На самом дне
Шрифт:
Чем выделялись арены Сароса на фоне других? Во-первых, здесь банально выступало довольно много зверолюдов самых разных рас. В свою очередь зрителями тоже зачастую были именно зверолюды, на вкусы которых и ориентировались организаторы. В следствии бои Сароса заслуженно называли звериными. Изюминкой служили необузданная ярость и беспощадная дикость в сражении, к тому же поверженных врагов могли просто сожрать прямо на глазах у зрителя, что как бы тоже добавляет зрелищности. Таким образом если арены Акерона напоминали театр с искусно поставленными пьесами,
Хотя стоит понимать, что речь идёт об оценке всех боёв в целом. Иногда и в Саросе можно увидеть что-то утончённое и великолепное. В Акероне тоже бывает выпускают настоящих монстров, которые перед убийством своего противника сначала над ним публично надругаются несколько раз. Всё зависело от спроса граждан города. А спрос на мерзость в Эдеме всегда и везде был велик.
В данный момент Ланс сидел за стойкой, попивая вино из своего бокала. Особого интереса к напитку аристократ не проявлял, прибывая в собственных размышлениях. Людям вроде него всегда есть над чем подумать.
— Господин Бальмуар, хотите ещё вина? — услужливо спросила одна из рабынь Вульфа, голос которой почему-то странно дрожал.
— Нет, пока не нужно, — отрешенно ответил Ланс.
Однако рабыня никуда не ушла. Вроде местные называли её Зайчихой из-за характерных ушей. Хотя эта зверолюдка скорее имела в предках кролика нежели… Не суть важно. Ещё она недавно без разрешения умудрилась залезть в кровать к Лансу, чем вызвала неприкрытую ревность Ады. Потом хозяин таверны и этой рабыни долго извинялся за предоставленные неудобства. Но ничего страшного всё же не произошло. Тем более зверолюдки часто бывают непослушными в особые для них дни. Некоторые от эструса вообще чуть ли с ума не сходят.
— Что-то не так? — поинтересовался Ланс, попутно прикидывая сколько дней прошло с того инцидента.
Зайчиха ничего не ответила, однако на лице отразилось волнение. Она сейчас пыталась найти решимость и нужные слова. Тем временем подведя итоговую оценку поведения, аристократ всё же пришёл к выводу, что течка у рабыни кончилась. Так что проблема явно не в этом.
— Ладно, если не хочешь отвечать, то я пойду…
Читать мысли Ланс не умел, а играть в догадки явно не собирался. Осушив бокал, аристократ уже хотел встать и уйти, как вдруг его Зайчиха резко схватила его за руку.
— У господина Вульфа проблемы, пожалуйста, помогите, — трясясь от страха произнесла рабыня, которая только что перешла запретную черту.
Опасения девушки можно было понять. Сказанные слова потребовали от неё огромных волевых усилий и смелости. Подобное поведение просто неприемлемо для раба и зачастую жёстко наказывается. Но Зайчиха явно не видела другого выхода, кроме как за спиной у своего хозяина попросить помощи со стороны без его разрешения.
— Он у себя? — только и спросил Ланс, а после кивка сразу же отправился к нужной двери.
— Войдите, — раздался рык владельца «Золотого окуня» после стука. — Что-то случилось Ланс?
— Что-то явно случилось, но не у меня. Рассказывай.
— Ты что там наговорила?! — Вульф сразу же перевёл взгляд к неплотно закрытой двери. — Куда ты убежала?! Вот же…
Зверолюд хотел было встать, но в результате лишь отбросил бумаги и откинулся на спинку своего кресла, закрывая волчью морду скорее именно руками, нежели лапами.
— Не знаю, что она там… — устало начал говорить владелец таверны.
— Твоя рабыня попросила тебе помочь. Я не знаю, что случилось, однако она не дура и явно знала о возможных последствиях своих действий.
— Это мои проблемы, Ланс. Тебе не нужно в них вмешиваться.
Подобного ответа вполне стоило ожидать. Эдем был фактически построен на тщеславии и гордыне. Свободные граждане не только считали позором работать на кого-то, но и совершенно не умели просить помощи. Подобное считалось проявлением слабости. Ведь это означало, что гражданин не способен справится с проблемой сам. Прямо как раб, который всегда полагается на своего хозяина.
Поэтому Вульф сейчас чувствовал себя униженным. Мало того, что у него явно были какие-то проблемы, так теперь и рабы своевольничают, ещё сильнее позоря хозяина в чужих глазах.
— Да, проблемы определенно твои. Но в то же время они касаются и твоих рабов. И если твоя рабыня решила просить помощи со стороны, это означает, что в случае невозможности решения проблемы, последствия коснутся и её. Речь может идти о финансовых проблемах, которые повлекут продажу кого-то из рабов. Однако продажу могут повлечь и другие факторы. Например, смерть хозяина, после чего рабов могут как убить, так и отправить на аукцион, после чего рабы могут попасть куда угодно.
— А какое тебе дело?
— Такой же вопрос я могу задать и тебе.
— Резонно. Впрочем, терять мне и так уже особо нечего, — махнул рукой Вульф. — Совсем скоро таверна перейдёт в другие руки.
— Повяз в долгах?
— Скорее оказался не в том месте, не в то время.
— Угрожают? Гильдия могла бы помочь.
— Это личные разборки. В такое Гильдия вмешиваться не будет. Да и правил мои соперники по факту не нарушили. Они играют грязно, но не нарушают принципов и традиций Эдема. Как знать, может у них и вовсе разрешение есть. Но шанс ещё есть… хоть и небольшой.
— Ох, кажется, я знаю, что ты сейчас скажешь.
— Хех, когда всё идёт по одному месту, остаётся лишь бросить неожиданный вызов и выиграть дуэль.
— И глупо проиграть. Наверняка твои соперники на это и рассчитывают. Сами драться они не будут, выставят своего защитника.
— Да, так и будет. Их амбала я уже видел. Но лучше, чем ничего. Да и я не из робкого десятка. — Зверолюд оскалился и показал свои острые клыки. — Шансы ещё есть.
— Я могу помочь.
— Я видел, как дерётся твоя рабыня, но… боюсь этот противник для неё будет крупноват. Одно дело драться с мясом для арены, и совсем другое с защитником клана.