На службе Великого дома
Шрифт:
– Э-э, слушай… – поспешно начал Ник, больше стараясь отвлечь девушку от столь неприятных мыслей, чем действительно интересуясь в данный момент ответом на задаваемый вопрос, то есть ответ его, конечно, интересовал, но если бы не ситуация, Ник бы предпочел задать вопрос в более спокойной обстановке, – …а как вам удалось так незаметно подобраться к кораблю Таибрена?
Аларика окинула его насмешливым взглядом.
– Да так же, как и Таибрену к вам – под маск-полем.
– Да брось! – удивился Ник. – Маск-поле же неэффективно при разогнанном реакторе, а уж после включения двигателей корабль видит половина системы.
– Прежние – да, – выделив голосом первое слово, с легкой насмешкой в голосе произнесла Аларика. – Но три года
Ник покачал головой.
– Странно, по мне, так за такую вундервафлю надо обеими руками держаться и никому не давать.
Аларика зыркнула на Ника, услышав очередное незнакомое слово, которых она от него за время совместной работы уже наслушалась, но не стала переспрашивать, а просто коротко бросила:
– Им очень нужны деньги.
– Хм, – Ник покачал головой, – странно, я считал, что уж кто-кто, а кланы просто купаются в деньгах.
– Дом Икран был нашим вассальным кланом, – пояснила Аоарика. – Причем одним из самых верных. У нас с ними даже было некое разделение деятельности: они сосредоточились на исследованиях, в большинстве своем фундаментальных, а мы обеспечивали финансирование, охрану и конвертацию результатов исследований в промышленные технологии. Так что после нашего ухода они остались без денег, защиты и с очень перекошенной экономикой, заточенной под совершенно конкретные условия, которые сильно изменились. Поэтому у них все время после нашего изгнания были перманентные трудности с деньгами. Дом Икран был способен изготовить уникальные вещи, но в единичных экземплярах или очень небольшой серией и дорого, из-за чего в этом клане предпочитали торговать технологиями, но поскольку те не были отработаны для массового производства – денег с этого получалось не так много. Вот поэтому, как только у них получился более или менее конкурентоспособный и относительно массовый продукт, они тут же попытались максимально заработать на эксклюзивном товаре, продавая не технологии, а готовый продукт. Тем более что технология там оказалась не слишком сложной, основное ноу-хау было не в конкретных устройствах, а в настройках и последовательности юстировки эмиттеров. Так что еще год-полтора – и лаборатории других кланов точно бы вычислили технологию. Так что Икран все сделал правильно и снял максимальную маржу с эксклюзивного продукта.
– Поня-ятно, – протянул Ник, минуту подумал и спросил: – И что, теперь корабль под маск-полем никак не обнаружить?
– Ну почему никак? На наши корабли при модернизации уже ставят усовершенствованные сканеры, которые сильно снижают эффективность даже этого маск-поля. Да и со старыми сканерами тоже можно, если поиграть с настройками. Ну и на полном ходу факел двигателя тоже никуда не денешь. Но в обычном космосе, на половине мощности и со старыми сканерами – да, практически незаметно. Так, будет небольшая засветка при выходе из прыжка и кое-какие побочные эффекты, которые ненастроенная командная сеть просто проигнорирует.
Ник покачал головой: да уж, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Эти новые генераторы маск-поля практически решали больше всего мучивший его вопрос – как появиться в Солнечной системе так, чтобы его не заметили те, кто украл его с Земли. Впрочем, пока это утверждать рано. Может, к тому моменту, как он найдет Землю, у этих серьезных людей уже будут установлены эти новые или вообще какие-нибудь совсем уж фантастические сканеры, которым эти маск-поля будут на один зуб. Вечная борьба противоположностей: брони и снаряда, РЭБ и маскировки и систем поиска и наведения… ладно, когда найдем Землю – тогда и думать будем.
– Ну, с этим ясно, – задумчиво произнес Ник. – А вот интересно, как они меня отыскали-то?
– У них на крейсере стояли сканеры поколения девять плюс, причем класса специализированного разведчика. Это был личный крейсер Таибрена, на оснащение которого он денег не жалел.
