На шлюпах «Восток» и «Мирный» к Южному полюсу. Первая русская антарктическая экспедиция
Шрифт:
9 сентября 1820 г. шлюп «Восток» вернулся в гостеприимный Порт-Жаксон, а на следующий день туда же пришел более тихоходный «Мирный». Здесь Беллинсгаузен и Лазарев приступили к возможно более тщательному ремонту обоих кораблей, в особенности шлюпа «Восток», имевшего более слабые крепления корпуса.
Коралловый остров великого князя Александра Николаевича, остров Воваду, коралловые острова Оно, Михайлова, остров лорда Гове. Из альбома рисунков художника П. Михайлова
Жители острова великого князя Александра Николаевича. Из альбома рисунков художника П. Михайлова
В
По пути на юг шлюпы 10 ноября подошли к острову Макуэри (или, как его называет Беллинсгаузен, Маквария); остров был положен на карту и для его исследования на берег отправились Беллинсгаузен, Лазарев, художник Михайлов и несколько офицеров.
С конца ноября экспедиция возобновила свои попытки достижения материка Антарктиды. «Покушений» проникнуть возможно далее к югу в этот период было сделано пять (30 ноября, 1 декабря, 14 декабря, 29 декабря 1820 г. и 9–16 января 1821 г.), и три раза корабли проникали за Южный полярный круг. Однако в этом секторе Антарктики материк далеко не достигает Южного полярного круга, и лишь четвертое «покушение» увенчалось успехом: 9 января 1821 г. был открыт остров Петра I, а 16 января – берег Александра I, о котором Беллинсгаузен пишет: «Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего». [65] 20 января Беллинсгаузен направился к Новой Шетландии, об открытии которой он узнал, находясь еще в Австралии, от русского посла при португальском дворе в Рио-де-Жанейро. 24 января экспедиция увидела землю и вплоть до 27 января обследовала ее южное побережье, обнаружив, что это группа из десятка крупных островов и многих более мелких. Все Южные Шетландские острова были положены на карту и всем им были даны русские имена (Бородино, Малый Ярославец, Смоленск, Березино, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо, остров вице-адмирала Шишкова, остров адмирала Мордвинова, остров капитан-командора Михайлова, остров контр-адмирала Рожнова, Три Брата). После обследования Южных Шетландских остров экспедиция направилась в обратный путь на Родину. С 27 февраля по 23 апреля шлюпы простояли в Рио-де-Жанейро, где был снова произведен их тщательный ремонт. На обратном пути была сделана лишь одна кратковременная остановка в Лиссабоне (с 17 по 28 июня) и, кроме того, шлюпы переждали ночь с 15 на 16 июля на якоре на Копенгагенском рейде. Наконец, 24 июля 1821 г. шлюпы «Восток» и «Мирный» стали на якорь на Малом Кронштадтском рейде, на тех местах, с которых они более двух лет назад отправились в свой славный и опасный путь.
65
Первое издание, т. II, стр. 255.
Острова Новой Южной Шотландии. Из альбома рисунков художника П. Михайлова
Плавание экспедиции продолжалось 751 день (из них ходовых дней под парусами 527 и якорных 224); она прошла почти 50 тысяч морских, миль, что по протяжению в 2 1/2 раза превышает длину большого круга земного шара. Каковы же были результаты первой русской антарктической экспедиции?
Во-первых, экспедиция выполнила главное задание – открыла материк Антарктиды и тем самым утвердила приоритет нашей Родины в этом отношении. Всего ею было вновь открыто 29 ранее неизвестных островов, в том числе 2 в Антарктике, 8 – в южном умеренном поясе и 19 – в жарком поясе.
Во-вторых, экспедиция провела громадную научную работу. Существенная заслуга экспедиции состояла в точном определении географических координат островов, мысов и других пунктов и составлении большого числа карт, что являлось излюбленной специальностью самого Беллинсгаузена. Нужно удивляться исключительной точности наблюдений как самих Беллинсгаузена и Лазарева, так и прочих офицеров экспедиции, и особенно астронома Симонова. Эти определения не потеряли своего значения до сих пор и очень мало отличаются от новейших определений, произведенных на основе более точных методов и более совершенными мореходными инструментами. Карта Южных Шетландских островов являлась наиболее точной вплоть до самого последнего времени, а зарисовки островов, сделанные художником Михайловым, используются в английских лоциях до сих пор; особенно точно были измерены высоты гор и островов Лазаревым. Астроном Симонов производил систематические наблюдения над изменением температуры воздуха, штурмана – над элементами земного магнетизма. Экспедиция произвела много важных океанографических исследований: впервые доставались пробы воды с глубины помощью примитивного батометра, изготовленного корабельными средствами; производились опыты с опусканием бутылки на глубину; определялась впервые прозрачность воды помощью опускания на глубину белой тарелки; измерялись глубины, насколько позволяла длина имевшегося лотлиня (по-видимому, до 500 м); была произведена попытка измерения температуры воды на глубине; изучалось строение морских льдов и замерзаемость воды разной солености; впервые производилось определение девиации компасов на различных курсах.
