На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Штутман Самуил

8-й округ: Русанов Василий Якимович (Акимович); Степанов Алексей Яковлевич;

9-й округ: Хитрово Михаил Елисеевич;

10-й округ: Печерский Федор Иванович; Зайцев (Зайцов) Алексей Дмитриевич;

12-й округ: Красавин Алексей Федорович¹³⁴.

Все они были участниками войн и походов, имели боевые награды, обладали большим опытом военной службы, руководства частями. Осуществляя управление округами, они обладали известной самостоятельностью, но находились под контролем командира ОКВС и начальника штаба.

В Российском государственном военно-историческом архиве сохранилось дело канцелярии Военного министерства, озаглавленное: «По рапорту г.-м. Пяткина об инспекторском осмотре войск 6-го округа Внутренней стражи за 1822 – 1824 гг.» Проиллюстрируем на основе этого материала усердную службу окружного генерала и состояние внутренних гарнизонных батальонов и инвалидных команд вверенного ему округа. Из отчетов видно, что многие высочайшие указы и другие акты верховной распорядительной деятельности на местах выполнялись плохо, батальоны и команды обделялись предметами положенного довольствия, некоторые офицеры злоупотребляли служебным положением и незаконно обогащались за счет солдат. Так, в С.-Петербургском ВГБ недоставало обмундирования, служащие Гдовской инвалидной команды сапожный товар получали только

на две пары сапог вместо положенных трех комплектов, многим нижним чинам команды за разные годы не было выдано жалование, выявлена недостача солдатских сумм, амуничных денег, провианта, предметов обмундирования. По всем этим фактам генерал-майор Пяткин распорядился провести тщательное расследование. В столичном жандармском дивизионе образовался некомплект 77 лошадей. В рапорте командиру ОКВС генерал-лейтенанту Комаровскому Пяткин доложил, что по сравнению с армейским жандармским полком этот дивизион лишен «многих выгод и средств». В Новгородском ВГБ рубашечный холст не соответствует образцам, «подошвы же по гнилости своей, а сапожный товар по нечистоте может почесться самым непрочнейшим», не хватает ружей, мундиров, шинелей, киверов, их и не требовали с комиссариатского ведомства, а те, что получили, долгое время лежали в тюках в батальонном цейхгаузе и пришли в «гнилость». Во многих командах состояние дел найдено «в самом крайнем положении», а «господа офицеры вовсе не знают по фронтовой части свои дела», солдаты «худо и без правил делают ружьем, маршируют еще того хуже, а амуниция в безобразном виде, во всех командах разные правила, разные командные слова и есть такие, кои отыскать можно в одном только блаженной памяти императора Павла I военном уставе»¹³⁵.

Не лучше обстояло дело и в других округах. Уже будучи начальником корпусного штаба, генерал-майор Пяткин после инспектирования 2-го округа ОКВС издал 25 мая 1827 г. приказ № 68, в котором зафиксированы злоупотребления, обнаруженные в Смоленском ВГБ, жандармской и инвалидной командах, в которых солдатские вещи оказались несходными с образцами. В приказе отмечено, что окружной генерал барон Дельвиг видел это, но никаких мер «к отвращению сего злоупотребления» не принял, ограничившись тем, что поставил на вид офицерам, виноватым в этих непорядках. «Для преграждения же подобного упущения на будущее время, – говорится в приказе, – и дабы нижние чины не могли лишаться положенного от казны в полной мере довольствия, определено взыскать исчисленную за несходные с образцами и недобротные вещи сумму вычетом у всех вышеупомянутых свидетельствовавших вещи гг. штаб– и обер-офицеров из жалования»...¹³⁶

