На службе Великого дома

Злотников Роман Валерьевич

Да и с ремонтом также все вошло в свою колею: первая партия кораблей с прошедшими реабилитацию и «подгрузку» новыми имплантами экипажами уже отбыла обратно на Тимперу, а следующую партию встретили уже вполне привычно. Аврал первых недель постепенно сменялся рутиной.

Ник предупредил Аларику о том, что собирается на несколько дней отбыть «по личным делам».

– И какие же это личные дела требуют отбытия «Голоса Главы» в тот момент, когда у нас полным ходом идет важнейшая для всего клана операция? – несколько ядовито поинтересовалась девушка.

– Аларика, – терпеливо заговорил Ник, – мое отбытие не окажет никакого негативного влияния на эту операцию. Все уже налажено, процесс идет, по ключевым местам расставлены

компетентные люди. В настоящий момент мое непосредственное присутствие – чистая формальность, поэтому я вполне могу себе позволить улететь на несколько дней.

Аларика окинула его насмешливым взглядом, потом усмехнулась и кивнула:

– Что ж, можно согласиться. Тогда… когда улетаем, «Голос»?

Ник стиснул зубы. Начинался самый сложный этап разговора. Он не собирался брать с собой Аларику. Во-первых, было совершенно непонятно, как она отреагирует на новость о том, что Главу Великого дома Корт убили свои. Во-вторых, также непонятной была ее реакция на известие о том, что Ник потратил принадлежащий клану родий. В-третьих, опять же он не верил, что Стакал (или кто другой) не оставили этой машине для убийства инструкций на случай «внезапных и резких изменений обстановки», которые могли в корне расходиться с планами Ника.

Но назвав его «Голосом», девушка ясно напомнила ему, что назначена его личным конвоем и потому должна лететь с ним не столько из личного желания, сколько из возложенной на нее Великим домом Корт обязанности.

– Аларика, я лечу без тебя, – коротко отрезал Ник.

– И как же ты мне можешь запретить лететь с тобой, «Голос»?

– Я же сказал, это личное дело. Оно касается только меня и Трис. Я даже не беру с собой никого из своего первого экипажа, – терпеливо начал Ник. Они действительно решили не брать с собой гра Ниопола, хотя и сообщить ему, куда направляются – на всякий случай, мало ли что может произойти. А так – хотя бы будут знать, где их искать.

– Это дело сродни, ну… походу в туалет. Ты же не ходишь со мною в туалет? Вот и здесь…

– Насколько я смогла заметить, ваш шеф-пилот тоже не ходит с вами в туалет. А в полет собирается.

– Мои отношения с моим шеф-пилотом, как вы непременно уже заметили, гресса, куда более близкие, чем у работника и работодателя и даже чем между членом клана и его Главой, поэтому пример неудачен. Как раз ее-то я в туалет могу запустить запросто, – ядовито отозвался Ник, потом замолчал, вздохнул и продолжил куда более миролюбивым тоном: – Аларика, ты не летишь. Вопрос решен. Это действительно очень личное и… почти интимное дело. И если мне будут препятствовать в его разрешении, я… откажусь от статуса «Голоса Главы». В конце концов, самое главное, что от меня требовалось на этом посту, уже успешно запущено и действует. И я не сомневаюсь, что даже без моего присутствия будет успешно завершено.

– А вот в этом вы ошибаетесь, «Голос», – холодно произнесла девушка. – Согласно статутам, только Глава может принять в клан новых членов. Даже Совет клана не способен заменить его. Единственный, кто может это сделать кроме Главы, – это официально назначенный «Голос Главы», так как его статут подразумевает, что он на самом деле является голосом Главы клана и может действовать от его имени. – Она замолчала, а затем, внезапно спросила: – На сколько дней вы планируете отлучиться, «Голос»?

– Э-э, что? – недоуменно переспросил Ник, настроившийся на долгий и тяжелый разговор, но тут же опомнился и ответил: – От трех до восьми. Как пойдут дела.

– Хорошо, такой срок отсутствия «Голоса Главы» не нанесет ущерба интересам Великого дома. Но я вынуждена предупредить вас, что для любого офицера интересы клана всегда должны находиться на первом месте.

