шоу! Неужели ты забыла?
— Извините, хозяин.
— Но до абсурда доходить не будет. Зрителю не нравится игра в одни ворота. Следующая стихия, вода.
— Откуда на арене вода, хозяин? Там же всегда песок.
— Маги воды умеют конденсировать влагу из воздуха. Хотя в твоём случае организатор просто поставит где-то рядом источник с водой.
— И что может мне сделать вода, хозяин? — скептицизм Ады был понятен. — Я так понимаю, особой скорости маг придать ей не сможет.
— Верно, но он может создать сосульки.
О щит теперь разбились сосульки, которые даже царапин не оставили, а просто стёрли тёмные пятна, оставшиеся после магии огня.
— А теперь самые проблемные стихии. Земля и воздух. Почему проблемные?
— Судя по уровню сил начинающих магов, убить магией они даже попаданием в голову не смогут. Единственное практическое применение их заклинаний — дезориентировать противника. Заставить того закрыться щитом, лишить его обзора, после чего атаковать. И если на арене песок… Лёгкий порыв ветра лишит врага зрения. Заставить лететь песок во врага сможет также и маг земли.
— Абсолютно, верно.
— Я одного не понимаю, хозяин. — На секунду Ада задумалась. — Вы дали мне щит, но на арене я буду выступать с мечом и кнутом…
— Всё ты понимаешь, — с какой-то странной и несвойственно садистической улыбкой произнёс Ланс, поигрывая пламенем в руке. — Переходим ко второй половине урока. Убирай щит и готовься уворачиваться.
Пусть господин Бальмуар и являлся магом молний, но спокойно создавал слабые заклинания других стихий без ущерба для себя. Во многом подобное стало возможно благодаря перстням, которые светились характерным светом во время использования той или иной стихии.
Ада уже прочитала несколько книг по теории магии, так что знала элементарные основы и принципы работы магии. У неё в процессе возникло много вопросов, но наставник сказал подождать. Ланс обязательно расскажет обо всех подробностях и нюансах, но позже, непосредственно вовремя магических уроков.
— Отлично. Как видишь, ничего сложного в этом нет. Но не забывай, даже если в левой руке у врага ничего нет, струя огня в самый неподходящий момент может прилететь прямо тебе в лицо. Приятного в этом мало. Но скорее всего твои противники не будут магами, либо будут, но очень слабыми. Покрасуются своими фокусами перед толпой, после чего примутся за более проверенные методы. Да и твоим противником вполне может стать зверолюд, а они магией не владеют. Вернее сказать, владеют, но способны лишь принимать облик предков. Каких-то заклинаний от них ждать не стоит.
— Поняла, хозяин, — как всегда послушно кивнула Ада, после чего резко ушла в сторону и поставила блок: Ланс атаковал без предупреждения.
— Сомневаюсь, — прищурившись, произнёс наставник.
Правая рука господина Бальмуара сжимала тренировочный меч, клинок которого оказался заблокирован. А вот вторая находилась прямо у рёбер рабыни, играя обжигающими искрами пламени.
— Ещё раз.
Ланс погонял Аду ещё часа три, после чего вновь переключился на повторение других тренировок. Слишком много времени уделять борьбе против мага всё же необязательно. Достаточно лишь объяснить самые банальные уловки, а большего от врагов ожидать пока не стоит.
А вот уделить ещё больше внимания сражению со зверолюдами смысл имело. Так что Ланс вновь взялся за когти, играя роль какого-нибудь зверолюда хищника. После на всякий случай аристократ проверил знания рабыни об анатомии врагов. Кого и куда лучше бить. Благо манекенов в тренировочном зале более чем хватало. Здесь, конечно, были не все представители зверолюдов, но лучше, чем ничего.
И наблюдая за Адой, уверенность Ланса укреплялась всё сильнее. Может быть его рабыня пока что и недостойна внимания Этия. Но именно Ада после зимних игр перестанет быть никчёмной и заслужит признание зрителя, а с ним и право на имя.