Много приказов издается о разного рода злоупотреблениях в ОКВС со стороны должностных лиц и наказании виновных. Весьма активно ведется борьба с воинскими и другими преступлениями. И тут Комаровский проявил себя твердым и последовательным в своих действиях начальником, стремившимся навести порядок в корпусе, он не терпит морально опустившихся офицеров, особенно тех, кто издевается над солдатами, незаконно использует их для своих личных нужд, злоупотребляет своей властью, переступает рамки закона. Кажется, ни один проступок не остается незамеченным и не проходит безнаказанным. Приказы пестрят подобными случаями. Десятки офицеров за совершенные преступления предаются суду. Только в одном из приказов (№ 176 от 10 ноября 1827 г.) говорится о предании военному суду сразу 11 человек, в том числе начальника Данковской инвалидной команды поручика Михайлова и командира инвалидной команды Рязанского ВГБ подпоручика Семенова за «употребление нижних чинов в разные для себя услуги без платы», самовольный отпуск людей с получением от них денег и подарков, незаконные удержания из жалования подчиненных и т.п. Кроме того, привлечены к судебной ответственности подполковник Кашпиров (Костромской ВГБ) – «за лихоимство», майор Нейман (командир Пермского ВГБ) – за беспорядки в батальоне¹³⁷. Подсчеты показывают, что за 18 лет командования корпусом граф Е.Ф. Комаровский рассмотрел 146 дел, по которым были привлечены к ответственности и осуждены 159 офицеров (в том числе: 15 командиров гарнизонных батальонов, 23 начальника инвалидных команд, 1 начальник этапной команды и 2 начальника жандармских команд), 11 унтер-офицеров, 23 рядовых. Не так уж и много за восемнадцать лет. А состав преступлений свидетельствует о принципиальности и решительности командира корпуса, не допускавшего отступлений от закона. Вызывает некоторое недоумение само соотношение подвергшихся суду лиц относительно небольшого числа привлеченных к суду нижних чинов. Но это объясняется тем, что в просмотренном перечне судебных дел указаны рядовые лишь из дворян. Судные дела на рядовых не обнаружены. Безусловно, этот вопрос требует дополнительного исследования, трудного и скрупулезного, так как обобщенных материалов пока не выявлено. А на основе того, что удалось установить, можно составить представление о характере преступлений, совершенных в корпусе внутренней стражи. Никакого попустительства в деле борьбы с преступностью, как видно из приведенных данных, допущено не было. Наоборот, с офицеров очень строго спрашивали и взыскивали за упущения и злоупотребления по службе, пьянство, жестокое обращение с подчиненными, поступки, роняющие честь офицера. Представление об этом дает составленная автором табл. 4.

Приведем несколько конкретных дел, дающих представление, за что тогда судили. Подпоручик Русскан (Нижегородский ВГБ) привлечен к ответственности за злоупотребление при наборе рекрутов и растрату казенных средств (1817 – 1818 гг.); командир Харьковского ВГБ подполковник Шарапов – за злоупотребления при наборе рекрутов (1817 г.); майор Быков (Екатеринославский ВГБ) – за использование солдат на частных работах, удержание денег из их жалования (1818 г.); майор Бракель (Костромской ВГБ) – обвинен в «оплошности и трусости» при усмирении восставших крестьян Кологривского уезда Костромской губернии, принадлежащих помещице Грибоедовой (1818 г.); штабс-капитан Скарзин (Валуйская инвалидная команда) – в проявлении нерешительности при подавлении восстания крестьян д. Тулиновской Валуйского уезда Воронежской губернии, в допущении избиения крестьянами солдат команды и отнятия у них ружей (1822 г.); подпоручик Шинелев (Соляная инвалидная команда) – за ссору и драку с титулярным советником Петуховым (1823 г.); капитан Скороходов (Тамбовский ВГБ) – за использование подчиненных солдат на партикулярных работах (1823 г.); майор Урешев, поручик Пресмыцко, подпоручик Соболевский (Витебский

ВГБ) и начальник Витебской жандармской команды штабс-капитан Углик – за «устройство пиршества на главной гауптвахте в неурочное время» (1824 г.); прапорщик Жулковский (Кунгурская инвалидная команда) – за продажу вина арестантам во время препровождения их по Сибирскому тракту, избиение их и допущение побега (1825 г.); штабс-капитан Новопашин (Остерская инвалидная команда) – за использование солдат в личных целях (заготовляли для него сено) (1826 г.); майор Осмоловский-Скирдинский (Черниговский ВГБ) – за неповиновение окружному генералу (1827 г.); прапорщик Виноградов (Киевский ВГБ) – за незаконное присвоение себе звания капитана, пьянство и неисполнение приказов (1827 г.)¹³⁸.

Таблица 4

Конечно, по этим примерам нельзя судить обо всем офицерском составе Отдельного корпуса внутренней стражи. Среди офицеров было много достойных сынов отечества, получивших боевую закалку в боях и сражениях, проливших свою кровь на поле брани, выдержавших невероятные испытания, отмеченных наградами. Достаточно сказать, что для вручения медалей за взятие Парижа лишь в один, 5-й округ внутренней стражи было выделено 479 медалей¹³⁹. Получали они награды и на мирном поприще, за добросовестную службу в ОКВС.

То же можно сказать и о нижних чинах – солдатах и унтер-офицерах. Комаровский по-отечески относился к ним, жалел и защищал их, требовал от окружных генералов и офицеров быть максимально внимательными к нуждам подчиненных, не обижать неуместной грубостью, обязательно замечать и отмечать служебное рвение, проявление отваги, благородства, те качества, которые особенно обнаруживаются в моменты опасности, в борьбе со стихией ради спасения имущества и людей.