– По-моему, – слегка вспылил Ник, – все мои действия до сего момента всегда были направлены в первую очередь на обеспечение интересов клана. И на свои личные дела я позволяю себе отвлечься только в тот момент, когда эти самые интересы клана не требуют моего непременного присутствия. – Он замолчал, несколько раз

вздохнул, а затем закончил куда более спокойным тоном: – Аларика, пойми, я ведь совершенно не собирался становиться «Голосом Главы» Великого дома Корт. Мои дела, моя жизнь по моим планам должны были развиваться совершенно по-другому. Нет, я серьезно отношусь к своим обязанностям и своему статусу, но от моей прежней жизни остались некие… хвосты, некие дела, которые я планировал завершить, но до всех этих перемен в своей судьбе не успел. Вот я их сейчас подчищаю по мере сил и возможностей. Ведь я же не бросился делать это сразу же по прибытии на Лузитанию, я в первую очередь занялся делами клана. Сначала же мы все наладили здесь. А вот теперь, когда все налажено, пришло время заняться и этими делами. И я не беру тебя с собой не только потому, что это действительно очень личное дело. Просто… ну, из всех, с кем я работаю, больше всего я доверяю именно тебе. Ты со мной с самого начала. И к тому же из членов клана только ты имеешь возможность посещать поверхность планеты. Нет, пока острой необходимости в этом нет, а то бы я не улетал, но вдруг возникнет? И что будут делать остальные, если мы оба улетим? – Он замолчал. Аларика тоже помолчала некоторое время, а потом едва заметно кивнула.

– Хорошо, так тому и быть. Но я прошу вас, «Голос Главы», разобраться со своими… – тут она хмыкнула, – интимными делами как можно скорее. Вы нужны клану здесь.

Вот так они и оказались в этой системе вдвоем с Трис.

* * *

Разбитый курьер, на котором Ник оставил кофр с искином, они отыскали только через три дня, да и то только потому, что в памяти искина «Броска» остались параметры его прежней орбиты, а также параметры собственных маневров яхты во время приближения к погибшему курьеру в прошлый раз – вектор сближения, скорость и все такое прочее. Только поэтому им удалось определить приблизительный район, в котором надо было искать, да и то провозились аж три дня, хотя сканеры были настроены на максимальную чувствительность. Но – нашли.

Когда приближение стало достаточным для визуальной картинки и Ник разглядел знакомый силуэт, он возбужденно вскочил с пилотского кресла и рванул надевать скафандр, хотя необходимости в такой торопливости не было: все равно на сближение и «пустотную стыковку» нужно было не менее получаса. Однако капитану уже не хватало терпения.

Едва Трис подвела «Бросок» практически вплотную к курьеру и развернула яхту так, чтобы ее шлюз располагался точно напротив той самой трещины в обшивке, через которую они проникли внутрь «Молнии-009» в прошлый раз, Ник вскочил на ноги и торопливо двинулся к двери рубки, но на пороге притормозил и развернулся к Страшиле.

– Ты со мной или тут посидишь?

– С тобой, – с легким вздохом произнесла Трис, поднимаясь на ноги.

– Что такое? – насторожился Ник.

– Да так, показалось, наверное, – отмахнулась она, но, заметив взгляд Ника, нехотя пояснила: – Пока ты одевался, засветка странная прошла, будто кто-то из прыжка вышел. У нас в тот момент большая часть датчиков сканеров была развернута на курьер, то есть в противоположном от основной части системы направлении, поэтому точно сказать, что там было – не могу. Может, просто сбой или еще что. Во всяком случае, когда я развернулась и отсканировала систему – ничего обнаружить не удалось.

Ник задумчиво покачал головой:

– Ой, не нравится мне это… Может, все-таки посидишь?

Трис мотнула головой:

– Нет уж, я тебя туда одного не пущу. Пошли. Быстрее справимся – быстрее свалим.

Кофр с искином обнаружился именно там, где Ник его и спрятал – в переплетении изуродованных балок и кожухов взорвавшегося реактора. В прошлый раз он посчитал, что лезть в до сих пор фонящее нутро реактора вряд ли кто станет, да и снимать реактор с курьера, если кто даже на него случайно наткнется, тоже не будут: чем чинить так сильно разрушенный – легче купить новый. Ник не опасался, что искину может нанести ущерб остаточная радиация – он и не собирался им пользоваться.