Экспедиция собрала богатые этнографические, зоологические и ботанические коллекции, привезенные в Россию и переданные в различные музеи, где они хранятся до сих пор.
Большой интерес представляют некоторые личные научные наблюдения Ф. Ф. Беллинсгаузена. Он разрешил многие сложные физико-географические проблемы; однако, к сожалению, научная слава досталась не ему, а западноевропейским ученым, занимавшимся теми же вопросами значительно позднее. Так, задолго до Дарвина, Беллинсгаузен совершенно правильно объяснил происхождение коралловых островов, являвшееся до него загадкою, он дал правильное объяснение происхождению морских водорослей в Саргассовом море, оспаривая мнение такого авторитета в области географической науки его времени, как Гумбольдта; в теории льдообразования у Беллинсгаузена много правильных мыслей, не потерявших своего значения до настоящего времени. [66]
66
Редактор и комментатор первого английского издания книги Беллинсгаузена, уже упоминавшийся антарктический исследователь Дебенхен, выражает удивление, что строевой русский моряк мог решать правильно столь сложные научные вопросы.
Особого внимания заслуживает альбом рисунков, составленный художником Михайловым и состоящий из 47 страниц; в числе рисунков находятся зарисовки островов, пейзажей, типов местных жителей различных стран, животных, птиц, рыб, растений, типов ледяных гор и т. п. Подлинные рисунки были обнаружены в Государственном Историческом музее в Москве лишь в 1949 г. Ввиду того, что в составе экспедиции не было натуралистов, Михайлов старался особенно тщательно зарисовать все, что касалось фауны и флоры; так, например, на его рисунках птиц вырисовано каждое перышко, на рисунках рыб – каждая чешуйка.
Экспедиция была встречена на Родине с большим торжеством и ее открытиям придавалось громадное значение. Лишь спустя более чем 20 лет была послана первая иностранная экспедиция в антарктические воды. По этому поводу руководитель этой английской антарктической экспедиции 1839–1843 гг. Джемс Росс писал: «Открытие наиболее южного из известных материков было доблестно завоевано бесстрашным Беллинсгаузеном и это завоевание на период более 20 лет оставалось за русскими». [67]
67
James Ross. A Voyage of discovery and research in the Southern and Antarctic regions during tie years 1839–1843, изд. 1847.
В 1867 г. немецкий географ Петерман, отмечая, что в мировой географической литературе заслуги русской антарктической экспедиции оценены совершенно недостаточно, прямо указывает на бесстрашие Беллинсгаузена, с которым он пошел против господствовавшего в течение 50 лет мнения Кука: «За эту заслугу имя Беллинсгаузена можно прямо поставить на ряду с именами Колумба и Магеллана, с именами тех людей, которые не отступали перед трудностями и воображаемыми невозможностями, созданными их предшественниками, с именами людей, которые шли своим самостоятельным путем, и потому были разрушителями преград к открытиям, которыми обозначаются эпохи». [68]
68
Dr. A. Petermann, Spitzbergen und die Arktische Central-Region, Mitteilungen, Erganzungsbaad, IV, 1865–1867.
Академик Ю. М. Шокальский, сравнивая достижения антарктических экспедиций Кука и Беллинсгаузена, сделал следующий подсчет: из общего числа дней плавания в южном полушарии (1 003) дня, Кук провел южнее 60° параллели всего 75 дней, а Беллинсгаузен (из 535 дней) – 122 дня. Кук находился во льдах 80 дней, Беллинсгаузен – 100 дней; корабли Кука разлучились, а оба русских шлюпа в сложнейших условиях шли все время соединенно. Свой подсчет (произведенный еще в 1924 г.) Ю. М. Шокальский заключает следующими словами: «Беллинсгаузен совершил вполне беспримерное плавание, с тех пор и доныне никем не повторенное».