На страже стабильности. Повесть о настоящем инквизиторе.
Шрифт:
Директор, пожал руку Бесогонову и направился к столу, показывая, что ему уже пора заняться своими делами, которых у него невпроворот накопилось за время его отсутствия, а младший инквизитор может быть свободен.
Бесогонов молча вышел и размеренным шагом направился к себе. Впереди был тяжелый, но содержательный разговор с N66, чтение той клеветы, которую он успел написать на своих товарищей в его отсутствие, а потом еще предстояло разбирательство с той самой ячейкой социально-ориентированного общества, которую угораздило стать его родителями. И это не считая еще текста торжественной речи, которую кровь из носу ему надо успеть составить к началу сожжения сектанта и конечно же, поговорить с Анастасией Филипповной.
Войдя в свой кабинет младший
"Неужели он успел исписать всю тетрадь?" - мелькнула удивленная мысль в голове Бесогонова. Но, внешне не подавая виду, спросил, как ни в чем не бывало.
– Ты что уже закончил? Все успел вспомнить? Всех?
– и автоматически взял тетрадь из рук сектанта. N66 ответил коротко: "да", - но ответил, а не безучастно кивнул или невнятно пробурчал себе под нос как раньше. А значит, сектант смог оправиться от первоначального шока и взять себя в руки и теперь его будет не так-то просто расколоть. Но это лишь добавляло еще большей интриги в расследование, что безумно нравилось Бесогонову.
– Тогда присядь, а я пока посмотрю, что у тебя получилось, - Бесогонов показал рукой на стул, а сам подошел к окну и начал листать тетрадь. Впрочем, листать было особо нечего. Так, всего несколько листков, но написанных мелким твердым почерком и в этой паре листков младший инквизитор сразу же разглядел большой потенциал. Потому что практически каждый абзац начинался с нового порядкового номера ученика или ФИО учителя. И в каждом содержалась просто ценная информация, с указанием точного времени и места преступления: клеветы, публичное неуважение к госслужащим, попытки наведения порчи и обрядов черной магии против отдельных слуг народа и даже против Самого, а значит являлось государственной изменой со всеми вытекающими последствиями.
"А ведь далеко может пойти малец, точнее, мог бы" - поправил себя Бесогонов.
Имеющейся на этих страницах информации было более чем достаточно не только для разоблачения секты альтруистов-гуманистов (оставалось только определиться с ее главой и основными членами) но и для того, чтобы начать полноценную работу над разоблачением и уничтожением еще одной не менее разветвленной тувалийской шпионо-вредительской организации внедрившейся в школу N1 г.п. "Нижние Загогулины" и совершавшей в ее стенах громкие и резонансные преступления против народа, его слуг и всей Синеокой на протяжении долгих лет. Пока однажды не были выведены на чистую воду усилиями младшего инквизитора, временно и.о. старшего, Бесогоновым И. В. Что еще больше укрепило Бесогонова в мысли, что он кровью своих врагов и своим собственным потом заслужил право быть старшим инквизитором без всяких там и.о. и первым среди равных.
Однако, надо торопится, вот-вот явятся родители N66, а там все закрутится-завертится с такой скоростью, что можно будет уже не успеть заверить показания N66 до начала процедуры его очищения. Поэтому выбрав наугад первое попавшееся имя Бесогонов, отойдя от окна и присев на край стола, обратился к сектанту:
– Очень хорошо, очень. Вот тут у тебя написано, что, хм, Ольга Николаевна, учитель младших классов в прошлый четверг совершила на твоих глазах акт саботажа и диверсии, когда намеренно упав на ступеньки уронила и разбила фотографию с Его ликом, а потом еще долго шипела свои проклятия в Его адрес потирая ушибленное колено.
– N66 утвердительно кивнул, подтверждая правдивость своих собственных слов.