Такое случилось в ноябре 1824 г. во время страшного наводнения в Петербурге. Комаровский, исполняя обязанности военного губернатора одной из заречных частей города (Петербургской стороны), командуя находившимися в его распоряжении войсками и полицией, организовал спасение и размещение людей, раздачу пищи, оказание посильной помощи пострадавшим. Для этих целей был использован местный внутренний гарнизонный батальон внутренней стражи полковника Елистратова. В батальоне, как позднее писал в своих записках Комаровский, «учреждена была швальня, в которой шили армяки, тулупы, раздавалась и прочая одежда, и обувь, как для мужчин, так и для женщин», при раздаче пищи обязательно присутствовал «офицер из внутренней стражи с двумя рядовыми для порядка». Воины отважно, рискуя собственной жизнью, спасали людей. Талант организатора, выдержка командира ОКВС, его умение принимать рациональные решения и добиваться их реализации в сложной обстановке способствовали успеху дела. Этому в немалой степени помогло хорошо налаженное взаимодействие воинской силы и полиции.

Очень много было случаев умелых и отважных действий при пожарах, спасении женщин и детей, оказании помощи попавшим в беду людям. Об этом даже докладывалось императору, о чем свидетельствуют приказы по корпусу. Так, в приказе № 30 от 25 марта 1826 г. объявлены высочайшая благодарность и награды за отвагу на пожаре личному составу Воронежского внутреннего гарнизонного батальона, его командиру, трем унтер-офицерам и 30 рядовым. Приказом № 18 от 27 февраля 1827 г. объявлено о награждении серебряной медалью и деньгами по 100 рублей «за человеколюбивые подвиги» рядовых и унтер-офицеров Свияжской, Брестской и Старобельской инвалидных команд.

Приказом № 59 от 31 мая 1826 г. объявлено о награждении подпоручика Шкред-Хмелевского (Люцинская инвалидная команда) орденом Св. Владимира 4-й степ. за отважные действия в погашении пожара и спасение 4-летнего младенца. О необычном происшествии и мужестве солдата и его 11-летнего сына говорится в приказе по ОКВС № 142 от 26 сентября 1827 г.: «Командир Киевского внутреннего гарнизонного батальона подполковник Аладьин от 10-го минувшего августа за № 4245 донес г. Корпусному командиру, что во время нахождения Чигиринской инвалидной команды рядового Романа Котенки с 11-летним своим сыном Сергеем в лесублиз города Чигирина за дровами, напал на него бешеный волк; но Котенка, успев схватить его за уши, велел сыну своему рубить топором, которым он и умервщлен. При сем случае рядовому Котенке волк нанес зубами на левой руке шесть довольно глубоких ран.

По докладу о сем Государю Императору г. начальником Главного штаба донесения моего Его Величество Высочайше повелеть соизволил: «произвести рядового Котенку в унтер-офицеры и дать ему триста рублей ассигнациями, а сыну его выдать также триста рублей ассигнациями и определить, когда придет возраст, в гвардию»...¹⁴⁰

Безусловно, такие приказы играли большую воспитательную роль.

Весь первый этап становления внутренней стражи России связан с именем Евграфа Федотовича Комаровского, его жизнью и деятельностью. Он родился 18 ноября 1769 г. в Петербурге в семье чиновника дворцовой канцелярии. Будучи незнатного происхождения, к тому же с восьми лет оставшийся круглым сиротой, получив с помощью родственников блестящее образование, он, благодаря своим способностям, упорству, деловитости, организаторскому и дипломатическому талантам, энергичности, обходительности и такту, личному обаянию, сумел успешно реализовать эти качества в службе при дворе, на дипломатическом и военном поприще. В необходимых случаях он проявлял смелость, решительность, инициативу, способность брать ответственность на себя. В 1777 г. по тогдашнему обычаю в дворянских семьях был записан на службу сначала в л.-гв. Преображенский, затем в Измайловский полки. В 1796 г. назначен адъютантом к великому князю Константину Павловичу, в 1799 г. принял участие в Итальянском и Швейцарском походах А.В. Суворова и за отличия произведен в генерал-майоры. Позже он первый опубликовал в «Военном журнале» свои заметки «Журнал военных действий Российско-австрийских войск в Италии»¹⁴¹. С мая 1800 г. – комендант Каменец-Подольской крепости, а через год, – генерал-адъютант императора Александра I¹⁴². Не раз бывал за границей, выполнял важные дипломатические поручения. Во главе внутренней стражи он пробыл 18 лет. Имел награды: шпагу с орденом Св. Анны 4-й степ. (1798 г.), ордена Св. Анны 2-й степ. с алмазами (1799 г.), Св. Иоанна Иерусалимского (1799 г.), Св. Анны 1-й степ. (1806 г.), Св. Владимира 2-й степ. большого креста (1813 г.), Св. Георгия 4-го кл., Св. Маврикия. «За отлично-усердное служение в командовании Отдельным корпусом внутренней стражи и ревностное исполнение особых Высочайших поручений Всемилостивейше пожалован орденом Св. Александра Невского» (1825 г.).