На скотобойню!
Шрифт:
– Нет!
– вновь оборвала Марина Ф., - У меня нет фантазии! Я упрямая...
– Отлично!
– казалось последние слова женщины каким-то образом вдохновили его, - Я хочу предложить тебе посетить одно место, неподалеку отсюда. Оно называется - БИБЛИОТЕКА!
Женщина недоверчиво посмотрела на говорившего, а тот продолжил:
– Да-да именно БИБЛИОТЕКА!
– он снова сделал акцент на слове.
– Но я была уверена, что все библиотеки давно закрыты и в них какие-нибудь бутики, салоны красоты и школы для богатеньких сынков и дочек.
– Все, да не все! По крайней мере есть место, и
– Мне казалось, что я хорошо знаю наш район, и никакой библиотеки здесь нет...
– Ты мне не веришь!?
– он почти прокричал эту фразу, и его глаза загорелись необычным пламенем. Загорелись и вновь стали прежними, - Я провожу тебя туда, но только прямо сейчас, сию минуту, потому что я должен уходить, убегать, уезжать, - он замялся, - Так ты идешь за мной?
Она размышляла мгновение, а потом встала:
– Я иду.
Они шли странными переулками, очень короткими, но извилистыми и многочисленными. Марине Ф. казалось, что они все время сворачивают в одну сторону и т.о. вскоре должны вернуться в исходную точку, т.е. на скамейку под покосившимся фонарем, И
сейчас она вдруг осознала, что никогда раньше не видела ни скверика, ни фонаря, ни скамейки в том самом месте, а ведь прожила здесь более пятидесяти лет.
Из своеобразного забытия ее вывел голос проводника:
– Ну вот мы и пришли! Смотри...
Через дорогу, вымощенную, как это ни смешно, желтым кирпичом, прямо напротив них, возвышалось каменное здание, своим видом напоминавшее нечто среднее между американской усадьбой колониальных времен и домом зажиточных дворян-европейцев 18-19 веков. Здание неплохо сохранилось, но в некоторых местах осыпалась штукатурка, а верхний правый угол дал небольшую трещину. Однако черепичная крыша была свежевыкрашенной и должна была буквально сверкать на солнце. Правда солнце куда-то исчезло, и как-то сразу на город опустились сумерки. Марина Ф. хотела взглянуть на часы но не решилась. "Пусть будет так!" - подумала женщина и
наконец-то заметила вывеску, не слишком маленькую, но немного терявшуюся на фоне самого здания. ГОРОДСКАЯ БИБЛИОТЕКА. А под ней, на массивной дубовой двери с бронзовыми вензелями и ручкой, а также колокольчиком-звонком сбоку, находилась табличка: РАБОТАЕМ ЕЖЕДНЕВНО ЕЖЕЧАСНО ЕЖЕМИНУТНО БЕЗ ВЫХОДНЫХ ПРАЗДНИКОВ КРУГЛОСУТОЧНО. "Ну все так и должно быть!" - сказала себе Марина Ф., а ее спутник посмотрел на часы и произнес:
– Милости просим! Иди, а мне, увы, пора...
– Я думала, ты пойдешь со мной...
– Нет-нет. Мне пора, но возможно мы еще увидимся...
Он стал пятиться туда, откуда они вышли, раскланиваясь словно лакей, иногда делая реверансы и вскоре исчез в лабиринтах извилистых переулков.
Марина Ф. еще несколько секунд стояла в раздумье, а затем позвонила...
4
Дверь открыла, как и положено, древняя старушка с волосами, собранными на макушке в пучок, и в круглых очках, сдвинутых на кончик носа, отчего была похожа на учительницу средней школы. Старушка поправила очки, прищурилась и улыбнулась.
– Здравствуйте, моя хорошая, - она вся излучала позитив, и на сердце Марины Ф. потеплело, - Я вас давно
– Меня!?
– Марина Ф. вздернула брови.
– Именно вас!
– старушка представилась, - Меня зовут Аделаида Фирцевна Дворянова и я - библиотекарь-смотритель-хранитель! Да вы не стойте в дверях, проходите, проходите.
Она пропустила Марину Ф. внутрь, и та увидела стойку, сделанную из редких пород деревьев, некоторые из которых давным-давно были занесены в Красную книгу, как исчезающие виды. За стойкой располагалось кресло, обтянутое дорогим плюшем красно-желтых оттенков с большими яркими цветами, каковых в природе не существовало. На спинку кресла был небрежно брошен алый плед, и наша знакомая обратила внимание на одежду Аделаиды Фирцевны. Ее платье, практически закрывавшее щиколотки было узким, серым и строго пошива из материала, напоминавшего тонкий драп. На ногах зауженные кожаные полусапожки на шнуровке и невысоких тонких
каблучках. Перед стойкой расположились три стула с кривыми резными ножками и мягкими сиденьями, обтянутыми под стать креслу.
– Я вижу, вы удивлены, а ведь ничего удивительного здесь нет. Меня предупредили о вашем приходе заранее.
– Это тот... мужчина?..
– Вадим? Он.
– А откуда...
– ...он узнал о том, что вы придете? Это совершенно не трудно, ведь сейчас, наверное, нет ни одного человека, настолько
влюбленного в фантастическую литературу, как вы. Поэтому рано или поздно вы должны были появиться здесь. И я вам открою тайну, это место ваше!
– Аделаида Фирцевна Дворянова перешла на шепот и оглянулась по сторонам, как-будто кроме них в помещении мог кто-то находиться, - У нас были Козодаев и запарин, даже сам Вагаршак Вардгесович Давтян нанес нам визит, но оказалось, что они не наши. БИБЛИОТЕКА сама выбирает человека также, как человек выбирает род своих увлечений и привязанностей. Так что вы не удивляйтесь, милочка, NIL ADMIRARI, как говорили древние.Голова у Марины Ф. шла кругом. Козодаев... Запарин... И кто такой Вагаршак Вардгесович Давтян она не имела представления... А старушка в очках продолжала:
– Но не будем говорить об этом. Давайте регистрироваться. Вам ведь не терпится все увидеть своими глазами.
– У меня нет паспорта с собой...
– пробормотала Марина Ф.
– А вот это не осмотрительно. В наше неспокойное время документ нужно иметь при себе, поскольку любой городовой или околоточный может арестовать вас, а уж если частному приставу попадетесь на глаза, то жди беды. Да что это я! Теперь иные
времена, иные чины. И кто ответственен за порядок в вашем мире?
– Те же полицейские, хотя они от милицейских мало чем отличаются, а чины от милиции остались, ну - сержанты, лейтенанты, майоры...
– Да ничто не меняется, - Аделаида Фирцевна покачала головой и добавила, - Но становится чуточку другим...
"Где-то я уже слышала эти слова", - подумала Марина Ф. и тут же забыла.
– Вам же здесь не нужны документы, - хранительница достала из-под стойки книгу невероятных размеров, похожую на домовую, - все, что мне нужно, я знаю. Вам лишь необходимо поставить подпись... вот здесь и здесь, - и она протянула женщине гусиное перо, предварительно обмакнув его в невесть откуда взявшуюся чернильницу.