– Понятно, – кивнул Ник, – но откуда он узнал, что нас надо искать именно в этой системе? Нет, я понимаю, что вектор можно было отследить по параметрам входа в прыжок, но только вектор. А как они высчитали дальность прыжка? К тому же они появились в системе через трое суток после нас. Они что, обшаривали все системы по нашему вектору? Нет, не складывается – на это им потребовалось бы не меньше недели. Или они задействовали несколько кораблей, и нам просто «повезло», что нас нашел именно тот, на котором был Таибрен? – задумчиво закончил он. А затем почувствовал, что в выражении лица Аларики появилось что-то такое холодное…
– Что? – хрипло спросил Ник.
– Не хотела тебе об этом пока говорить, – даже не спокойным, а каким-то напряженно-безжизненным голосом произнесла она, – но… пропал твой инженер.
– Гра Ниопол?! – севшим голосом переспросил Ник.
– Да. На меня вышли твои парни из экипажа «Искателя Терры» и сообщили, что инженер исчез и не выходит на запросы. Более того, его аккаунт вне доступа. Именно поэтому я приказала готовить «Танцора» к рейду и отслеживать все передвижения кораблей клана Кернет. А уж когда с их орбитальной станции стартовал личный крейсер Главы… – И Аларика оборвала речь. Впрочем, Ник ее почти не слушал. Он откинулся на кресле, прикрыв глаза, но все равно явственно видел лицо старого романтика, ввязавшегося в почти безумную авантюру ради давней любви. Эх, гра, гра…
В этот момент в рубке раздался короткий рев баззеров, ретранслированный во все помещения корабля, а затем капитан объявил по громкой связи:
– Экипажу – по местам стоять. Приготовиться к выходу. Выход через одну минуту.
Ник стиснул зубы и развернулся, устраиваясь в кресле по-штатному и пристегиваясь. Ладно, потом погорюем – сейчас работа.
Из прыжка они вышли на краю системы, где-то в четырех световых часах от центрального светила, под включенным маск-полем. Около полуминуты командная сеть рейдера накапливала информацию, а потом панорама системы, возникшая перед глазами Ника практически сразу же после выхода из прыжка, оказалась густо усыпана строчками с тактической информацией. Он едва не присвистнул: кораблей около Лузитании всегда толкалось много, но в боевом режиме обычные транспорты, лайнеры и каботажники воспринимаются командной сетью только как нейтральные пустотные объекты, и их характеристики не отображаются на тактическом экране. Иначе при схватке в любой системе с оживленным движением (а именно такие в первую очередь и являются объектом атаки и защиты) ни один капитан не смог бы управлять боем – он бы просто утонул во второстепенной информации. Так что на тактическом экране отражаются только боевые корабли и боевые пустотные объекты – станции, ракетные платформы, минные поля, батареи и тому подобное. Так вот судя по показаниям тактического экрана, сейчас над Лузитанией висело около двух тысяч боевых кораблей.
Аларика довольно усмехнулась:
– Похоже, Телла Пиот подняла регулярный флот. Что ж, значит, мы не опоздали…
Ник понимающе кивнул. Флот Лузитании состоял из двух основных частей – регулярного флота, содержащегося на средства планетарного бюджета, и флотов или эскадр кланов. Великие дома содержали флоты, а дома поменьше ограничивались эскадрами. Причем регулярный флот был заметно сильнее любого отдельного флота любого клана, но объединенный клановый был в разы сильнее регулярного. Это соотношение являлось результатом целенаправленной политики Великих домов по сохранению своего влияния на Лузитании.
– Иккиль, как там у вас дела?
Ник обернулся. На экране перед Аларикой возникло изображение смутно знакомого Нику офицера клана. Он припомнил, что этот офицер несколько раз появлялся у них в офисе на Транквее, но все дела вел исключительно с Аларикой. Интересно, а почему она не воспользовалась связью по Сети?
– Ну наконец-то… – облегченно выдохнул тот. – «Голос» с тобой?
– Да, и сейчас тебя слышит, – отозвалась девушка. Хм, теперь понятно, почему она предпочла связь не через сеть, а по экрану.