– Далее, вот здесь, ты пишешь, что уже лаборант, на уроке божественной астрономии, который проходил также на прошлой же неделе, но уже во вторник, улыбался, когда учитель рассказывал вашему классу, как Солнце вращается вокруг Земли и что камни с неба это не более чем пережитки буржуазных теорий прошлого века. И что, когда ты на перемене после урока подошел к нему и пригрозил обо всем рассказать школьному инквизитору, - Бесогонов показал на себя, - то он все отрицал и в ответ угрожал уже тебе всякого рода неприятными последствиями, если ты все не забудешь. С чем собственно ты и связываешь поступившие на тебя анонимные доносы от своих одноклассников сегодня. Тебя решили подставить с целью устранить угрозу одному из членов секты альтруистов-гуманистов. Все может быть, может быть, - задумчиво, растягивая последние слова произнес Бесогонов, при этом, незаметно для самого себя отбивая пальцами левой руки марш "Знамена ввысь", что, случись младшему инквизитору наблюдать за собой со стороны было бы однозначно им интерпретировано им, как высшая степень задумчивости субъекта.
Последние слова были адресованы уже не N66, а самому себе, младшему инквизитору. Который ясно увидел, как его план, направленный на реализацию его, Бесогонова, мечтаний, наконец-то обрел четкость и завершенность. Оставалось нанести последний штрих и уже можно было не опасаться внезапных срывов или разоблачения.
Надо заметить, что в любых иных обстоятельствах, он, Бесогонов, может быть, даже посодействовал бы в продвижении N66 и замолвил бы за него кой-кому словечко в Академии. Стране всегда нужны такие таланты. Но только не в этот раз. Это его будущее, его Анастасия Филипповна и его бутерброд с "Докторской" и он не позволит никому, особенно малолетнему выскочке ставить под удар его, без пяти минут старшего инквизитора, светлое будущее. Так что, приняв торжественную позу и не менее торжественное выражение лица, младший инквизитор со всей возможной серьезностью посмотрел на N66 и произнес:
– Поклянись тогда во имя Чарки, Шкварки и Духа Застабильности. Поклянись перед иконой Сам Знаешь Кого, что ты никогда, ни словом, ни делом, ни скрепой духовной не усомнился в величии великоросского языка, литературы и славных побед великорусского оружия при Цусиме, Крымской компании и над белофиннами в 39-м году. И что все, что написано твоей рукой в этой тетради, правда, правда и только правда.
N66 повернулся к Его лику на стене и приложив правую руку к сердцу повторил слова торжественной клятвы, - Во имя Чарки, Шкварки и Духа Застабильности торжественно клянусь, что все написанное мной в этой тетради есть правда, правда и только правда, - и тут же вскинул руку от сердца в вверх к Солнцу, как того требовала клятва.
Другого Бесогонову и не требовалось. Теперь, после принесения официальной клятвы не составит никакого труда обвинить N66 в клевете под присягой, что каралось по законам Синеокой с такой же справедливой жестокостью, как и публичное усомнение в пользе служения слуг народа на благо этого самого народа - смертной казнью на центральной площади при полном скоплении трудового народа под звуки балалайки.
Впрочем, что намного проще и дальше придерживаться своей первоначально версии, что N66 это злобный сектант альтруист, который проник в стену средней школы N1, чтобы своими бесовскими речами о равноправии, правах человека и прочей ереси смущать еще неокрепшие умы детей и сводить их с правильного пути беззаветной любви и служения Синеокой на скользкую дорожку морального разложения и упадничества. Но был вовремя раскрыт младшим инквизитором временно и.о. старшего, Бесогоновым И. В. и понес заслуженное и справедливое наказание. А он, Бесогонов И. В. искренне рад, что принес пользу Родине и готов и дальше служить ей и защищать без всяких наград с ее стороны.
N66 облегченно вздохнул, на его лице появилось некое подобие улыбки, видимо N66 решил, что самое неприятное уже позади и ему больше ничего не грозит. Разве что пара-тройка ударов розгами. Младший инквизитор представил, как удивится сектант, когда поймет, как сильно он заблуждался, настроение сразу улучшилось.
Но Бесогонову не дали в полной мере насладиться собой и своим хорошим настроением, в дверь кто-то постучал. Нет, не твердо и решительно, как это делают его коллеги или товарищи из других соответствующих, но не менее важных и компетентных государственных органов, когда приходят за врагом народа и нацпредателем; не спокойно и размеренно, как это делают его коллеги по работе в школе. Постучали вопросительно-нерешительно, как это делают граждане на приеме у народного избранника или слуги народа обличенного народом самой большой властью, чтобы испросить совета по поводу уборки кормовых или выразить ему, слуге народа, свою любовь и полную признательность. Но расслабляться все равно не стоило. Бесогонов мгновенно собрался, как его учили в Академии и властным голосом произнес, - войдите!