На столе и за столом
Шрифт:
Мел – для побелки всего дома, а для навесов – солидол.
Не ожидал, рубли сжимая, в своём рабочем кулаке,
Что выпадет судьба иная: «Сельмаг» их нынче на замке.
Лишь продуктовый магазинчик исполнит повседневный спрос:
Здесь продадут вина графинчик. Отсутствует лишь купорос.
И остальной приклад для стройки тут не укупишь. Вот дела!
Но за прилавком в виде стойки его окликнул вдруг Фома:
«Не огорчайся, друг, напрасно, во всём, что
«Молочка» подойдёт прекрасно с предназначением двойным.
Мы «Сливочным» торгуем маслом из масла пальмы в основном.
Так что заменит всяким часом нигрол и даже солидол!
Из порошка – пакет «Молочный». В нём – мел, разбавленный водой.
Им побели: и будут точно – сиять все стены белизной!».
Про плитки, что для тротуара, Ерёма спрашивать не стал,
Коль бакалейного товара годами сохнет «пьедестал».
Спросил Фому он в горьком стоне: «А кушать будет что семья?».
«Всё то, что вырастил в пригоне и в огороде у себя!».
Бутербродное дерево
Кусок сухой не слишком лезет в горло. Вкуснее – смальцем сделаешь его.
А с маслом сливочным – солидным бутербродом такое кушанье всегда назвать легко!
Но в холодильник, сунувшись голодным, достанешь маслице, по твердости – как лёд!
И нужно ждать, чтоб для намазки годным кусочек стал на славный бутерброд.
Так было в детстве, в юности Ерёмы. Лишь повзрослев, он оценил прогресс:
Такое масло появилось дома, хотя с мороза – мажется в присест.
Не аппетитное его названье «Рама» само сошло, весной, как лёд с реки.
Всё «Сливочным» зовут, хотя ни грамма не замерзает, стуже вопреки.
Своим открытием Ерёма поделился с приятелем, державшим магазин,
Чему, однако, тот не удивился: «Продукт теперь не мёрзнет, ни один!».
Фома был сведущ по всему, что ныне к витринам покупателей зовёт
И у него, и даже в магазине, где продают запчасти и тавот!
Он творожок предложил для проверки, головку сыра, колбасы батон.
И белый хлеб, нарезанный под гренки, мороз не брал в свой каменный полон.
Ерёме невдомёк. Затылок чешет. Морозостойкий знает антифриз.
А тут, выходит, если друг не брешет, всему в основе – импортный сюрприз!
В Малайзии далёкой, пальмы спеют. Из их плодов: хоть – масло, хоть – гудрон.
И тем навар, кто с выгодой успеет другим намазать маслом тем батон!
Ерёма тут припомнил вдруг изжогу и тошноту, что подарил обед.
«Так что же делать? – обратился к другу. – Чтобы дожить мне до преклонных лет?».
« А не гонись тогда за дешевизной!», – ответил тот и новый дал совет. –
Чтоб ранней не закончилось всё тризной, лишь, дорогой вари себе обед!».
Ерёма рад последовать подсказке. Зарплату всю потратил на сырок.
Да только тот, как злой волшебник в сказке, не стал в морозный застывать кусок.
Видать, надул Фома с ценой огромной. Так истину, конечно, не понять.
А потому решил с тех пор Ерёма купить корову, масло чтоб сбивать!
Кошелёк
Органика – у знатоков в почёте! И прочий люд, не ведая о том,
Её же хвалит дома ль, на работе, когда обедает с салатом, с пирогом…
Ведь, вырастить лучок, редис на грядке и огурец, чтоб плети распустил,
Тогда прекрасно, если грунт в порядке: всей плодородной силы накопил!
Вот тут как раз и важен для внесенья тот перегной, копился что зимой,
И если не лениться в час весенний, то к осени всё вырастет стеной!
Где взять назём? Есть адресок отличный. Ерёма по нему как раз живёт.
В своём хозяйстве – сплошь единоличном, прожорливый выращивает скот.
Так что любому в просьбе не откажет и даже рад, когда идёт народ.
И как грузить, ухватисто покажет, и много за товар свой не возьмёт.
И всё же накопилось удобрений с лишком таким, что чуть ли не Монблан!
Не спрятаться тут от соседских мнений, под окнами которых этот срам!
Фома ругаться – мастер на все руки. Крик не поможет, есть и кулаки.
И если в ссору встрянет не от скуки, то неминуемо оставит синяки.
Но только глянул с ходу на Ерёму, потух в Фоме скандальный огонёк:
Тот чуть слезу не утирал соломой, рвал с головы своей за клоком клок…
Причина горя – вам не трали-вали: «Пошла жена Бурёнку подоить,
А чтоб на пальцах кольца не мешали, решила золото всё в кошелёк сложить.
Да и забыла вещь свою в кормушке. Когда же вспомнила – исправить уж нельзя:
Сжевав кошель, десерт как на пирушке, не ест корова сена уж три дня».
Фоме сказать – как будто объявление повесить в клубе или на сарай.
Вмиг началось в селе столпотворение – смели навоз, как будто был Мамай.
Но не нашли ни золото, ни лома, хотя органика пошла любому впрок.
– Ошибся я, – признался всем Ерёма. – В серванте жёнушка забыла кошелёк!
Чистый двор
Зимою снега у Фомы не просят. И этот факт ему не по душе.
Весь двор – в сугробах, что метель наносит до дверцы на чердачном этаже.
Так что жалеет, что снежок – не сладость, а потому – не нужен никому.