На снегу розовый свет...

Дунаенко Александр Иванович

Кровать — это, конечно, хорошо. Но скучно, как–то, по–мещански. И с той стороны она кровать. И с другой она кровать. Ну, как ты, к примеру, представляешь нашу жизнь с кроватью? Вечер, ванная, спальня, исходное положение. Никакого простора для творчества. Ты в троллейбусе пробовала? Представляешь — едешь в троллейбусе…Нет, мне все–таки очень нравится, что ты в троллейбусе не пробовала. И на чердаке. Да, у тебя полное отсутствие сексуального опыта. Я — верю тебе.

За окном зима. Позднее утро. Розовый свет низкого солнца на сверкающем снегу.

— У влюбленных должна быть комната. И я бы принимала гостей. Всех твоих друзей. У нас было бы много гостей.

— И я

полгода, нет — год, собирал бы зарплату тебе на вечернее платье. Длинное вечернее платье с разрезами и вырезами. И с маленькими скромными бриллиантами. Я не боюсь, что тебя в нем увидят другие. Я горжусь тобой. Мне нравиться, что у меня такая красивая женщина. Слушай, какая ты красивая…Давай на этом как–то сосредоточимся… Дай сюда одеяло. Отдай, я тебе говорю. Кругом невыносимая жара, а ты, как чья–нибудь любовница в советском фильме — в одеяле. Вот умница. И не прикрывайся. Такое прикрывать стыдно. Прости, но у меня нет сил долго разглядывать, ты — чудо…

У нас с тобой было две дачи. Две машины. Четверо детей. У тебя два мужа. У меня две жены. Мы угорели в машине. Умерли в один день. Как и хотели. Как и должно быть среди мужчин и женщин, если они друг друга выбрали.

К вечеру все опять стало розовым. И сильнее сжал скрипучие снежинки мороз. Среди пустынного поля стояла машина. Тихо работал двигатель. И в маленькой уютной кабине было жарко–жарко.

18.06.93 г.

ПРОСТИТУТКА

Смотреть на тебя и мука, и наслаждение. Глаза в глаза и сердце в сердце — ближе некуда. Нет, не в последний раз. Нет, не прощаюсь. Но — как прощаюсь. Как — в последний. Всё равно не может быть того, что происходит. Как к иконе, припадаю к твоим губам. Если и был грешен, то до тебя. Посмотри ещё раз…Вот так…

У гостиницы «Космос» по вечерам собираются девочки. Окосмечены. Принаряжены. Начало лета. Цветы ещё только накапливают краски в бутонах, но цветник из девочек перед гостиницей готов порадовать с апреля по ноябрь, как чужеземца, так и аборигена.

Лара. Её зовут Лара. Лариса. Обычно она сидит на второй скамейке, слева от парадного. Красная юбка, разрез до пояса.

Однажды на работу так пришла. Вся столовая подавилась. Ну, мужики — кобели, все подряд.

Днём Лара работает на заводе железобетонных изделий. Секретаршей. Столовая на работе у Лары давится, то от её разрезов, то от вырезов, то от наличия отсутствия. Начальство наперебой предлагает вывезти Лару за 5 км от города, но на работе и в своём подъезде нельзя.

— Ребята, закурить не найдётся? Настроение что–то паршивое. Нет, из горла не буду. Ну, коззёл!.. Да, и возьми пепси. Неделю назад — не поверишь — первый раз водки выпила. Сам–на–сам, дома… — А это кто? Тот самый, что «Жигули» на футболе выиграл? Он как, легко снимается? Ну, — ты же не подписываешься… Да…Налей ещё…У меня есть кофе в зёрнах. Я здесь недалеко. Да, называй ты вещи своими именами! Нет, я не гнилая…что ещё?..

Ты здесь по пятницам и субботам. Я специально после работы делаю

крюк, чтобы посмотреть на тебя. У меня есть сигареты, кассетник. Я впервые решаюсь сесть рядом, узнаю, что ты Лара, а у меня — прекрасный музыкальный вкус. Последнего концерта «Пинк флойд» у меня нет. Конечно, достану.

В следующую субботу у меня концерт и папина машина. Я бы поехала, но…А ты меня не изнасилуешь? Обочина шоссе. Коньяк. Ой, я почти голая. Сквозь сумерки в глаза свет фар. Автоинспекция. — Ваши документы. Посветили фонариком: — А, это ты, Лара? Когда поедем? — Вот ваши права. Вы бы ещё на дороге пристроились…

Снова суббота. Комната Лары. Деньги вперёд. Я понравился тебе и могу приходить в любое время в субботу с 21 до 23 часов. Лучше вначале позвонить.

И каждой субботы я ожидал, как праздника. Так торжественно и тщательно чистят свои пёрышки предсмертные бабки, собираясь в церковь ко всенощной

И все длинные дни недели я пересчитываю секунды, что остаются до страстной молитвы. А потом — каждый миг на глазах превращался в прошлое…Не успевала распахнуться заветная дверь, как перед глазами возникало прошлое. Ещё ни слова, но я уже чувствовал, как уходит, без возврата, всё…

Вы скажете: это противоестественно, не может быть таких чувств к девушке, у которой, вы знаете, кроме вас ещё, работы полон рот. Ну, это уж, простите, кому выпадет какая звезда. Кому нравится целомудренная, с длинной русой косой, и чтобы краснела при виде. А кому–то наоборот. И потом — нравится, не нравится — в мире каждому мужчине предназначена вполне конкретная женщина и, если она вам попалась (или, скорее, вы — ей), то уже от хлопот не отвертеться. Я жестоко страдал от необычного своего приобретения в виде, полюбившейся мне, Ларисы, однако всякий раз перешагивал через возможности установить добрые и спокойные отношения с разновидностями Стрельченко и Толкуновых. Может быть, я даже какой–нибудь больной? Нравится, хоть ты тресни, что ресницы у Ларисы обклеены вдрызг. Что всегда она может выставиться в таком ракурсе, что у вас нет вопросов, какого цвета на мадам то, что после чулок.

Потом ещё — эта «группа риска». Может, я, как всякий настоящий мужчина, просто люблю риск?

Вы не представляете, есть какая–то жуткая прелесть в свиданиях с девушкой, когда…

Вот она открывает вам дверь. В комнате едва уловимый запах здорового мужского пота при резких, доминирующих тонах дезодоранта и беспощадного отечественного освежителя воздуха. Безупречно прибрана кровать на две с половиной персоны…

— У меня, кроме тебя никого нет. Не веришь?.. В дверь стучат. Кто такой? Конечно, не будем открывать. Нас нет. Но в дверь начинают кричать меня по имени. Откуда такие фантазии? Нет, не откроем, иди сюда…Ну и нахал…У нахала голос моего друга Васи. Вычислил, нашёл меня здесь, чтобы отдать крестовину. Пусть посидит на кухне? Вася на кухне, и твои объятья опять возносят меня на седьмое небо. Устал? Перенервничал из–за Васи, да? Ты безгранично внимательна. А Вася, наверное, всю кухню исцарапал, пока мы здесь…Я же себя не помнила…Пусть заходит сюда. Не укрывай меня, жарко. Правда, Вася, я красивая? Дорогой, ты не будешь против? Только не смотри на нас, я так не могу, лучше пойди на кухню…