На снегу розовый свет...
Шрифт:
Налоговой пришлось срочно увеличить штат сотрудников, потому что Павлик, в порядке оказания шефской помощи, выстроил в Адамовке целую улицу из небольших и уютных коттеджей в европейском стиле, но — с условием: только для сотрудников налоговой.
А ведь истинно, истинно говорили, что малый бизнес — это новые рабочие места.
Отдельную улицу малый бизнесмен подарил сотрудникам районной администрации. Отдельную — милиции, ГАИ и ФСБ. И — на тех же условиях.
В короткое время в Адамовке была практически ликвидирована проблема безработицы.
Счастливые новоселы без сожаления, даже со смехом бросали свои утлые
Если человек для Родины старается, то Родина не может этого не заметить.
И однажды из захолустного нашего посёлка Павлика пригласили на приём к самому Российскому Президенту. Президент угостил Павлика чаем, спросил Павлика о здоровье. Поинтересовался насчёт его малого бизнеса, обещал помочь, хоть Павлик его и не просил. А Павлик, в свою очередь, чтобы поддержать беседу на уровне, спросил Президента про его собаку.
Потом перешли к делу. Которое будто бы и не дело было, а так. Потому что о самых важных вещах уже как бы и переговорили. Президент сказал, что на новом космодроме в Ясном, Оренбургской нашей области, будут скоро запускать космический корабль. И не мог бы Павлик, как патриот, помочь немножко бензином для запуска? На что Павлик обрадовался и сказал, что давно искал случая проявить свой патриотизм, но случая не было, спасибо, товарищ Президент. Тогда Президент решил ещё больше поднять у Павлика настроение и сказал, что космического корабля пока ещё тоже нет, но если Павлик, Павел Павлович, его малое «ООО»… — Да, конечно, — взвизгнул от восторга Павлик, и попросил у Президента разрешения ещё подарить от себя лично команде космонавтов по скафандрику.
А в скором времени мне предстояло проститься с Павликом. Он зашёл ко мне в Слюдяное на корпункт, который был одним из сотен в сети, которую я при поддержке РГТРК организовал по России. Мы специализировались на темах, которые нравились нашему народу. Корпорация «Чикатилпресс» была всюду первой. И я не жаловался на своё материальное положение. И принял Павлика, как подобает. Английская королева бы охнула. И Павлик мне сказал: — А я, Саша, уезжаю. — Как!? Куда!? Зачем!? — закричал я в недоумении.
И Павлик сказал, что он выполнил задачу, которую перед собой поставил. Он опроверг досужие выдумки о том, что малому бизнесу в России творят рогатки и препоны. При умелом подходе все проблемы, с учётом российской ментальности, легко решаются.
А теперь он вынужден уехать. Миллиарды долларов, унаследованные от прадеда, были истрачены на поддержку и развитие этого самого малого бизнеса в России. О чём он нисколько не жалеет. Кто–то должен был показать пример, быть первым. Павлик был уверен, что теперь по тропинке, которую он протоптал, в Россию устремятся другие миллиардеры. Они же там, за нашей границей, часто впадают в депрессию из–за того, что не знают, куда девать свои капиталы. А девать их нужно сюда, в Россию.
И расцветут, подобно Москве, и Адамовке и другие города России, с новыми силами заколосятся пшеницы, а тучные стада баранов, свиней и коз, в своём мясном формате поедут за границы в рефрижераторах.
Уезжал Павлик
Я дал Павлику денег на дорогу до Австралии. Он отказывался, но потом всё–таки взял. Сказал, что обязательно вернёт, вышлет.
На память от него у меня остались три спутниковые тарелки.
Нашего, российского, производства.
СТРЕСС
Тороплюсь. Зябко что–то, зуб на зуб не попадает. Гости уже, наверное, собрались, а меня нет. Ну — бывает. Причина у меня уважительная — простят. Такой стресс пришлось пережить… Расскажу — все ахнут.
Да, вот и дом. Во дворе полно машин. Даже с заграничными номерами. Интересно, кто это? Сейчас зайду — сразу всё узнаю. А зайти попробую незаметно. Посмотрю — кто приехал, что обо мне говорят…
Пробираюсь на цыпочках, через коридор, уставленный туфлями, сапогами и ботинками моих гостей. Ну, вот! Не дождались–таки! Уже все расселись и приступили к еде. Никакого уважения к виновнику торжества, то есть — ко мне. Ладно, я ещё им выскажу. Всем и каждому в отдельности.
Меня до сих пор никто не заметил. Увлеклись едой, болтают. Как с голодного краю. Но пришли ещё не все. Есть свободные приборы. Я тихонько присаживаюсь с краю. Сам проголодался. Посижу, перекушу. Заодно понаблюдаю. Так даже интереснее.
Ага… Сашка Чернухин там выступает. Ну, чудик. Не писал, не писал, а тут вдруг взял, да и приехал. Чего–то бормочет в тарелку. Лицо красное. Самогон у меня крепкий. Чистый. При изготовлении отбрасываю безжалостно первую поллитру — там самый яд. До конца тоже всё не собираю. В конце вместе со спиртом выходят вонючие сивушные масла. Средняя часть потом проходит обработку марганцовкой, после чего в каждую трехлитровую банку с водкой вливаю пятьсот граммов парного молочка. Мой «Абсолют» — самый чистый. Когда отстоится — можно заняться оттенками — добавить лимонной мелиссы, чабреца, боярышника. Где достаточно просто щепотки полыни.
Нынешнюю партию с месяц готовил. Хватило бы отгулять хорошую свадьбу. Вон я вижу Горбачевского — он сегодня точно под столом будет валяться.
О! Тут и Валька Машкович! Валентин Леопардович. Сто лет не виделись. Будет чего вспомнить. С Валькой в мою жизнь впервые вошло понятие «диссидент». Машкович был классическим диссидентом. Длинные волосы, рыжая, всклоченная борода, потёртые, в обтяжку на худом теле, американские джинсы. Валька органически не переносил коммунистов и чекистов.
У Машковича была небольшая, но качественная библиотека. Кафка, Ионеско, Мандельштам, Рильке, Солженицын. Редко в какой из книг не было библиотечного штампа. При мне Машкович вынес под рубахой из Ломоносовской библиотеки Бабеля, которого знал почти всего наизусть. Он сделал это красиво: задержался около библиотекарши, наговорил ей кучу комплиментов, задал несколько вопросов профессионального характера — про библиотеку. Терпеливо выслушал ответы. В общем, оставил о себе самое благоприятное впечатление.